более резких формулировок чиновника удерживало только присутствие статусных гостей.
Пожилой мужчина замедлился, повернувшись в их сторону.
— А вы с ним незнакомы? Потрясающее упущение с вашей стороны. В моё время служащие таких ошибок не допускали.
В голосе сквозила явная ирония и сотрудник аппарата правительства нахмурился.
— Я знаю, что мы из разных армий, тем не менее я задал вежливый вопрос, господин Хур.
Тот фыркнул.
— Стыдно не знать таких людей, как Мин Джин Хо в лицо.
Помощник премьера скептически поморщился.
— Я его и по имени не знаю. А раз так, значит невеликого масштаба фигура.
Глянув вниз, где сотрудники успокаивали поднятого с пола бизнесмена, чей оппонент уже был близко к выходу, сопровождаемый недавним собеседником президента, добавил.
— К тому же теперь КейДжи Групп его просто раздавит.
Га Рам Хур, который уже двинулся дальше, оглянулся и улыбнулся. Неожиданно искренне и даже слегка сочувственно.
— Или принесёт глубочайшие извинения и спросит, как им загладить вину? В отличие от вас, их председатель сразу поймёт с кем именно столкнулся. Или ему подскажут. Мы знаете ли, иногда с ним встречаемся. В гольф играем.
Договорив, с довольной миной направился дальше, а сбоку от переводчика зазвучал нетерпеливый голос бирманского принца.
— Переведи мне всё, о чём они говорили! Что тут происходит? Кто этот человек и почему к нему убежал собеседник президента?
* * *
Ман Шик Юнг был собран. Наконец настал тот день, когда начальство решило снять с него опалу, воспользовавшись репутацией полицейского, чтобы засунуть того в создаваемый профсоюз. Изначально с целью наблюдения, а когда стало понятно, что в организации оказалось немало лояльных им людей, то и с задачей переворота. Логично — зачем ждать и шпионить, когда можно захватить чужой корабль целиком, просто выкинув капитана за борт.
Страха неудачи у офицера не имелось — всё было оговорено заранее и в помещении собирались только те, кто уже дал обещание проголосовать, как надо. Сегодня Бён Хо Шой будет повержен. А Ман Шик Юнг наконец получит место суперинтенданта участка. Не в Сеуле, конечно, но для начала тоже неплохо. Тем более, позже ему обещали ещё одно повышение — до позиции в штабе Национальной полиции. Конечно, с условием, что на вверенной территории не будет наблюдаться никаких критических проблем.
От мыслей отвлекла скрипнувшая дверь. А повернувшись, мужчина с удивлением обнаружил незнакомого молодого парня, который бодро шагал по конференц залу, держа перед собой телефон на селфи-палке.
— Вот и те самые предатели. Коррупционеры, решившие очернить имя Бён Хо Шона. Бандиты, выполняющие заказ.
Первая мысль, которая возникла в голове — как его пропустила охрана? Снаружи должны были стоять надёжные люди. Всего трое, да. Никакой силовой операции сегодня не планировалось, а для поддержания порядка такого числа должно было хватить. На случай, если сюда случайно забредёт кто-то из сотрудников и его потребуется остановить на входе в офис. Но уж с этим пареньком, троица бойцов справиться была должна.
Следуя порыву, Ман Шик поднялся на ноги, собираясь лично выволочь его в коридор и сдать на руки охране. Но тут парень снова заговорил.
— Да, это трансляция, господа. Всё происходит в прямом эфире. Вот, посмотрите на этого господина — он наверняка только что собирался кинуться на меня и сломать ноги. А у вон того глаза настолько злобные, что кажется убьёт одним взглядом.
Остановившись, повёл вокруг себя немудрёным устройством, позволяя камере охватить всю комнату.
— Видите? Вот все они — от заговорщиков, купленных штабистами до тех, кого удалось запугать.
Ман Шик наконец привёл в порядок мысли и мрачно поинтересовался.
— Здесь проводится заседание управляющего совета профсоюза. На каком основании вы находитесь в помещении? Как сюда попали?
Неизвестный моментально навёл на него камеру.
— А это один из главных заговорщиков. Согласно анонимам, которые двадцать минут назад опубликовали переписку сразу двух предателей, этот офицер координировал подготовку к перевороту. Был готов очернить и подставить коллегу по службе ради места суперинтенданта в полицейском участке.
Юнг почувствовал, как по спине моментально побежали капельки пота. Опубликованная переписка? О чём он? Кто посмел взломать телефоны полицейских? Когда?
Мужчина собирался напомнить о тяжести подобного нарушения и о том, что нельзя доверять всей информации, которая появляется в сети, но тут юноша внезапно добавил пару фраз на английском, упомянув субтитры. И снова переключился на корейский.
— Итого, нас уже больше трёхсот тысяч человек! Оставайтесь со мной и смотрите на всё в прямом эфире! Это лучше любого шоу — реальная жизнь и настоящее разоблачение коррумпированных полицейских!
Несколько участников собрания, которые уже поднимались со своих мест, явно намереваясь применить силу, медленно опустились обратно. Возможно парень и лгал про количество зрителей. Но даже простое предположение, что за ними наблюдает триста тысяч человек, заставляло задуматься. Тем более никто не понимал, как он вообще здесь оказался и кто за ним стоит?
Поняв, что соратники вмешиваться не собираются, Ман Шик снова попытался перевести ситуацию в правовое русло.
— Я прошу вас немедленно покинуть здание. В противном случае, мне придётся вызвать полицию.
Юноша навёл на него камеру и скорчил укоризненную гримасу.
— Хотите признаться в сговоре с офицерами штаба? Рассказать, как согласились переступить через присягу за повышение? Сдаться?
Юнг тихо выдохнул.
— Для того, чтобы выдвигать обвинения такого рода, необходимо располагать вескими доказательствами. И делается это не при помощи трансляции. Считаете, что тут происходит что-то незаконное — обратитесь в полицию.
Парень упёрся в него немигающим взглядом.
— Жаловаться тем, кто вас даже задерживать не станет? Ты что, меня совсем не слушал?
Шагнув ближе, покачал головой.
— Я же рассказал, что в курсе вашего заговора и знаю, что и кому пообещали. Вам конец.
В последнем, полицейский искренне сомневался. Штабные офицеры должны были прикрыть и помочь. Сомнения терзали его по иному поводу — на лицах собравшихся больше не было заметно готовности голосовать в нужном ключе.
Очень хотелось немедленно скрутить наглеца, разбить его телефон и выкинуть за дверь. Но мужчина сдержался. Вместо этого сделал то, чем следовало озаботиться с самого начала — повернув голову направо, кивнул одному из соратников в сторону двери. Пусть проверит, на месте ли охрана и что там вообще происходит. А после этого можно будет принять решение. Бён Хо Шон сейчас всё равно должен быть занят — в штабе гарантировали, что как минимум в течение часа тот будет полностью недоступен. Времени у них хватало.
Блогер тоже развернулся, снимая
