Антон и Иван Быдановы — братья-близнецы. Антон родился здоровым, Иван — с пороком сердца. Врачи сразу сказали, что он не жилец, но родители набрались мужества и выходили ребенка. Когда Ивану исполнилось 7 лет, медики сказали, что если ему не сделать операцию сейчас, то в 20 лет его придется водить под руки: слабое сердце не справится со взрослым организмом. Операция прошла успешно: межжелудочковую перегородку восстановили. Осталась проблема с недостаточностью аортального клапана. Врачи сказали, что, когда Ивану исполнится 17 лет, можно будет поставить искусственный клапан, а до тех пор жить можно, но осторожно.
В 2000 году Ивану дали инвалидность, но потом почему-то сняли. Родители считают, что государство решило сэкономить на пенсионном обеспечении. Если бы инвалидность у него была, он был бы полностью освобожден от физкультуры. А так — был обязан ходить на уроки, но занимался по облегченной программе, без сдачи нормативов. Таковы правила, установленные законом.
— В тот день 10-й А класс сдавал стометровку, — рассказывает обвиняемый Алексей Соколов. — Я знал, что Иван от нее освобожден. На прошломуроке, когда его класс сдавал кросс, я запретил ему бежать дистанцию. Точно так же я поступил и на этот раз. У Ивана даже пары для забега не было, он сидел в стороне и смотрел, как бегают другие. Насколько я знаю, такое положение он переживал болезненно. Да и не только он. У нас почти в каждом классе есть по два-три ученика, которые занимаются физкультурой по облегченной программе. Такая забота о физическом здоровье ребенка часто оборачивается проблемами с психикой — особенно у мальчиков. На занятиях они фактически оказываются в положении неполноценных детей второго сорта. Одноклассники подтрунивают над ними: «А ты чего не бежишь? Слабо?» Учителя физкультуры борются с такой дискриминацией, как могут, но за всеми не уследишь. В итоге такое положение провоцирует мальчишек на бунт против правил: «Мне нельзя бежать, но я все равно побегу. Я докажу, что я мужчина». С педагогической точки зрения, правильнее было бы объединить таких детей в спецгруппу и заниматься с ними отдельно. Но на дополнительные часы физкультуры школам не выделяют денег, да и поместить в расписание такой урок крайне сложно: ведь все дети из разных классов.
В тот день вести урок Алексею Соколову помогали два студента-практиканта Ижевского государственного технического университета — Алексей Огородников и Рустам Габдулханов. Во время сдачи норматива один студент стоял на старте, другой на финише, а учитель физкультуры — посередине дистанции. Учитель давал команду к бегу, один студент следил за правильностью старта, другой — регистрировал финиш. Как потом выяснила прокуратура, такое расположение руководителей урока соответствовало инструкции.
Во время сдачи стометровки на урок пришел дежурный по школе, ученик того же класса Коля Мезрин и тоже решил сдать норматив. Пары ему не нашлось, и тогда он предложил бежать с ним Ивану. Трагическим совпадением оказалось то обстоятельство, что студент на старте не знал, кому можно бежать, кому нельзя, а учитель физкультуры принял Ивана Быданова за его брата Антона и дал команду к старту.
— Они похожи как две капли воды, — качает головой Алексей. — К тому же для меня этот класс был новым, я вел в нем всего третий урок. Оба брата были в спортивных костюмах — правда, как потом выяснилось, разного цвета. Но мне даже в голову не могло прийти, что парень с пороком сердца меня ослушается и встанет на дистанцию. Никогда себе этого не прощу.
Иван финишировал первым. Это был последний забег в его жизни. Возвращаясь на исходную позицию, он схватился за сердце и упал. Когда приехала «Скорая», Иван был уже мертв.
«Я казнить его не могу. Но и простить его не могу»Алексей Соколов не похож на учителя физкультуры. Если его переодеть в обычный костюм с галстуком, он скорее будет похож на учителя какой-нибудь более мирной дисциплины. Все ученики и учителя говорят, что Соколов — человек добрый. Для учителя физкультуры — даже слишком.
— Когда мы узнали, что Алексея Васильевича будут судить, мы собрались и всем классом написали письмо в его защиту, — рассказывает ученик 10-го класса Антон Букин. — То, что случилось с Иваном, — ужасная трагедия, и мы скорбим по нему, но считаем, что физрук не виноват.
