В феврале 1859 г., когда открывались первые губернские комитеты, тогда и секретный комитет по крестьянским делам получил гласное официальное существование, как главный руководитель предпринятого дела. При нем, по мере того как начали поступать выработанные губернскими комитетами проекты, образованы были две редакционные комиссии, которые должны были дать окончательную выработку губернским проектам. Одна из них должна была выработать общие положения об «освобождении» крестьян, как, наконец, решили говорить о деле; другая должна была выработать местные положения для разных частей России, которые по своим условиям требовали изменения в общих положениях.
Первая комиссия общих положений составилась из чиновников, прикосновенных к делу освобождения ведомств (это были министерство внутренних дел, финансов, государственных имуществ и второе отделение Собственной его величества канцелярии, как учреждение кодификационное); вторую редакционную комиссию составили из представителей дворянства, но не выборных, а из экспертов по назначению председателя комиссии из состава губернских комитетов или вообще из среды дворянства.
Председателем редакционной комиссии назначен был человек, пользовавшийся особым доверием императора, начальник военно-учебных заведений Ростовцев, который плохо знал положение дел, никогда не занимаясь изучением экономического положения России, но теперь, обнаружив искреннее желание помочь делу, внушал доверие. Ростовцев и составил редакционную комиссию местных положений, призвав к ней опытных людей из среды губернских комитетов; работа преимущественно сосредоточивалась в тесном кругу наиболее мыслящих и работавших людей, приглашенных в состав комиссии; то были новый министр внутренних дел, Николай Милютин, и дворяне-эксперты: из самарского комитета — Юрий Самарин и тульского комитета — князь Черкасский. Они вместе с делопроизводителями комиссии Жуковским и Соловьевым и составили тот круг, который, собственно, и понес на себе всю тяжесть работы.
В главном комитете поддерживал их великий князь Константин; оппозицию дела составили преимущественно два приглашенных в редакционную комиссию члена: петербургский губернский предводитель дворянства граф Шувалов и князь Паскевич, к которым также присоединился принадлежавший к составу московского дворянства граф Бобринский.
Эти две редакционные комиссии должны были, выработав общие и местные положения, внести их на рассмотрение общей комиссии, состоявшей при главном комитете, которая должна была подвергнуть положение окончательному рассмотрению. Эти работы и шли в продолжение 1859–1860 гг., постоянно развивая и выясняя основания нового закона. Губернские комитеты закончили свои занятия к половине 1859 г.
Проекты реформ. Когда разобрали проекты губернских комитетов, то нашли, что они по характеру своему представляли три различных решения дела. Одни проекты были против всякого освобождения, предлагая только меры улучшения положения крестьян; во главе их стоял проект московского губернского комитета. Другие допускали освобождение крестьян, но без выкупа земли; во главе их стоял проект петербургского комитета. Наконец, третьи настаивали на необходимости освобождения крестьян с землею; первый губернский комитет, высказавший мысль о необходимости выкупа земли, которая должна была отойти во владение крестьян, был тверской, руководимый своим губернским предводителем Унковским. Вот из какой среды вышли главные начала, на которых основано Положение 19 февраля.
Редакционные комиссии. Работы редакционной комиссии, т. е. упомянутого мною кружка, шли среди шумных и ожесточенных толков дворянского общества, которое, не знаю как захваченное в дело, теперь старалось остановить его. Тьма адресов, записок, представленных в комиссию, с ожесточением нападала на либералов в редакционных комиссиях. Согласно с обнародованным указом редакционные комиссии должны были выработанные ими проекты положений представить на обсуждение особо вызванным из губернских комитетов депутатам дворянства.
К осени 1859 г. редакционные комиссии обработали проекты по 21 губернии. Из этих губерний вызваны были депутаты; эти депутаты названы были депутатами первого призыва. Депутаты шли с мыслью, что они примут деятельное участие в окончательной выработке положений, составя, так сказать, сословное представительство; вместо того министр внутренних дел встретил их в своем утреннем наряде в передней, сухо поговорил с ними и предложил им, когда понадобится, дать некоторые сведения и разъяснения редакционным комиссиям. Депутаты, которых даже не называли именем депутатов, пришли в негодование и обратились к правительству с просьбой позволить им собираться на совещание; им это позволили, и они стали собираться в кабинете Шувалова. Нет надобности рассказывать, о чем они там говорили; а там говорили о многом, шедшем дальше вопроса о крепостных крестьянах. Характер этих толков был таков, что потом посоветовали прекратить эти собрания. Раздраженные депутаты первого призыва разъехались по домам.
