— Выбери себе любого, — сказала бабушка.
Я не знал, как поступить, потому что мне хотелось взять всех щенков сразу. Я просто не мог выбрать кого-то одного, и бабушка через какое-то время поторопила меня:
— Джакомо, не стой, выбирай, мы же не можем взять с собой всех.
Я уже готов был ответить ей:
— Ты так думаешь? Они же маленькие, всем места хватит, — но промолчал.
Наконец один из щенков попытался выбраться из коробки. Он неуклюже перевалился через край и свалился вниз. Его я и взял. Получается, что не я выбрал собаку, а она меня. Это был кобелек, я назвал его Коки. Мама не разрешила держать собаку в доме, заявив, что от нее одна грязь и весь пол в царапинах. Тогда мою собаку отнесли к бабушке. Но от этого ничего не изменилось, потому что я почти все время проводил в доме у бабушки.
Я помню, как через несколько дней Коки написал на кухне на пол. Когда бабушка заметила это, она пошла за ним, схватила его за шкирку и стала возить, как тряпкой, по лужице. Она вытирала мочу собачьей мордочкой. Я расплакался. Я никогда не видел бабушку такой жестокой, это было не в ее характере. Потом она объяснила мне, что просто хотела проучить щенка, чтобы он больше так не делал. Я перестал плакать, взял Коки на руки и стал говорить ему, чтобы он больше не писал на пол. При мне он больше так не поступал, но не знаю, поливал ли он пол, когда меня не было дома. Мне захотелось сказать красивой девушке, что лучше вытереть лужицу собачьей мордочкой, а не бумажными салфетками. Интересно, как бы она отреагировала на мой совет? Но я ничего не сказал и вышел.
Начался дождь, причем довольно сильный. В Америке про сильный дождь говорят «It`s raining cats and dogs» — «Льют кошки с собаками»… ну и ну!
Спасаясь от дождя, я спрятался под навесом кинотеатра на Хьюстон-стрит. Было половина одиннадцатого, и я обратил внимание, что первый сеанс начинается в одиннадцать. Утренний сеанс в кинотеатре — это как возвращение в детство. Я купил билет и вошел в зал. В зале стоял запах попкорна, я нормально отношусь к этому запаху, но утром он был неприятен. Кроме меня, в зале никого не было. Потом подошли еще пять человек.
Моя учительница английского говорила, что самый быстрый способ выучить язык — это ходить в кино или театр, пусть ты сразу и не поймешь ничего. Наверное, это весьма распространенная теория, поскольку в зале сидели одни иностранцы. В список того, что мне нравится в жизни, я добавлю посещение утренних сеансов в кинотеатре.
Когда я вышел из кино, от Микелы пришло сообщение «У меня обеденный перерыв в два часа. Если ты не против, мы можем перекусить вместе. Хочу сделать тебе одно предложение».
Я ненадолго зашел в гостиницу, а потом направился к офису Микелы. Перед гостиницей я встретил нищего, который за тот же доллар рассказал мне еще один анекдот. Я опять его не понял, но на всякий случай перескажу. Мужчина идет на прием к своему врачу, женщине, и говорит ей: «Доктор, извините, но у меня большая беда. У меня все время стоит, все двадцать четыре часа в сутки. Что вы можете мне прописать?» Доктор улыбается и отвечает: «Бесплатное питание, крышу над головой и тысячу долларов в месяц».
Микела отвела меня обедать в магазин, где продают мотки шерсти и все нужное для вязания. Там можно перекусить, потому что в зале есть бар, но прежде всего это место, где посетителям разрешают сидеть и заниматься вязанием. Они едят, пьют, беседуют между собой и одновременно вяжут шарфы, свитеры — в общем, что угодно. В магазине много мужчин, которые вяжут на спицах, как старушки. Магазин называется «The Point», находится он на Бедфорд-стрит.
Я снова вспомнил бабушку: маленьким я часто заставал ее за вязанием и однажды попросил научить меня вязать. Кое-чему я научился.
