готов к серьезным признаниям.
Глава 23. Соня
Морщусь от яркого солнца и натягиваю одеяло на голову. Будильник начинает звонить и возвращает меня в реальность. А я не хочу в эту реальность, где столько боли. Хочу остаться тут, в своей уютной постели и погрузиться обратно в красивый мир снов.
Вчерашний вечер прошёл как в тумане, но мы так долго просидели в машине с Никитой, что мне пришлось тихо проскальзывать к себе в комнату. Но перед этим попросила маму не закрывать дверь и я пообещала ей всё рассказать. Теперь разговора мне не избежать.
Никита рассказал, что хорошо устроился в Америке, даже звал в гости. Потом мы много вспоминали о школьных годах. И на некоторое время забылись свалившиеся проблемы. Но всё равно когда осталась наедине с собой, то дала слабину и разрыдалась в подушку, чтобы не услышали родители.
И снова перед глазами Лена, почти голая и счастливая. Слёзы новой волной хотят выплеснуться. Внутри всё сжимается, и каждый раз сердце словно пронзает шипами, когда представляю Ярика с другой. До омерзения больно и плохо.
Идти в офис нет никакого желания, вот именно поэтому не стоит заводить отношения с коллегами. Если вдруг случается ссора, то это сказывается на работе. Ярик обязательно захочет поговорить, но я сейчас не готова слышать его голос. Вчера он обрывал телефон, и мне пришлось отключить его, что не ушло от внимания Никиты. Он один раз попытался узнать, что случилось, но увидев мои красные глаза и грустное лицо, сразу перевёл тему.
Будильник начинает снова издавать звуки, возвращая меня к жизни. И я через силу иду в ванную комнату, чтобы привести себя в порядок. Смотрю в зеркало и отмечаю чёрные мешки под глазами и отсутствие яркого огонька. А ведь только недавно я выглядела счастливой девушкой, у которой сияла улыбка, а взгляд был наполнен теплом.
После водных процедур и прихорашивания плетусь на кухню по-быстрому выпить кофе, а после поеду на работу. Захожу на кухню, и мама в этот момент поворачивается и смотрит с прищуром. Замечаю, что она уже накрыла на стол. Но из-за пристального взгляда понимаю, что от вопросов мне никуда не деться. Хорошо хоть папа рано утром уехал. Но всё проходит более-менее гладко. Я вкратце рассказываю маме, что увидела, она сначала прибывает в шоке, но после нескольких глотков кофе приходит в себя.
— Сонь, может, ты не так все поняла? — закатываю глаза на вопрос мамы: как можно было не так понять, когда я лично встретилась с Леной в квартире Ярика? — Ты же видела только одну сторону ситуации и не знаешь, что происходило на самом деле, — от её слов легче не становится: я просто не могу представить, что должно было произойти, чтобы Ярик дал Романовой свою майку, а сам пошёл спокойно в душ.
— Ладно, разберёмся, я побежала, а то так опоздаю, — допиваю кофе и спешу на выход.
— Всё равно поговори с Ярославом. Я хоть его и не знаю лично, но мне он кажется приличным человеком, — вот мама всегда так: даже в самых ужасных моментах пытается найти хоть что-нибудь хорошее.
— Хорошо, поговорю, — беру сумочку, телефон и выскальзываю за дверь.
За беседой с мамой совсем забыла вызвать такси: эта женщина может кого угодно заговорить. Беру телефон, сажусь на лавочку и захожу в приложение, но не успеваю вбить адрес, как рядом останавливается машина. Не поднимаю голову, потому что боюсь, что приехал Ярик. Оставаться с ним наедине я не готова. На работе хоть можно спрятаться, там и ушей посторонних много. Слышу, как открывается и закрывается дверь, а у меня дыхание перехватывает. Пялюсь в мобильник, забыв, зачем я вообще его держу. Ах, точно, такси.
— Соня, доброе утро, — я с облегчением выдыхаю, когда раздается голос Никиты.
— Доброе, — поднимаю взгляд и встречаюсь с лучезарными глазами, которые наполнены радостью.
— Ты на работу? Давай подвезу, мне всё равно в центр ехать, — запомнил же из вчерашнего разговора, где находится офис.
— Поехали, только если тебе по пути, — Никита улыбается на мои слова, но ничего не отвечает, дожидается, когда я встану, и мы вместе идём к машине.
В салоне приятно пахнет мятой и, кажется, малиной, играет негромко музыка. Никита заводит двигатель, я говорю точный адрес, и мы трогаемся с места. Никто не нарушает тишину. Я потому, что не знаю, о чём говорить: вроде вчера всё обсудили, узнали, как каждый из нас живет. А Барышев полностью сосредоточен на дороге.
Мысли снова хаотично начинают мелькать и эта чёртова Лена. Как мне на работе с ней общаться, я же не смогу и буду огрызаться постоянно.
— Слушай, — нарушает молчание Никита и поворачивается ко мне, когда мы останавливаемся на светофоре, — я тут подумал, а может, позовём кого-нибудь и устроим встречу одноклассников?
— Можно, — интересная идея, я давно ни с кем не общаюсь, только с Савельевой, — я Ане предложу, она с Ксюшей вроде поддерживает связь, так, может, и соберём народ.
— О-о-о, как там Анька поживает? Тоже её тысячу лет не видел, — загорается зелёный, и Барышев снова концентрируется на дороге.
— Да нормально, работает тоже, она единственная, с кем я общаюсь со школы.
— Вы же были не разлей вода. Я же пришёл в седьмом классе и помню, как вы меня развели, что сёстры, а фамилии разные, потому что родители развелись и она живёт с папой, а ты — с мамой, — начинаем смеяться над этим, и тепло в душе от таких воспоминаний. Как же давно это было.
Оставшуюся дорогу решили, что я напишу Ане, а он попробует связаться с Мишей. И если получится, сегодня или завтра посидим где-нибудь, как раз отвлекусь от мыслей и смогу отойти от ситуации. Никита останавливается возле входа, выходит и обходит машину, открывает мне дверь, а я почему-то смущаюсь и понимаю, что это неправильно. Выхожу и поднимаю голову, взглядом цепляюсь за окно Ярика и замечаю его. Он смотрит на меня не отрываясь.
— Ладно, вечером спишемся, — обнимает, а для меня такой порыв очень неожиданный.
— Хорошо, — прощаюсь с ним и, больше не обращая ни на что внимания иду к входу, но чувствую, как Белов своим взглядом прожигает во мне дыру.
Сейчас начнёт думать, что не прошло и суток, а я уже прыгнула в чьи-то объятия. Но мне плевать, пусть думает, что хочет. Я же для него всего лишь игрушка, которую ввязали в непонятную игру и даже не рассказали правила. Минуя