— Ваня был классным парнем и настоящим другом, — рассказывает Игорь Кириллов, один из ближайших друзей покойного. — Он не любил, когда ему напоминали о его здоровье, и не мог смириться с тем, что болен. Он хотел быть как все и не вина учителя, что на том уроке он решил бежать стометровку.
Иван Быданов всю жизнь тянулся за здоровым братом. Они были похожи как две капли воды не только лицом, но и телосложением. Антон серьезно занимался греко-римской борьбой в детско-юношеской спортивной школе «Ижсталь». Иван тоже ходил на занятия, но, как утверждает тренер, к поединкам не допускался. Занимался только общеразвивающими упражнениями и качался в тренажерном зале. Кроме того, каждое утро оба брата бегали вокруг школы. Антон пять кругов, Иван — три. Это видели все. Учителя говорят, что в семье Быданова был своего рода культ Александра Васильевича Суворова. Он тоже родился больным ребенком, а дорос до генералиссимуса, завоевал пол-Европы. Впрочем, сам отец Ивана Александр Быданов это отрицает.
— Мы разумные родители и понимали, что человеку в положении Ивана можно, а чего нельзя, — говорит Александр Быданов. — Есть понятие цикличных и нецикличных нагрузок Грамотные занятия на тренажерах и спокойный бег — это вполне допустимо для нормального развития ребенка даже с таким сердцем, какое было у Ивана. Борьба и спринтерский бег — гораздо более серьезные нагрузки.
Черный котенок Тимоша появился в квартире Быдановых через несколько дней после похорон. «Нам остался в черной рамке траурный портрет. Все, казалось бы, как прежде, только Вани нет. Девятнадцать — в этой цифре траурная суть. В этот день ушел наш Ваня в свой последний путь». После смерти сына у отца два утешения — сочинять стихи и гладить котенка Тимошу.
Александр Быданов закончил тот же спортивный факультет Удмуртского университета, что и учитель Алексей Соколов. Сам шесть лет проработал тренером по греко-римской борьбе, за шесть лет воспитал чемпиона России и нескольких мастеров спорта. Когда родились дети, пришлось уйти в бизнес.
— Как профессионал я Соколова понимаю, — вздыхает Быданов-отец. — Ни один тренер не застрахован от подобного случая. Я могу прямо сказать: если бы он был напрямую виноват в смерти моего сына, мне бы никакого официального суда не потребовалось. А так… Я казнить его не могу, но и простить не могу. Все-таки, как ни крути, в тот момент он отвечал за жизнь ребенка, и он не уследил. Я долго думал, какую позицию занять по отношению к следствию. В итоге я решил занять нейтральный путь: пусть правосудие свершается своим чередом. Как будет, так и будет.
На похоронах Ивана присутствовала вся школа. Играла скрипка. Священник говорил речь о том, что не надо искать виноватых. Все плакали. На поминках отец Ивана подошел к Соколову и спросил: «Ты-то сам чувствуешь свою вину?» — «Чувствую», — честно ответил Соколов. Александр кивнул и молча отошел в сторону.
Перед похоронами родители долго искали крестик Ивана и не могли найти. Купили новый. После похорон Антон нашел крестик брата в его спортивном костюме. Теперь он носит на шее два крестика.
«Учитель виноват лишь в том, что не приковал ученика наручниками к скамейке»В республиканской прокуратуре дело о смерти Ивана Быданова расследует отдел по особо важным делам. Позиция начальника отдела Дмитрия Матушкина жесткая, но не кровожадная:
— Мы понимаем, что ситуация здесь неоднозначная, — сказал он в беседе с корреспондентом «Известий», — но побочные обстоятельства дела не отменяют буквы закона. Именно учитель отвечает за жизнь и здоровье ребенка на своем уроке. Мы руководствуемся результатами проверки специальной комиссии Министерства образования республики, которая пришла к выводу: Соколов не выполнил своих обязанностей. Он должен был проследить за больным учеником, чтобы тот не оказался на старте. Он этого не сделал. Кроме того, Соколов допустил отклонение от инструкции и организовал забег на сто метров не по одному человеку, а по двое, чем привнес в сдачу норматива дух соревновательности, а следовательно — дополнительную физическую нагрузку. Наконец, судмедэкспертиза установила, что остановка сердца была вызвана чрезмерным физическим напряжением. Все это дает нам основания обвинить Алексея Соколова в совершении преступления по статье 109 в ее 2-й части — «Причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения своих профессиональных обязанностей». Максимальное наказание по этой статье — три года лишения свободы, но суд, как правило, дает условный срок.
