Некоторое время Сокол молчал, словно раздумывая над ответом. Глубокое смущение читалось во всем облике наследника престола. Ах, Игрок! Мастер…
— Сговору между Благоуханной и Хастинапуром относительно этого брака уже больше десяти лет! — не выдержал один из наших советников. — Уймись, Панчалиец, и не гневи небо!
Вот именно на это Сокол и рассчитывал, выдерж вая паузу. И рассчитал, как всегда, точно. Кажется начинаю понимать, отчего ему так везет в кости!
— Действительно, царевич, успокойся! — вмешался другой советник. — Царевна Гандхари была предназначена в жены Слепцу чуть ли не с самого рождения! Кроме того, отец невесты ведь не дал прямого согласия на ваш с ней брак?
Гладколицый старик евнух в одеяниях цвета морской волны, известный законник и казуист, хитро сощурился.
Я всегда его недолюбливал, но на этот раз скопец играл нам на руку.
Улыбаясь про себя, я встал поближе к кузену, в надежде облечься аурой его всегдашнего везения.
— Погодите-погодите, — вдруг заговорил Сокол, словно только сейчас обретя дар речи. — Ведь мой великий отец не давал окончательного согласия и сватам Грозного! Помните, как он тогда выразился? Весьма, весьма неопределенно… Или кто-то знает, что могучий раджа одновременно договаривался с Грозным исподтишка, за спинами совета и наследника?! Я спрашиваю!
Советники молчали. Скопец ковырял землю загнутым носком туфли из тисненой кожи. Серебро носка покрывалось пылью… можно даже сказать — "прахом земным".
Вопрос Сокола не подразумевал ответа. Хотя бы потому, что ответчику светил острый кол, с верхушки которого столь болезненно взирать на мир!
— Отмечу с благоговением, — продолжал меж тем кузен, постепенно вновь обретая уверенность в себе что ясно читалось по его тону). — Мой отец, уклончиво ответил обоим женихам. И Панчалиец-может претендовать на руку моей сестры с тем же, а озможно, и с большим правом, чем Слепец из Города Слона!
— Прости меня. Сокол! — с чувством провозгласил Друпада, смахивая непрошеную слезу прямо на меня. — Я возвел поклеп на своего ближайшего друга! Прости и вели прислуживать тебе при утренних омовениях!
— Это лишнее, — чинно ответствовал мой кузен, но слова его потонули в возмущенных возгласах советников:
— Опомнись, царевич!
— Нарушить волю отца-раджи! Святотатство!
— Нас посылали со свадебным поездом в Хастинапур, а не в столицу панчалов!
— Грозный! Что скажет по этому поводу Грозный?!
— Мы не хотим войны с Хастинапуром!
— А с панчалами? — как бы между делом ввернул Друпада.
Нет, все-таки он не такая уж и дубина! Или за год пообтесался?
— У меня есть странное предчувствие, что очень скоро вам придется слушаться меня, а не раджу-отца, — тихо процедил Сокол, но его вновь услышали все кому следовало, и гомон разом стих. — А сейчас… Пока мой великий отец сидит в тени царского зонта, я не решусь пойти против его воли. Тем не менее притязания царевича Друпады кажутся мне вполне обоснованными. Поэтому я нахожусь в затруднении… Что посоветуете мне вы, чей долг — приходить на помощь государям в трудную минуту?
Воцарилась тишина. Советники прекрасно понимали, что от их ответа сейчас зависит не только судьба яагоуханной, но и их собственная судьба. А попадать немилость к будущему радже никому не хотелось — о колах уже говорилось отдельно…
И вот тут-то пробил мой час!
Я с достоинством выступил вперед, оправив складки моего прекрасно сшитого и благоухающего одеяния, дождался, пока взгляды всех присутствующих окажутся прикованными ко мне, и возвестил:
— Прими, царевич, мудрый совет! Двое благородных царевичей претендуют на руку твоей сестры, и права обоих примерно равны. Потому нам стоит обратиться за советом к всеведущим богам — лишь они по-моему, в силах разрешить этот спор! Решение небожителей будет окончательным, и только безумец посмеет оспорить его!
Отлично сказано! Не зря я так долго готовился к моменту своего триумфа!
И в этот самый момент со стороны шатра царевны раздались шум, визг и испуганные крики служанок — вопли усиливались, приближаясь к нам.
Все шло по плану. Перед нами стояли две Гандхари, с неприязнью и изумлением косясь друг на друга!
От волнения я с трудом сдерживал злорадную ухмылку, которая сейчас была бы совсем некстати. Но все-таки я не зря столько лет учился сохранять невозмутимость в любой ситуации…
И сохранил.
