Брожу по комнате. От взгляда на кровать внутри переворачивается всё. Ты чего придумала, Царевна?? За что?! Я не косячил…
Ну была бы какая-нибудь фигня, по морде может и дала бы, но не рыдала бы… Значит — не фигня.
Внизу только прислуга. Татьяна готовит ужин. Родителей нет.
Я набираю Ольгу Валерьевну.
— Добрый вечер. А я до Ярославны не могу дозвониться. Вы не знаете, случайно, во сколько она вернётся?
— Яся забыла телефон дома, Вань. Они с Эдиком где-то в центре гуляют. Я не уверенна, что она вернётся. Эдик еë отпросил у отца до утра.
— Мм… Понятно.
Закрываю глаза. Сердцебиение нарастает.
— А что-то срочное?
— Нет. Ничего срочного.
Так… херня!
Возвращаюсь наверх. Ложусь на Ясину кровать навзничь. И начинаю подыхать… Это, сука, так невыносимо! Так невыносимо, что мне кажется, моя грудь взорвётся сейчас от нехватки кислорода. И мне тоже хочется врезать ей пару пощечин. Разбить блять её губы за то, что я чувствую сейчас.
— Какого хуя?!
Руки сжимаются в кулаки.
До утра?!
Яся, ты чего? Ты что делаешь?! Я не смогу до утра… Я не выживу до утра… Поговори, блять, со мной! Скажи — где косяк!
«Яша, мы на «воркауте», давай к нам»., — от Ромки.
У нас есть на набережной, недалеко от дома Тархановых отличный уличный спорткомплекс, мы частенько зависаем и пишем видюхи именно там.
Я убираю гитару в чехол, закидываю лямку на плечо. Иду на выход. Здесь я не смогу… Я вообще не понимаю, как сюда теперь возвращаться!!
Вызываю такси, еду к пацанам.
Сегодня пятница, вечер… Народу на улице тьма.
С десяток раз прокручиваю на репите Царевну. Ищу хоть что-то, что могло бы вызвать этот треш. Пустота.
Значит. Ей. Кто-то. Соврал. Очень убедительно соврал. Кто?
У меня только один кандидат на эту почётную должность. Эдик…
Ромка отжигает на турнике. Марат помогает какому-то мелкому делать сложный выход на две руки… Ещё несколько наших… И несколько левых.
Тепло. Капают редкие капли дождя.
Я ложусь на спину на скамейку. На «лапу» креплю над лицом телефон, включаю лайф на аккаунте. Лёжа, беру в руки гитару, пальцы перебирают струны.
Я иногда болтаю со своими подписчиками онлайн. Забавный способ пообщаться со вселенной.
— Народ привет. Надеюсь, у вас всё хорошо сегодня вечером. Потому что у меня — нет. Яша сегодня грустненький. И ничего зачетного не покажет. Нда… В общем, я влюбился в одну заразу, — болезненно улыбаюсь я, зависая в сказанном.
Улыбка стекает. Держать её нет сил.
Опомнившись, что лайф идёт онлайн, продолжаю:
— Она не хочет со мной говорить, — облизываю лопнувшую губу. — И…
Огромная капля капает мне на лицо, скатываясь как слеза на висок
— И мы с небом грустим, — усмехаюсь тоскливо.
Количество зрителей в лайфе нарастает лавинообразно. Летят сердечки… Утешительные комментарии. Народ спрашивает еë имя. Я не могу его сказать…
— Вас со мной сегодня очень много. Помогите мне немножко, ладно? Если она не слышит меня, быть может, услышит вас. Хочу ей спеть. И объявляю флешмоб. Где бы вы сейчас не находились. Включите, пожалуйста, это на телефоне погромче. Быть может, мне повезёт, она услышит, придëт сюда, к нам на воркаут. И соскребет моë сердце с этой скамейки…
Вдыхаю несколько раз поглубже. Воздуха не хватает.
— «Где ты там, говори! Ты только не молчи!..»
Вокруг все замирают, разворачиваясь ко мне.
— «Слепят дождь, фонари, нo ты меня, включи… на громкую связь. Я буду орать!»
Слышу в параллель свой голос с нескольких телефонов вокруг. Флешмоб заработал.
— «И похуй нa грязь!.. Я буду бежать… За тобой!»
Я смотрю в экран, как в глаза Яське, выкладываясь в этот текст, быть может так, как вообще не выкладывался никогда.
Ну потому что, если она не придёт, я не хочу вставать и встречать эту ночь и завтрашний день. Я хочу сдохнуть здесь.
И если она не поверит мне сейчас…
Если она поверит ему, то я не знаю тогда…
— «Где ты там говори!.. Я приду зa тобой, чтоб заново начать!».
Допев, всех благодарю, выключаю запись. Закрываю глаза, ловя лицом ещё несколько капель сверху.
Пацаны садятся на лавочку напротив.
— Яш… Ну ты чего?
Молчу, отрицательно качая головой.
Не придёт?..
— Придëт! — поддерживают меня друзья, не расспрашивая о деталях и словно подслушивая мои мысли. — Не грузись…
— Хочешь, мы ей по жопе дадим? — шутит Ромка. — Или кенту её в морду.
Отрицательно кручу головой.
— Я сам…
Если придëт.
Глава 36 — Сюр
В молочном платье за штуку баксов, с размазанной под глазами тушью и туфлями в руках, я плетусь босая по аллее. Рядом медленно едет Эдик с их водителем на тачке Инги.
— Яся, сядь пожалуйста в машину.
— Я хочу идти… — мне очень больно и это сводит с ума.
Я веду себя как сумасшедшая. Но мне сейчас плевать
— Ты босая.
— Да.
— Ясь, завтра ты будешь во всех новостях.
— А что за хождение босиком теперь тоже казнят?
— Ясь, ну прекрати. Поехали домой.
— Нет.
Поворачиваю на перекрестную аллею набережной, вдоль которой машина уже не проедет так близко.
Эдик, терпеливо вздохнув, выходит и догоняет меня.
— Ты ведешь себя вздорно.
— Потому что я — вздорная.
— И инфантильно.
— Потому что я — инфантильная. А ещё я веду себя неблагодарно. Потому что я — неблагодарная.
Эдик очень быстро выучил папину повесточку, чтобы давить на меня.
— Ясь, ну хватит, правда. Не стоит эта ситуация всего… вот этого. Давай без драмы, пожалуйста. Мне и так