К началу 1860 г. обработаны были остальные проекты и вызваны были новые депутаты из губернских комитетов: депутаты второго призыва. Между тем натянутые отношения между правительством и дворянством так сильно подействовали на председателя редакционной комиссии, живого и подвижного Ростовцева, что он заболел и в феврале 1860 г. умер. Все общество, ожидавшее благополучного разрешения вопроса, было поражено, узнав его преемника: то был министр юстиции граф Панин. Он был крепостник в глубине души, и назначение было истолковано дворянством как признание, что смущенное правительство хочет отложить дело. Но сверху настойчиво вели дело дальше, и редакционные комиссии, руководимые Паниным, должны были выработать и принять окончательное положение.
Депутаты второго призыва были приняты радушно; однако никто, даже Шувалов, не позвал их обедать. Этот второй призыв, уже заранее настроенный против дела, высказался консервативнее первого. В редакционных комиссиях тогда окончательно была принята мысль о необходимости обязательного выкупа помещичьей земли во владение крестьян; самые доброжелательные помещики желали только выкупа, чтобы скорее развязаться с крепостным трудом. Депутаты второго призыва решительно восстали против обязательного выкупа и настояли на поземельном устройстве крестьян по добровольному их соглашению с землевладельцами. Этот принцип добровольного соглашения внесен, следовательно, представителями консервативного дворянства вопреки комиссиям. Выслушав замечания от депутатов второго призыва, редакционные комиссии продолжали дело. Оно еще не было приведено к концу, когда наступил 1861 год; тогда последовало высочайшее распоряжение кончить дело ко дню вступления на престол. Ускоренным ходом редакционные комиссии, давши окончательный вид общим положениям, провели их сначала через общую комиссию, в комитет Государственного совета, так что можно было напечатать общие и местные положения к 19 февраля 1861 г. Так шла работа над этим законом, лучше сказать, над этим сложным законодательством, которое разрешило самый трудный вопрос нашей истории.
Основные черты положения 19 февраля 1861 г. К сожалению, я могу изложить только основные черты акта, заслуживающего внимательного изучения. В продолжение столетий, предшествовавших 19 февраля 1861 г., у нас не было более важного акта; пройдут века, и не будет акта, столь важного, который бы до такой степени определил собою направление самых разнообразных сфер нашей жизни. Вот эти основные черты. Общие положения начинаются объявлением крепостных крестьян лично свободными без выкупа; это практическое развитие мысли, скрытой, как мы видели, в законе об обязанных крестьянах 1842 г. Но крестьяне, получая личную свободу, вместе с тем в интересах исправного платежа государственных и других повинностей наделяются землей в постоянное пользование. Эти наделы совершаются по добровольному соглашению крестьян с землевладельцами. Там, где такого соглашения не последует, поземельное обеспечение крестьян совершается на общих основаниях местных положений, которые были изданы для губерний великорусских и белорусских.
Крестьяне, освободившись от крепостной зависимости и получив от землевладельца известный земельный надел в постоянное пользование, платят землевладельцу деньгами или трудом, т. е. платят оброк или несут барщину. Пользуясь на таком условии помещичьей землей, крестьяне эти составляют класс временнообязанных. По желанию своему они выкупают у землевладельца свои усадьбы; они могут покупать и полевые угодья, но по взаимному соглашению с помещиком. Выкупая усадьбу или землю, они пользуются известной казенной ссудой; как скоро крестьяне выкупят землю, они выходят из положения временнообязанных. До выкупа помещик сохраняет вотчинно-помещичий надзор над крестьянами; с выкупом прекращаются все обязательные отношения крестьян к землевладельцу, и они вступают в положение крестьян-собственников. Вот общее основание, на котором совершалось освобождение крестьян.
