Утро не принесло облегчения. Я больше решила не ждать пока кто-нибудь что-нибудь мне наконец скажет. Собрала из палаты свои вещи и выписала сама себя. Раз уж Тимур в больнице то и я могу позволить себе находиться рядом. Переоделась в свой костюм и направилась к Семенычу. Пусть только попробует отказать мне работать тут.
Я вломилась в кабинет, совершенно не рассчитывая что там уже будет Александра Матвеевна и Александр Александрович.
— Аня, ты почему здесь? — Семеныч был слегка удивлён. — И почему ты в рабочей одежде. Кто тебя выписал?
— Я сама себя выписала. Я не собираюсь прохлажлаться на больничной койке, пока вы все устраиваете тайны Мадридского двора. — Вообще конечно ещё с утра я не собиралась ругаться. Но сейчас, когда я поняла, что снова что-то происходит без меня, я разозлилась. — Кто-нибудь вообще собирается мне объяснять что вообще происходит? Почему вы скрываете от меня состояние Тимура и почему меня не пускают к нему?
— Аня, — Семеныч говорил со мной как с душевно больной, — успокойся, тебе нельзя нервничать.
— Я беременная, а не больная. И по вашему сейчас я не нервничаю? — держать себя в руках было все сложнее. — Да я себе напридумывала уже кучу страшных вещей, пока вы все тут щадите моё состояние. Может хватит? Я не ребёнок!
— Тогда почему себя так ведёшь? — отец Тимура смотрел на меня исподлобья. И я немного сбавила обороты. Его я побаивалась. — Оставьте нас на пару минут.
Все молча вышли. Мы с Александром Александровичем остались один на один.
— ты что творишь? Почему ведёшь себя как подросток?
— Я не понимаю, что плохого в том что я хочу знать правду? Я ведь места себе не нахожу. Все произошло на моих глазах, — я начинала плакать. Не хотела, но слезы предательски наворачивались. — Я просто не переживу если с ним случится что-то плохое.
Я обессилено опустилась на стул, закрыла лицо руками и дала волю слезам. Отец сел рядом, тяжело вздохнул и продолжил:
— Сейчас основная задача для тебя — это твоё здоровье. Ты просто не имеешь права навредить себе и малышам. Тимуру конкретно ты сейчас не можешь помочь, а вот сделать хуже — запросто. Он обязательно придёт в себя. И как думаешь он относится к тому, что ты могла угробить себя, и его детей? Правильно, он разозлится. Просто пойми- ты теперь не одна. Теперь у тебя есть мы-семья. И мы не оставим тебя одну. Просто тебе нужно научиться нам доверять. Сейчас ты будущая мать, и ты не имеешь никакого морального права подвергать опасности своих ещё нерожденных детей. Ты уже несёшь ответственность за них. Так что возьми себя в руки и перестань устраивать детский сад. В конце концов это по меньшей мере не в твоём стиле. Ты всегда была сильной, что произошло сейчас?
— эти проклятые машины отбирают у меня самых близких и любимых! — я продолжала плакать, а он обнял меня, пытаясь успокоить. — Я просто не смогу жить без него.
— Тебе и не придётся. С Тимуром всё будет хорошо. Но нс будущее ты должна чётко для себя уяснить- когда у женщины есть дети, она обязана быть сильной. По этому вытирай свои слезы и идём.
— Куда? — я растерялась даже от неожиданности.
— К Тимуру. Но прежде ты дашь мне слово, что больше мне не придётся объяснять тебе очевидные вещи. И ты будешь вести себя хорошо.
— Обещаю.
***
Несколько дней мы все ждали когда Тимур придёт в себя. Родители настояли, чтобы я переехала к ним. Они окружили меня заботой и вниманием. Поддерживали и утешали. У меня с ними сложились приятные отношения. Хотя отец со мной был строг- не позволял раскисать и держал меня в тонусе.
Вечером, когда мы уже собирались спать, позвонили с больницы и сообщили, что Тимур пришёл в себя. Нам даже разрешили приехать прямо сейчас. Моему счастью не было предела.
