При поддержке короля, полагавшего, что в столь критической ситуации о пэрстве Галифакса можно «на время забыть», готовящегося уйти в отставку премьер-министра Чемберлена, лидеров лейбористов и ядра консервативной партии пост премьера был Галифаксу гарантирован, стоило тому только попросить. Однако Галифакс понимал, что недостаток знаний и опыта в военных вопросах в условиях войны являлся недопустимым для премьер-министра. В январе 1942 г. Черчилль пошутил по поводу этого, выступая в Палате общин: «Когда мне предложили пост премьер-министра, вот уже почти два года тому назад, было не так уж много желающих занять это место. С тех пор, по-видимому, ситуация улучшилась».
Перед решающей встречей на Даунинг-стрит, 10, Черчилль обедал с Энтони Иденом и сэром Кингсли Вудом, и Вуд – в прошлом преданный сторонник Чемберлена – посоветовал Черчиллю добиваться для себя поста премьер-министра. Черчилль превосходно сумел воспользоваться кризисной ситуацией, показав, что он является главным кандидатом на это место, и при этом не дав никому повода заподозрить его в подрыве авторитета нынешнего премьера. Это был пример умелого политического лидерства, которое ему не часто удавалось демонстрировать в прошлом, полном безудержного романтизма, но в этот момент проявленное им мужество произвело сокрушительный эффект.
Когда Чемберлен, Черчилль, Галифакс и Дэвид Маргессон, главный «хлыст», встретились в кабинете в пятницу, 9 мая, в 16 часов 30 минут, Галифакс был полностью готов к самопожертвованию. Черчилль оставил знаменитый рассказ об этой встрече: «За всю политическую карьеру у меня было много важных встреч, но эта была самая важная. Обычно я много говорю, но в тот раз я хранил молчание». По словам Черчилля, только после «очень долгой паузы», которая, казалось, тянулась дольше, чем две минуты молчания в День примирения, смущенный Галифакс наконец выпалил, что пэрство не дает ему возможности стать премьер-министром, и ему «стало очевидно, что это бремя падает на меня – уже упало».
Написанный спустя 8 лет после событий, рассказ Черчилля вызывает некоторые сомнения. В нем неправильно указаны время и дата встречи и ни слова не говорится об участии во встрече Маргессона. Черчилль так часто рассказывал эту историю, что она обрастала все новыми подробностями. Судя по дошедшим до нас рассказам современников тех событий и воспоминаниям самого Маргессона, а также другим косвенным свидетельствам, есть основания полагать, что никакой «очень долгой паузы» не было вовсе, а Галифакс «почти сразу же принялся настаивать на том, что Черчилль больше подходит на роль военного лидера».
Недавно было найдено еще одно убедительное свидетельство того, что пауза во время означенной встречи действительно имела место, после чего Черчилль подтвердил свою способность справиться с этой задачей, или, по крайней мере, неспособность к этому Галифакса, что, по сути, было одно и то же. Пост не то чтобы свалился на Черчилля, а он сам ухватился за него. В 2001 г. внучка Джозефа П. Кеннеди, посла США в Лондоне, опубликовала письма и дневники своего деда. В них рассказывается о визите, который 19 октября 1940 г. Кеннеди нанес Невиллу Чемберлену, умиравшему от рака в своем загородном доме. Обсудив вопросы, связанные с войной, и проблемы со здоровьем, Чемберлен заговорил о встрече, состоявшейся после слушаний, посвященных Битве за Норвегию. Кеннеди оставил следующую запись:
Он хотел, чтобы премьер-министром стал Галифакс, и сказал, что готов работать под его руководством. Эдвард, как обычно, начал говорить, что: «Вероятно, я не могу принять этот пост, будучи членом Палаты лордов», и тогда Уинстон наконец заявил: «Полагаю, что не можете». Он отказался, и таким образом все было решено[66].
Написанное с большой буквы слово «наконец» означает, что имело место затянувшееся молчание, или долгая дискуссия, после которой Черчилль с присущей ему грубоватой прямотой согласился с Галифаксом и «все было решено».
Есть еще одна возможная интерпретация, упомянуть о которой стоит, только чтобы ее отклонить. Речь идет о словах «он отказался», которые якобы относятся к Черчиллю, а не к Галифаксу и означают, что Черчилль отказался войти в правительство Галифакса, который бы руководил им из Палаты лордов. Возможно, это соответствует структуре предложения, написанного Кеннеди, но ни в коей мере не соответствует политической ситуации того времени, поскольку Черчилль, движимый чувством патриотизма, непременно вошел бы в правительство Галифакса, в котором планировали работать оппозиционные партии. То, что он пытался добиться этого поста с помощью шантажа, исключено. Чемберлен явно имел в виду, что Галифакс «отказался» от должности премьер-министра. Точно так же историк Дэвид Карлтон выдвинул оригинальную теорию, будто Чемберлен рассматривал Черчилля только как временного исполнителя обязанностей премьер-министра на период выхода Великобритании из кризиса, после окончания которого он снова занял бы свое место, и потому втайне предпочитал Черчилля Галифаксу, которого, возможно, не удалось бы потом так легко сместить с поста. Это, конечно, только теория, которая, тем не менее, не кажется столь уже невероятной тем, кто слишком хорошо знаком с коварством политиков.
Здесь речь идет о подлинном лидерстве; Черчилль верил, что именно он лучше всего подходит на этот пост и, заручившись согласием Галифакса, дал понять, что хочет его получить. Высокие посты, каким является пост премьер-министра Великобритании, редко достаются тем, кто их не ждет. Черчилль дождался подходящего момента и получил желаемое.
Чемберлену оставалось спросить лидеров лейбористов, готовы ли они войти в его правительство или же хотят работать под руководством кого-то другого. Когда Эттли и его заместитель Артур Гринвуд прибыли на Даунинг-стрит, 10, они сказали, что посоветуются со своими коллегами в Борнмуте и на следующий день сообщат о своем решении по телефону, но они также в неофициальном порядке предупредили Чемберлена, что лейбористы вряд ли захотят работать под его руководством. После его речи на слушаниях по Норвежской кампании Эттли едва мог сказать что-то другое. Через считанные часы, на рассвете 10 мая, Гитлер начал «блицкриг» на Западном фронте. То, что Гитлер двинулся в наступление в тот же самый день, когда Чемберлен подал в отставку, являлось одним из величайших совпадений в истории, но и только. Ничто не указывает на то, что на выбор момента для нападения повлиял разыгравшийся в Великобритании политический кризис.
Первое после начала наступления Гитлера на Западном фронте заседание кабинета министров состоялось в пятницу, 10 мая, в 8.00 утра. Нельзя сказать, что новости были такими уж неожиданными; менее чем за неделю до этого Галифакс предупредил все английские посольства, что «по-видимому, скоро мы сами испытаем всю силу немецкого удара». Правительство знало, как Бельгия и Голландия, до того сохранявшие нейтралитет, были захвачены в попытке выдвинуться за «линию Мажино», и таким образом был нанесен сокрушительный удар по Франции. К началу следующего заседания правительства, которое состоялось в 11.30 утра, Чемберлен решил, к своему удовольствию, чего не скажешь об остальных, что ситуация на фронте настолько серьезна, что позволяет ему отсрочить свою отставку. Как можно менять правительство в самый разгар кризиса? – вопрошал он.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
