— Вот именно! не было! и чего он сюда приперся со своей лавкой? Тут ведь никакой торговли!
— Где ваши манеры, господин Губернатор? — блондин откровенно потешался. Николас резко повернулся к нему и вдавил указательный палец в тощий живот:
— Имей ввиду, тебе сюда не пробраться! Ты никому не сможешь рассказать о коридорах, но даже если попробуешь войти сам, дверь не открыть! Так что можешь не шнырять своими крысиными глазками! на замке проклятие, не правильно откроешь, и тебе конец.
Алан аккуратно отодвинул от себя палец.
— Проклятие, значит? Звучит чертовски страшно. Значит, и переживать не о чем, так ведь?
Коринн уже хотела вмешаться, но блондин добавил:
— Я знаю торговца. Это Три-Глотки. Отец отправляет его продавать безделушки, а он забирается в самые глухие места Некрополиса и глушит вино.
— С такой дурацкой привычкой парень проживет недолго, — сказал заметно повеселевший Ник, имея ввиду вовсе не пристрастие к выпивке. Они немного подождали, наблюдая за незадачливым Три-Глотки. Тот постепенно сползал со стула, пока вовсе не оказался лежащим на гладких плитах мостовой. Из зеркала стал виден только грязноволосый затылок под прилавком.
Ник снова начертил что-то на стене. Коринн, вопреки даже собственному желанию, проследила за быстрыми движениями короткого аристократического ногтя.
Круг, буква «Н», завиток, треугольник. Или, треугольник, завиток. Нет, или сначала, завиток, потом «Н»… Или…
Каменная стена, чуть скрипя, отъехала в сторону. Кампания гурьбой выбралась на улицу. Проход закрылся, будто его и не было. Коринн и Алан обернулись и смогли полюбоваться на шершавые булыжники, из которых состояла крепость. не малейшей щелочки или зазора!
Теперь и не угадаешь, где была дверь!..
Блондин заметил, как она кусает губу, и подмигнул.
Густой туман за передвижной лавкой приобрел человеческие очертания. и одновременно с этим, на шею пьяного легла зеленая петля явно колдовской природы. Таис беззвучно ахнула, Алан грязно, но тоже безмолвно, выругался. Коринн поняла только, что отсюда надо убираться. и срочно! Ник потянул их за собой вдоль стены. Но незамеченными уйти не получилось. Из тумана выступила женщина в тяжелом платье с кринолином. и толстяк. За их спинами маячило четверо зомби. Ведьма держала в руках конец толстой колдовской «веревки», словно поводок.
— Не очень-то умно следить за нами! — голос у высокомерной красавицы оказался подстать лицу, властное контральто.
— Самонадеянность губит идиотов! — изрек толстяк, явно повторял чужую понравившуюся фразу, — Я не дурак! Приметил сперва вас, а потом зубастую тварь на крыше!
Никто!..
— Караулить вздумали!.. Сами? Или кто послал? А? Отвечайте!
Ведьма подсекла колдовской петлей шею несчастного торговца, будто вытаскивая рыбу на берег. Раз — и не стало «веревки». Исчезла. Пьяный, пошатываясь, поднялся. Он не побрел вперед, как зомби. Наоборот, неуклюже плюхнулся на свой стул и пошарил в закромах лавки. Вытащил бутыль, откупорил пробку. Густой запах красного вина поплыл над мостовой. Торговец принялся жадно глотать.
Не похоже, что ведьма его убила. Да-а… Совсем не похоже. Но ведь что-то она с ним сделала…
Толстяк, не дождавшись ответа, заколыхался от возмущения.
— Кто такие? — взвизгнул он. Коринн надеялась, что скорый на болтовню Алан что-нибудь наплетет, но он молчал. Колдунья легонько повела плечом, и платье зашелестело, подобно высушенным змеиным шкуркам. Потерла пальцы друг о друга, словно сыпля соль под ноги. У женщины не было при себе посоха. Редкое зрелище, если говорить о некромантах.
— Разморокус!..
И морок осыпался с них, как засохшая кожа с ранки. Даже Коринн почувствовала. Сиголен Ру пронзила каждого острым взглядом.
