Про то, как у меня порой всё хорошо в личном плане, я рассказывать не буду. Во-первых, у гусаров так не принято (Ржевский, молчать!), а во-вторых, не настолько я хорош как рассказчик некоторых подробностей. А фраза «день Седьмое ноября красный день календаря», пришедшая в голову поутру шестого числа мне почему-то показалась верхом неприличия. Ну бывает, это нормально. Ненормально другое — если в Ленинграде бывают белые ночи, то почему там в декабре не наступает ночь полярная? Мне кажется, это добавило бы городу дополнительный шарм и очарование вампирской столицы. Раз в звании Культурной столицы я им отказал, Северной Венецией я тоже запретил называть Питер, когда слетал в простую Венецию. Так пусть будет полярная ночь и титул Вампирской столицы России. Или Вампирьей?
Что делать молодому небогатому и непьющему заочнику в Ленинграде на сессии? Правильно, смущать остальных студентов своим рвением в учебе. Ну ведь реально больше нечем заняться. Опять же привычное стремление сдавать экзамены максимально успешно. Да, порой тройка тоже успех. Но и к тройке надо стремиться. А то обычная формула сдачи экзамена во всех институтах страны выглядит так: «Знал на два, надеялся на три, когда получил четыре, возмутился — почему не пять?». Народ меня сторонится, пить не зовут уже, да и раньше не шибко упрашивали. Они все взрослые спортсмены, выбравшие тренерскую карьеру в перспективе. А я комсомольское недоразумение, чья-то проходная пешка.
Когда совсем надоедает сидеть с методичками, иду шляться по городу. Только не на Невский, чур меня! Под моросящим дождем, по скользким булыжникам мостовых, которых тут вместо асфальта еще много, по чуть менее ноголомной брусчатке иду и в сумерках разглядываю трупы зданий в стиле Модерн. Сто лет назад вас тут не было, а вот восемьдесят годочков тому вы шикарно выглядели. В сущности, эти дома такие же хронопутешественники. Они родились в столице империи, чуток покрасовались, а потом внезапно оказались на задворках истории в голодной непонятной стране. Кроме бомбежек и блокады в Великую Отечественную вокруг них ничего не происходило. Их не любили, за ними не ухаживали, бедные осколки прошлого. В СССР таким людям дали хлесткое и образное имечко — «бывшие». Люди с воображением чуть не всерьез считают, что эти дома умеют высасывать из своих жильцов жизнь, чем и поддерживают как-то себя. Бред. Но готичненький. Я и раньше также бродил по таким вот улицам. Раньше — это потом. Вдруг всплыло:
Осени морось, ночной Петербург, гимн декадансу, упадок Модерна.
Самое время покрепче уснуть. Только не спится, я болен наверно.
Молча взойдя на блестящий асфальт (глянец ли, слизь ли, залива дыханье?)
Я сквозь тебя, сквозь гранит прохожу, каменный монстр, Петрово созданье.
Капора атлас, шуршанье тафты, золото, букли, брильянты. Харизма!
А под слоями материи — труп, в кресле сидящий с аристократизмом.
С Пиковой дамы снимают покров, Герман в углу, созерцатель невольный.
Я вслед за ним записаться готов в геронтофилы. А впрочем, довольно!
Хватит острить про помпезный проспект, в сторону шаг — за углом Достоевский.
Я Петербургу способен простить даже лубочного Спаса и Невский.
Никогда нигде не напишу это на бумажке, это слишком личное. Город, которому я изменил с Венецией, меня нарочито игнорирует, ему всё равно, что измена еще не состоялась. Ведь изменишь? Изменю! Ну и всё, не смотри на меня.
