— Билл! — заорал я, схватил его за руку, потом стиснул в объятиях и затащил в комнату. — Рад тебя видеть. Только что покончил с кучей неприятностей и собираюсь взяться за новые. Не знал, что ты во дворце. Хотел найти тебя, как только все хоть немного успокоится.
Он улыбнулся и легонько ткнул меня в плечо.
— Я приглашен на обед. Хендон сказал, что ты тоже придешь. Вот и решил заскочить за тобой. Говорят, приехали люди из Бегмы?
— Ты уже слышал?
— Да. Есть новости о Люке?
— Только что с ним общался. Вендетта вроде бы закончена.
— Он по-прежнему собирается оправдываться на суде, о котором ты мне говорил?
— Похоже, что нет.
— Плохо. Я, между прочим, проделал большую исследовательскую работу. Так вот, в защиту вендетты можно привести немало примеров. В частности, с твоим дядей Озриком, который ополчился против всего Дома Карена после смерти родственника по материнской линии. Оберон в те дни поддерживал с Кареном дружеские отношения, а Озрик убрал троих. Тем не менее на слушаниях Оберон его оправдал, опираясь на более ранние прецеденты, и даже установил правило…
— Оберон, кстати, отправил его на ужасную войну, — перебил я, — с которой Озрик так и не вернулся.
— Об этом я не знал, — покачал головой Билл, — но в суде все получилось как нужно.
— Я расскажу об этом Люку.
— О чем именно?
— И о том, и о другом.
— Я, собственно, пришел не за этим, — продолжал Билл. — Идут серьезные военные приготовления.
— То есть?
— Легче показать, чем рассказывать, — заметил он. — Это займет не больше минуты.
— Отлично. Давай посмотрим, — сказал я, и мы вышли в коридор.
Билл провел меня к задней лестнице, а внизу повернул налево. По длинному извилистому коридору мы прошли мимо кухни. В этот момент сверху донеслись странные лязгающие звуки. Я взглянул на Билла, и он кивнул.
— Я занитересовался. Поэтому и повел тебя этим путем. Ты же знаешь, мне здесь все любопытно.
Я кивнул. Знакомое чувство. Тем более что звуки, как я догадался, исходили из главной оружейной.
Мы застали Бенедикта за интересным занятием. Он разглядывал свой ноготь сквозь дуло винтовки. Дядюшка вскинул голову, и наши взгляды встретились. Вокруг него суетились около дюжины вооруженных людей: перетаскивали оружие, чистили его и складывали в пирамиды.
— А я думал, ты в Кашфе, — произнес я.
— Был, — проворчал Бенедикт.
Я дал ему шанс продолжить, но он молчал. Бенедикт никогда не отличался говорливостью.
— Похоже, ты готовишься к работе в окрестностях, — заметил я, зная, что порох здесь бесполезен, а специальные заряды, которыми мы пользовались, действовали только в Амбере и нескольких прилегающих королевствах.
— Лишняя предосторожность не помешает.
— Может, объяснишь? — спросил я.
— Не сейчас. — Ответ Бенедикта оказался в два раза длиннее, чем я ожидал, и потому оставлял надежду на дальнейшее освещение событий.
— Нам следует окопаться? — уточнил я. — Укрепить город? Вооружиться? Поднять…
— До этого не дойдет, — отрезал Бенедикт. — Занимайся своим делом.
— Но…
Он отошел в сторону. Мне показалось, что разговор закончен. Когда он проигнорировал еще несколько моих вопросов, я в этом окончательно убедился. Я пожал плечами и повернулся к Биллу:
— Пойдем есть.
Мы вернулись в коридор, и Билл спросил:
— Ты понимаешь, что это означает?
— Приближается Далт, — сказал я.
— Бенедикт был в Бегме вместе с Рэндомом. Похоже, Далт причинил им немало неприятностей.
— Сдается мне, что он ближе.
— Если Далт захватит Рэндома в плен…
— Невозможно, — пробормотал я, холодея от одной этой мысли. — Рэндом может в любой момент вернуться по карте. Нет. Когда я спросил Бенедикта об обороне Амбера, а он сказал, что до этого не дойдет, мне показалось, что он имеет в виду кое-что поближе. Что-то, что Бенедикт, по его мнению, держит под контролем.
— Я понимаю, — кивнул Билл. — Но он сказал, что не надо укреплять город.
— Если Бенедикт говорит, что не надо укрепляться, значит, нам не надо укрепляться.
— Пить шампанское и кружиться в вальсе под пушечную канонаду.
— Если Бенедикт скажет, что все в порядке.
— Да, ты в самом деле ему доверяешь. Что бы вы без него делали?
— Больше бы нервничали.
Билл покачал головой:
— Извини, но я не привык иметь дело с легендами.
— Ты мне не веришь?
— Верю, хотя мне и не следовало бы этого делать. Вот в чем беда.
Мы молча повернули и пошли вверх по лестнице.
Потом Билл добавил:
— Так же было и с твоим отцом.
— Билл, — сказал я, шагая по ступенькам, — ты же знал моего отца еще до того, как он обрел память. Ты знал его в те дни, когда он был просто Карлом Кори. Может, я чего-то не понимаю. Расскажи об этом отрезке его жизни. Что-нибудь, что могло бы пролить свет на то, где он сейчас.
Билл на мгновение остановился и посмотрел на меня.
— Только не подумай, что меня это не тревожит, Мерль. Я много раз спрашивал себя, не оказался ли он в бытность свою Кори втянут в какое-то дело, которое не отпускает его до сих пор? Он был весьма скрытным человеком и в прежнем своем воплощении. И парадоксальным тоже. Ему довелось послужить в различных армиях — и это понятно. Но иногда он принимался сочинять музыку, что никак не вязалось с образом крутого вояки.
— Он жил долго. Он много знал и много перечувствовал.
— Совершенно верно. Поэтому и трудно сообразить, во что он мог оказаться втянут. Раз или два, находясь под хмельком, он упоминал деятелей искусства и науки, в знакомстве с которыми я не мог его даже заподозрить. Кстати, его никак нельзя назвать «просто» Карлом Кори. Когда я с ним познакомился, он уже провел на Земле несколько столетий. Одно это делало его личностью слишком сложной, чтобы предсказать его поступки. Я действительно не знаю, к чему бы он вернулся, если бы ему суждено было вернуться.
Мы поднимались по лестнице, и меня почему-то преследовало ощущение, что Билл знает гораздо больше, чем говорит.
Из столовой доносилась музыка. Когда мы вошли, Ллевелла смерила меня негодующим взглядом. У дальней стены разогревалась пища, но за стол еще не садились. По всему залу стояли группы людей с бокалами в руках.
Едва мы вступили в зал, все взоры обратились в нашу сторону. Справа играли три музыканта. Слева стоял обеденный стол, из огромного окна открывался прекрасный вид на город. По-прежнему шел снег, из-за чего все было укутано легкой дымкой.
— Ты заставляешь себя ждать, — прошипела стремительно подошедшая Ллевелла. — Где девушка?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