— Ты мне знаком! — глубоким голосом заключила ведьма, и палец ее указал на… Нет, не на Ника. на Алана. Тот еще крепе сжал челюсть.
Да он боится этой женщины!
— И зачем тебе подобная игрушка, мальчик? — Сиголен Ру со смешком покосилась на посох. — Разве что опираться при ходьбе? Или хочешь произвести впечатление на подружку? Она знает, что ты прошел «чистку»?
Ник изумленно выдохнул.
— Так значит, — ведьма на секунду прикрыла глаза, — двое магов против нас. Плохой расклад, ребятки!.. Хм, девочка, а ты кто такая? — она не мигая уставилась на Таис. Таис пожала плечами.
— Ладно, не столь и важно! в магической схватке ты не представляешь угрозы, так ведь, лапушка?.. Значит… один маг и три обузы.
Снова острозубая улыбка.
Мгновение, и зеленая вспышка сверкнула возле ног. Это ведьма вновь забросила «веревку» с петлей. Ник выставил прозрачную стену защиты, но Алан успел раньше, послав вперед черное марево. «Веревка» схватила только пустоту, и растворилась.
Сиголен с удивлением посмотрела на блондина. Вопрос: «Как?..» сорвался с ее губ и повис в воздухе. Толстяк выставил посох вперед, собираясь ударить. Но вдруг заорал от боли. Никто, напав со спины, повалил некроманта на каменные плиты. Объемистое брюхо с угрожающим грохотом ударилось об землю. Алан послал в ведьму огромную молнию, и они побежали.
— Я вас не отпускала! — раздалось за спиной. Блондин был уже в переулке, Николас держал защиту, а Коринн и Таис одновременно обернулись. К ним летели «осьминоги», бежали зомби, а впереди всех — торговец Три-Глотки.
— Ведьма сотворила с ним зло, — сказала девочка. — Это порабощение. Очень плохое заклятие!
— Как зомби, но не зомби! — страх Ника выдало хмурое поджатие губ. — Такие заклинания строжайше запрещено даже пробовать! Тем более, среди политиков!
— Хватит болтать! — рявкнул Алан, опять оказываясь рядом с ними. Три молнии сорвались с его посоха и ударили в гущу зомби. Торговцу сильно опалило левую щеку, и он зашелся криком отчаянья, боли и безысходности. Споткнулся. Выровнялся. и снова побежал.
Жуть!
Коринн тоже хотелось послушать ноги. Но она боялась слишком опередить Ника. Да и Таис не бросишь.
Щух!.. Еще две молнии полетели в «осьминогов», посверкивая и переливаясь в туманной дымке. Обе твари легко увернулись, просто уйдя в сторону.
Хряп!.. Будто лопнула скорлупа яйца. «Осьминоги» играючи разорвали прозрачную пленку защиты. Одна тут же вгрызлась Коринн в нос. Больно! Но тварь зацепила лишь кожу, не тронув кость. Коринн, закричав, попыталась отодрать существо от себя. Руки скользили по мокрому склизкому телу, не причиняя ему ущерба. Кровь капала «осьминогу» в рот, и стекала Коринн по подбородку. Что с остальными, она не видела. Мир сосредоточился на болотно-зеленой призрачной твари размером с крупную летучую мышь. и конечно на боли в прокушенном носу. в ее мыслях творилось что-то странное. и только спустя пару долгих мгновений, Коринн поняла, что слышит «осьминога». У существа не было сколько-нибудь понятных слов или размышлений. в пустоте его сознания с шуршанием перекатывались блекло-серые размытые образы. Всепоглощающая жажда. Там, откуда призвали существо, была вода. Много воды. Его выдернули на сушу, дали крылья и возможность не дышать, но сухой воздух по-прежнему резал каждую клеточку тела. Даже кровь не была целительна для того, кто настолько нуждался в воде. Коринн всхлипнула от боли и как можно более соблазнительно представила себе дождевые бочки на нижних улицах. Огромные. Ледяные. Выдолбленные из бурого камня, окованные железными обручами. По кромкам стекают шипящие капли. Сочится влагой воздух. Коринн бы и сама хотела там оказаться. Да что там, она мечтала об этом. Приникнуть к воде, опуститься в бочку, на самое дно… Почувствовать себя дома…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