Долбаный цыган Тобар достал меня и тут. Или Тобар не виноват, а виноват журналист? А причем тут журналист, если ему положили на стол выписку из уголовного дела и велели состряпать статью? Писака этот настолько не при чем, что даже в далекую Тулу из своих московских далей не смог вырваться, интервью провел виртуально, по Вотсапу. Вотсап еще не загрузили? Тогда что получается, он из пальца высосал всё? Или она. Онопко С. — оно. А еще вариант, оно по бумажкам и в Тулу скаталось, и командировочные себе получило, и проживание в гостишке подтвердило… Что я, москвичей не видел, сам таким был. Так или иначе, в техникуме сопоставили героя статьи из Тулы и меня. Студенты отодвинулись еще дальше, но хоть презирать перестали. По их мнению, если подвиг совершил, то вроде и человек, хоть на нашего не похож. А преподаватели проявили нездоровый интерес к моему спортивному направлению.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Так что вы, молодой человек, за новое направление в фехтовании развиваете? Чем вам классические виды не нравятся? — это меня на зачете по теории и методике физического воспитания препод-дедок начал пытать.
— Прошу прощения, это уже по зачету вопрос?
— Считайте, что так. Отвечать готовы?
— Как вы сказали, классические виды фехтования ушли как от классики, так и от фехтования. Современный спортивный поединок заставляет спортсмена делать ставку на одно быстрое касание. Эдакие салочки прутиком. Если ты успел, то от контратаки можно не защищаться. Тогда что? Тогда вообще не занимаемся защитой в классическом виде, а все силы на скорость атаки. Опять же, о какой защите клинком можно говорить, если вы его не контролируете на последней трети клинка. Клинок ведет себя как хлыст и перестает быть колющим, режущим или рубящим оружием. Нет, батенька, у нас с вами нет фехтования. Я уже не говорю про возможность продолжения боя после получения ранения или касания в данном случае. Спортивная игра, не имеющая никакого отношения к единоборству.
— Ну а как же красота движения, мастерство, интерес у зрителей?
— Вы про гимнастику? Поддерживаю! На фехтование-то уже никто не ходит.
— Какой вы злой. А куда предлагаете деть всю советскую фехтовальную школу?
— Вы про мастеров, тренеров, начальников команд, руководителей зарубежных делегаций? Они пользу народу приносят или удовольствие получают за народные денежки?
— Как вы с таким взглядом на жизнь не убили этого рецидивиста?
— Так вышло. Верите, когда по черепу бил черенком от лопаты, вообще не сдерживался.
— Верю, молодой человек! И такой спорт вы хотите видеть в списке видов советского спорта?
— Всё веселее, чем ядро толкать.
— Поживем-увидим, Милославский. Давайте зачетку.
Почему-то из больше занимало моё отношение к старому фехтованию, нежели концепция нового. Только препод по спортивному совершенствованию по избранному виду спорта реально пытался разбирать со мной этот вопрос. У него возник профессиональный интерес. Покрутили методику, рассмотрели работу группы мышц. Ради этого дела меня гоняли по типовым движениям. Точнее, раздели до трусов и заставляли махать палкой, а вместо щита дали гантелю. Глядишь, на самом деле помогут чем умные люди.
Онегин нарисовался внезапно. Вот я лежу одинокий на койке в общежитии, листаю конспект, а вот уже в комнате на одного человека больше. Постучаться — это не к нему, раз и так не заперто, зачем стучать?
— Здорово! Чего лежишь киснешь?
— Претворяю в жизнь вашу идею о получении мною среднего спортивного образования.
— Ну я же не думал, что ты на самом деле будешь конспектировать предметы и готовиться к экзаменам. Думал, как в Школе организуешь очередной дурдом.
— Ошибочка вышла, Петр. Когда я учусь, я учусь. А на каникулах я отдыхал в поте лица своего.
— Тоже верно. Гулять пойдешь?
— Мячик брать?
— Бери, чего уж!
Когда я застегивал на левой руке кожаный наруч с кистенем в петельках, Петр хмыкнул в своей манере, мол не осуждаю, но учту. Дождался, когда надену куртку и общупал левое предплечье:
— Толково, при беглом обыске не заметят. Ты всегда вооружен, Жора?
— Почти. Бывали случаи, когда привычка пригодилась, бывали, когда надо было что-то иметь под рукой, но не оказалось. И еще ни разу не случилось, когда наличие оружия доставило проблемы.
— То есть на базе осенью ты того цыгана не палкой бил.
— Добивал как раз палкой. А вначале кистенем, как-то неожиданно началось, неудобно было гостя просить подождать, пока я за дрыном схожу.
— Притягиваешь ты всё вот это как магнит. Или провоцируешь?
