после чего голос Садыка сменил другой, более грубый голос:
– А мне ты отворишь ворота, Амина? Если не сделаешь это добром, я применю силу!
– И ты здесь, Калык подлый! – хрипло рассмеялась хозяйка умёта, хотя стоявший рядом Архип успел заметить, что ей далеко не до веселья. – И ты тут, прихвостень кровавый? Мне стоило заранее догадаться об этом. Две твари, как всегда, в паре!
– Ты меня ранила в самое сердце, девка! – загремел в ответ голос оскорблённого Калыка. – Но я пришёл за тобой и никуда без тебя не уеду! Лучше открой ворота, и все, кто с тобою рядом, останутся живы…
Глаза Амины метали молнии, она то бледнела, то краснела; дрожа от гнева, она держалась за руку Архипа.
– Слушай меня, Калык! – ответила она наконец. – Я решила. Попытайтесь взять наш умёт силой. Найдётся и у меня порох и свинец, и люди готовые защитить меня. Если даже вам удастся победить, то от твоих сабарманов останутся… Да ничего от вас не останется, можешь мне поверить!
– Проклятье! – сказал Калык, услышав ответ Амины. – Я осиливал и не таких строптивцев. Авось справлюсь и с бабьей юбкой. Хочется ей противостоять мне? Хорошо! Через час сметём в прах её умёт, если не одумается!
Глава 14
– Госпожа, мы пропали! Сабарманы готовятся к штурму! – запричитал Ильфат, вбежав в залу. – Может принять их условия и сдаться?
– Ты с ума сошёл! – возмутилась Амина. – Лучше умереть!
– А люди? Они убьют всех?
– Сделаем так, как решили ранее.
Она встала с кресла и твёрдо взглянула на паникующего слугу:
– Женщин и детей отведёшь за реку, в тайное убежище. На улице пурга, и следы заметет.
– А мужики? – спросил Ильфат.
– Они будут сражаться, – отрезала Амина.
– А вы, госпожа?
– Я останусь с ними!
Прежде чем уйти, Ильфат потоптался и нерешительно спросил:
– А с Аниёй как поступить? Как уговаривались?
– Да, именно так, – ответила, поджимая губы, Амина. – Когда всех переведёшь по льду через реку, ханскую дочь отвезёшь в Оренбург. Не забудь. Отдашь её в руки только самого губернатора и попросишь у него помощи.
– А послухает он?
– Если обскажешь, как я велела, то послушает!
А с улицы послышались шум, крики, стрельба. Разбойники штурмовали частокол, а руководимые Архипом защитники умёта храбро отстреливались. Вдоль частокола крались тёмные тени штурмующих – стреляли в них. Другие тени подползали ближе – стреляли в них!
Несколько сабарманов, обойдя частокол, вскарабкались по нему и, спустившись на территорию умёта, набросились на защитников. Завязался рукопашный бой.
– Держитесь, мужики! – крикнул Архип, отбиваясь от трёх разбойников.
– Смерть им всем! – заорали защитники умёта, смело встречая нападавших выстрелами и ударами сабель.
Трещали выстрелы, содрогались стены. Разбойники, запрыгнув ногами на сёдла своих коней, штурмовали частокол. Один из них повис на кольях, зацепившись за них одеждой. Над ним блеснул топор. Ох! Чубатый размахнулся и рассёк ему голову. Со степи гремели выстрелы, и десятки пуль летели за частокол.
В другом месте, так же через частокол, перепрыгнуло несколько разбойников, которые набросились на защитников посёлка. Пики вонзались в бока, земля уходила из-под ног, и один за другим разбойники оставались лежать на пропитанном кровью снегу, успев унести с собой и несколько жизней храбрых защитников.
А бой разгорался. Раненые сабарманы ползли вперёд на животах, в зубах ножи, а в руках пистолеты. Половина нападавших погибла, но они, черти, продолжали биться. Кровь бросилась Архипу в голову. Он, размахивая окровавленной саблей, закричал:
– Бей! Руби! Не дай сабарманам завладеть умётом нашим!
Но что случилось? Защитники замолчали. Подбежал израненный Чубатый.
– Проклятье! – закричал он. – Сабарманы ломают ворота! Скоро уже все зараз здесь будут!
– Ну и пусть ломают! – захохотал Архип. – Они ещё пожалеют об том…
А за частоколом бесновался Калык.
– Вперёд! Будьте вы прокляты! – орал он, глядя, как от его воинов летят одни клочья. – С ружей больше палите, а не суйте зря головы!
– Ха-ха-ха, – захохотал сидевший рядом на коне Нага, – а люди «твоей» Амины не так уж и плохи! Ещё час такого боя, и мы поскачем обратно с тобой вдвоём. Без людей, без бабы и без золота…
Выстроившись в линию, разбойники вскинули ружья и прицелились. Грянул залп. Послышались стоны и вопли. Снова залп…
Сидевшая в доме Амина оцепенела от ужаса. Пули разбойников выбили все стёкла в доме. Бледная, изнемогающая, она забилась в угол.
В эту минуту в комнату ворвался Архип, оборванный, весь в крови, чёрный, запыхавшийся.
– Госпожа, уходите! – закричал он от порога. – Половина наших людей уже перебита. Если прямо сейчас не уйдёте, больше случай не подвернётся!
– Хорошо, отводи людей, – сказала Амина. – Я сейчас сама положу конец этой бойне.
Тем временем между Калыком и Нагой произошёл не совсем приятный разговор.
– Пора убираться отсюдова, – сказал Нага. – Сдаётся мне, что мужички Амины так просто не сдадутся.
– Я не уйду без неё, – набычившись, упрямо возразил Калык. – Я слишком долго искал эту чёртову девку, чтобы так вот просто отказаться от своей добычи!
– Проси у Всевышнего, чтобы с головой не расстаться, – съязвил Нага. – Мы не знаем, сколько ещё мужиков за забором, а от твоего войска уже ничего не остаётся!
Калык разозлился. Он собирался ответить на очередную колкость Наги ударом кистеня, но в это время…
Настежь распахнулись ворота умёта; держа над головой факел, с опущенной головой вышла Амина. Бледная, взволнованная, но ещё более прекрасная, чем запомнил её Калык. Не успела она сделать нескольких шагов, как к ней подлетел главарь разбойников. Амина подняла глаза, и у неё похолодело на сердце. Калык остановился. Амина отвесила низкий поклон.
– Твоя взяла, Калык, – сказала она упавшим голосом. – Счастье улыбнулось тебе! Я слабая женщина. Отдаю себя злой судьбине! Забирайте всё, а я пойду, куда глаза глядят. Прошу тебя только об одной милости. Позволь мне забрать кое-что из вещей, что мне особо дорого.
И, умоляюще прижав руки к трепещущей груди, подняла на него полные слёз глаза.
Калык был поражён смелостью и красотою Амины. Несмотря на суровость и злость, сердце его взыграло, когда он услыхал звонкий, далеко не покорный голос стоявшей перед ним в лютую стужу бледной красавицы.
– Всевышний свидетель, что я ничего не имею против тебя! – промолвил он, стараясь говорить помягче. – Я ничего не хочу забирать у тебя. Владей всем, что имеешь! С самого начала мы могли бы всё уладить миром и не тратить пуль и пороха. А теперь пусти нас в гости, прекрасная Амина. На улице очень холодно, метель, а мы устали и очень голодны. Пусть мои и ваши люди приберутся