На столике лежали спицы с небольшим фрагментом уже связанного свитера, кто хотел, мог подойти и продолжить работу. Когда я сказал Микеле, что умел вязать, она заставила меня подойти и связать один ряд. Вязал я медленно, но движения еще помнил. Затем мы уселись за столик перекусить.
— Чем ты занимался сегодня?
— Ходил в кино.
— На днях, если хочешь, я возьму отгул и повожу я по городу. Ты согласен?
— Конечно, согласен. Я приехал сюда ради тебя, или ты забыла?
— Мне нравится, когда ты об этом говоришь.
Пока мы ели бейгл с сыром и помидорами, она изжила свое предложение.
— Помнишь, о чем мы говорили позавчера? Когда живешь с человеком, но не хочешь, чтобы вас с ним связывали взаимные обязательства, то он в итоге влюбляется в тебя, и, наоборот, когда тебе хорошо и ты говоришь об этом, он сбегает?
— Да, помню. Это беда нашего века.
— А помнишь, ты еще сказал, что стараешься держать себя в определенных рамках, потому что если ты свободно выражаешь свои чувства, то тебя, к сожалению, неправильно понимают?
— Ну да, что-то такое я, кажется, говорил…
— Так вот, мне с тобой вчера было очень хорошо… вернее, мне всегда было очень хорошо с тобой. Это звучит нелепо, но мне было хорошо с тобой еще до того, как мы познакомились… еще в трамвае.
— Я могу сказать то же самое.
— В таком случае я хочу сделать тебе предложение.
— Мне пора испугаться?
— Нет, это так, глупость, игра. Тебе нравится играть?
— Да… но все зависит от того, в какие игры.
— Сколько дней ты еще пробудешь в Нью-Йорке?
— Около девяти дней.
— Ну так вот, для того чтобы один из нас не загонял себя в рамки, а другой не опасался чрезмерного проявления чувств, я предлагаю…
— Ну, говори!
— Объявить между нами помолвку.
— Какую помолвку?
— Мы станем женихом и невестой на то время, что ты будешь здесь. Я предлагаю объявить помолвку, и, независимо от того, как сложатся наши отношения, через девять дней мы расстанемся. Это будет помолвка на определенный срок. Как срок годности на упаковке.
— Краткосрочная помолвка?
— Да, мы объявим помолвку, но сразу примем решение, что через несколько дней расстаемся, и неважно, как будут складываться наши отношения. Ты еще несколько дней пробудешь в Нью-Йорке, так? Мы будем заботиться друг о друге, будем поступать, как велит наше сердце, а после девятого дня мы расстанемся. Мы исключим из наших отношений отговорку «ты меня неправильно понял». Ты, насколько я понимаю, был бы рад любить женщину, дарить ей цветы, посвящать стихи и все такое прочее, но ты не делаешь этого, потому что боишься, что сперва втянешь ее в эти отношения, а потом передумаешь… Я с радостью приму от тебя такое выражение чувств, если, конечно, ты захочешь проявить их, а если я захочу выразить свои чувства, то я тоже буду иметь на это право. Мы сейчас вместе, и нам хорошо, так почему должны ограничивать себя только ужином и постелью? Давай позволим себе свободу самовыражения. Я знаю, это глупая игра, но и забавная. Ты когда-нибудь сходился с женщиной, зная заранее день расставания? Это не просто встретиться и потрахаться или твердить о любви до гроба, нет, это новая возможность быть вместе. Что ты на это скажешь? Попробуем, что мы теряем? Все-таки лучше, чем банальные друзья по койке… Нам не надо выстраивать наши отношения, мы будем ими жить, мы предоставим друг другу полную свободу. Попробуем и посмотрим, выйдет ли что-нибудь путное из этого, сумеем ли мы быть самодостаточными, решимся ли мы дать друг другу все, что в силах дать. Эта мысль пришла мне в голову, потому что мне показалось, что у нас есть что-то общее. Это будет наш испытательный полигон, на котором нам предстоит познать друг друга. Будем считать, что у нас есть общее поле. Согласись, обидно упустить такой случай. Нельзя остаться равнодушным, когда встречаешь родственную душу. Я нутром чувствую, что ты именно такой. С тобой у меня искра пробежала.