Я была у него каждый день, я бы оставалась с ним и на ночь, но с его отцом у нас была договорённость, что я буду беречь себя. Мне было нестерпимо больно смотреть на недвижимое тело своего сильного мужчины. Это было так неестественно. И я всегда уходила домой с тяжёлым сердцем. И вот теперь мой любимый смотрел на меня, и я была просто счастлива. Он был ещё очень слаб, но я не могла не обнять его. Нам никто не мешал. Все всё понимали.
— Мне сказали, что ты себя очень плохо вела. — я положила голову ему на плечо и просто наслаждалась тем что он со мной.
— они врут. Все. Я просто хотела чтобы с тобой все было хорошо. Я люблю тебя. — я подняла голову и посмотрела ему в глаза. — поклянись, что никогда меня не оставишь!
— И не надейся! — ему было тяжело говорить, а он ещё и шуть пытался. — ради тебя и нашего ребёнка я готов терпеть твои выходки вечно.
— Детей. Ради меня и детей. — я ждала его реакции.
— Да моя маленькая, мы не будем откладывать рождение второго. Как только наш малыш появится на свет мы сразу приступим к ещё одному.
— Ну допустим, не малыш, а малыши….
— в каком смысле? — видимо с этой новостью надо было подождать, он что-то туго соображает.
— в прямом, Тим. — я еле сдерживала смех. Меня распирало от радости сейчас. — у нас будет сразу два малыша.
Тимур смотрел на меня не моргая. Я даже сначала подумала, что ему снова плохо. Но когда на его лице начала появляться улыбка, я наклонилась и нежно его поцеловала.
— ты знаешь, что я люблю тебя?
— Да, ты мне уже говорил!
Глава 46 ТИМУР
Открывая глаза, я ожидал увидеть, что угодно, но только не потолок отделения реанимации. Еще все эти трубки и приборы. В палате была медсестра, она сразу среагировала на мое пробуждение. И через час я уже мог мыслить конструктивно. Насколько это было возможно в данной ситуации.
Первое что я вспомнил — суд. Влад действительно сделал невозможное. Помимо того, что Лику не восстановили в правах, так еще ей не удалось отстоять право на встречи в дочерью. Суд принял во внимание тот факт, что больше года она не предпринимала никаких попыток к общению. Да и за последний месяц, имея возможность, даже ни разу не пыталась увидеться с дочерью. Не знаю, сыграло ли какую- то роль выступление моей маленькой пигалицы перед любовником моей жены, но на суде он не присутствовал, а встретиться с ним лично у меня не получилось. Он был слишком занят. Или это просто отговорки. Теперь уже не важно. Дочь оставалась со мной, и тот хрупкий мир, который мы создали вместе с Аней, был сохранен. Я был счастлив.
Помню, что оставил Влада разбираться с формальностями, а сам рванул к любимой. Меня распирало от желания сообщить ей прекрасную новость, тем более знал, что она переживает. Хотел быстрее ее успокоить. Даже не разозлился, когда узнал что она в больнице на работе. Она была очень предсказуема, даже не удивила. Хотя построжился, больше для проформы, но все таки. Поехал вызволять своего трудоголика.
Припарковался напротив больницы. На больничной парковке мест не было, но я даже не парился, не собирался здесь задерживаться. Тогда я еще на знал, как сильно я ошибался.
Последнее, что помню это как машина летела прямо на меня. Она просто сорвалась с места, как только я ступил на асфальт. Как специально. И дальше темнота.
Сколько прошло времени не знаю, и который сейчас час тоже. Попросил сообщить отцу. Нужно было восстановить события последних дней и разобраться, что случилось. И Аню хотелось увидеть. Очень. Когда спросил здесь ли она, мед сестры нервно заулыбались. Сказали, что кошмарила она их всех страшно. Насилу выгнали домой на ночь. В сердце защемило, было приятно, что моя малышка такая заботливая. Только вот ей нужно о себе думать и о нашем будущем ребенке. Надо будет ее поругать.
Семеныч был на работе, он и поведал мне о моих проблемах со здоровьем. Мне предстоял долгий пут восстановления. Большая работа. Я был расстроен. Слишком большие планы на дальнейшую жизнь были расстроены. Их просто переехал желтый седан премиум класса.
Моей семье понадобился час, чтобы быть на месте. Уверен, что это Аня всех подгоняла. Влетела одна из первых, потом родители. Но медики быстро умерили их пыл, и мои мудрые предки сразу оставили нас с Аней одних.