Царевны были абсолютно неотличимы одна от другой! Одинаковые золотистые сари, одинаковые диадемы с бриллиантами, венчавшие совершенно одинаково уложенные прически, даже выражение лиц у обеих было похоже как две капли воды.
— Самозванка! — хором прошипели царевны в адрес друг друга.
— Я — царевна Гандхари, дочь раджи!
— Нет, это я — царевна Гандхари, дочь раджи! А ты!..
— А ты!..
— Колдовство! — шептались советники за нашими спинами.
— Успокоитесь… сестры! — Мои кузен наконец не выдержал и позволил себе улыбнуться. — Давайте разберемся…
Разбирался царевич долго и обстоятельно. Он задавал царевнам множество вопросов об их детстве, об отце, о жизни во дворце, на помощь Соколу пришли опомнившиеся советники — безрезультатно! Обе Гандхари правильно отвечали на любые каверзные вопросы во всех подробностях, и определить, какая же из девиц настоящая, не представлялось никакой возможности.
Да, наш дружок-ятудхан поработал на славу! Даром что выглядит сопливым мальчишкой… впрочем, о нашем замечательном друге из горных чащоб Виндхьи — позже!
Всему свое время.
Наконец царевнам дали передохнуть, предусмотрительно разведя их в разные шатры (каждая требовала отвести ее именно в ее шатер, и эту проблему уладили с большим трудом).
А совершенно сбитые с толку советники, оба царевича и я собрались на совет.
— Мы все могли убедиться в подлинности обеих царевен! — торжественно заявил Сокол, чем поверг достойных мудрецов в еще большее смятение. — Обе прекрасно помнят нашего отца, свою жизнь во дворце, обе ведут себя совершенно одинаково, и каждая искренне уверена, что именно она и есть настоящая Гандхари, моя сестра! Следовательно, так оно и есть!
Глядя на комичные гримасы умников из совета, я едва не рассмеялся.
Сокол выждал минуту и продолжил:
Несомненно, боги услышали слова моего брата (Я гордо приосанился, хотя и прежде держался снепре ложным достоинством.) И решили даровать по супруге каждому из претендентов-женихов! Вот и решение нашего спора: каждому по невесте, и пусть никто не уйдет обиженным! Не будет войны, не будет раздоров воля раджи не будет нарушена, а Слепец и Панчалиец обретут свое законное счастье!
На этот раз советники молчали долго. Возразить было нечего, но… В общем, я их понимал!
— Хорошо, — опомнился наконец скопец-законник. — Несомненно, царевич прав. Милость богов снизошла на нас, и по этому поводу мы еще проведем благодарственные обряды с обильными жертвоприношениями.
Остальные согласно закивали. Ни дать ни взять, стая розовых фламинго…
— Но вот вопрос: какая из царевен поедет дальше с нами в Хастинапур, а какая — в столицу панчалов?
— Давайте спросим у них самих! — предложил советник помоложе.
Эта мысль пришлась всем по душе, и вскоре обе невесты вновь предстали перед нами.
— Я покоряюсь воле отца и еду в Хастинапур, — заявила одна.
— Это я покоряюсь воле отца и еду в Хастинапур! — немедленно взвилась другая. — А ты…
— А ты!..
— ЗАКРОЙТЕ РОТ! ОБЕ! — не выдержал наконец мой кузен.
Два язычка были прикушены одновременно, и две пары прелестных глазок уставились в землю.
— Сами видите, так мы ничего не добьемся, — обратился Сокол к нам. — Поэтому я предлагаю другой путь. Нам надо обратиться к первому же встречному брахману. Пусть святой человек и рассудит. Будет по его слову!
Как и предполагалось, лучших идей не поступило. На дорогу были отправлены слуги с приказом без святого брахмана не возвращаться, а мы уселись ждать.
Все-таки любопытно, какая же из царевен подлинная? Ведь и сам отличить не могу! И Сокол вон не может: приглядывается, кривится… Молодец наш приятель Яджа-ятудхан! Настоящий колдунец! Небось его дочка и сама сейчас в сомнении, кто она — царевна Гандхари или дочь Яджи?.. Ладно, скоро нашего ятуд-ханчика приведут, а уж он-то точно знает, какую из невест отправить слепому Слоноградцу! Понятно — его любимую дочурку! Как и было договорено.
Нет, это мы с Соколом хорошо придумали. Вначале подмены никто не заподозрит, Слепец женится на ятудхановом отродье, та зачнет ему дитя — а потом уж поздно будет! Облик изменится, а толку-то?! Законная жена, мать наследника… Тут и наш Яджа объявится: дескать, похитили дочку, радость сердца, год искал… У него ведь на лбу не написано, что он колдунец! А написано как раз наоборот: благочестивый брахман!
