— Она ушла, — спокойно молвила девочка, и Торми устыдился своей нервозности.
Чего это он, в самом деле, такой нервный?
— Мне ее преследовать?
— А? — выпал он из задумчивости. — А, нет. Думаю, не стоит.
Его глаза остановились на поверженном боссе Гнусных Черепов, — над ним уже склонился какой-то старичок в коричневом балахоне, разглядывая и тыча того клюкой, — похоже помощь ему все же окажут, если он уже не того.
Торми вздохнул. Итак, рассуждая логически, ему тут делать нечего, а вот найти Руд и сказать какой тот придурок — первое дело. Нужно заставить его прочувствовать собственную вину, и тогда он, может быть, и не вспомнит, кто это все предложил устроить для общего блага. В момент опасности главное не растеряться — учил сенсей, попав в засаду своих многочисленных поклонниц (тогда они еле ноги унесли, притом, что учитель почему-то свернул не туда, и им пришлось делать лишний круг, прежде чем они добрались до дома в целости и сохранности).
— Идем, Лайн. Нужно найти Руд.
Девчушка внимательно на него посмотрела.
— А как же Тея?
Да, точно. Как же Тея? Не опасно ли ее оставлять без присмотра и отпускать свободно гулять по Феланде в крайне неустойчивом состоянии? Конечно, опасно, но… не для Торми. Если она чего натворит, придут ведь разбираться к сенсею; в скромном ученике никто не заподозрит ничего дурного, а вот с Анемоном дело другое. Он всегда выглядел подозрительно. Взять хотя бы его темные очки, в которых он постоянно ходит. Или его некоторые сказанные невзначай фразы, для стороннего слушателя кажущиеся лишенными всякого смысла. "Да и не для стороннего тоже", — нахмурив лоб, пришел к выводу мальчик.
— Уверен, с Теей ничего страшного не случится.
— Я не о ней беспокоюсь.
Проклятье! Почему Лайнерия столь прозорлива? Неужели не достаточно одних его заверений?
— Сначала Руд, а Тея на потом, — целеустремленно зашагал он в направлении клумбы с розово-голубыми цветочками.
Лайнерия последовала за ним, но во всей ее осанке чувствовалось неодобрение.
Долго Руд искать не пришлось. Завернув за угол, Торми обнаружил того сидящим на лавочке под сенью плакучей ивы. Во двор выходили окна двухэтажных домов. На ветру трепыхалось выстиранное белье, вывешенное на балконах просушиться. Сиреневые и голубые цветы, как бусины узорно усыпали ковер ровно подстриженной сочно-зеленой травы. Дорожка, выложенная шоколадного цвета плитами, разбегалась ручейками в разные стороны, к крыльцам домов. Торми неторопливо подошел к лавочке, попросив Лайнерию остаться на страже:
— А то мало ли что. Если Тею заприметишь, сразу же дай знать.
Он нерешительно кашлянул, но Руд не поднял на него глаза, закрытые упавшей на лицо челкой, и это немного подогрело Торми, если не сказать разозлило.
— Эй! Почему ты ушел? Ты всех нас бросил! — начал он резко, сжав кулаки.
Руд промолчал.
— Ты меня вообще слышишь? Или разом оглох на оба уха?
— Тебя не касается, — не поднимая глаз, буркнул Руд.
— Духи, мы все так удачно спланировали, а теперь, возможно, Зефирантес лежит там… мертвый!
— Да ничего с ним не случилось.
— А, по-моему, как раз наоборот! Я думал он твой босс! Я думал ты отдашь за него жизнь!
— Может и так. Может я плохой подчиненный, и что с того? Что я, по-твоему, должен был сделать? Оттащить от него целующуюся девицу? Или… принять удар на себя? — невесело усмехнулся Руд. — Мне что, больше всех надо?
Торми тоже было не надо, но это же не значит, что все должно оставаться так, как есть.
— Не в этот раз. — Тихо молвил Руд, и что-то в его голосе заставило мальчика помолчать. — Я думал ты меня понимаешь.
Поразмыслив несколько секунд над его словами — тратить на раздумья больше времени было напряжно, — Торми поостыл и уселся на лавочку.
— Ты могла отказаться еще когда я предложил устроить им свидание, — заговорил он негромко, будто бы боясь спугнуть застенчивую белку. А ведь Руд, как он понял, еще застенчивее белки.
— Зачем?
— А зачем ты не признаешься, что ты Зефа…
— Следи за языком! Не забывай, что я все-таки "парень".
— Ну да, — кивнул он. — Хорошо, что ты мне об этом периодически напоминаешь.
— Слушай ты! — зашипела Руд, вскинув на него раздраженный взгляд, в то время как ее руки сцапали Торми за грудки. — Ты чего лезешь не в свое дело? Попридержи-ка язык, пока я тебе его не укоротила. — Зрачки Руд расширились, едва она понял, что слегка напутал окончание в последнем слове, и выпустила Торми.
Мальчик не спеша, оправил белый пиджачок украшенный причудливой оранжевой вышивкой.
— Ты же в банде из-за Зефирантеса, ведь так?! Почему бы тебе с ним не поговорить?
Руд подозрительно на него покосилась.
— О чем я с ним должен разговаривать?
Торми передернул плечами.
— Сказать, что ты к нему неровно… душен, — в последний миг исправился он.
Глаза Руд приняли форму щелочек.
— Нет, я вполне серьезно, — заверил Торми, игнорируя нависшую над ним опасность. Глядя перед собой, он подложил ладони под колени и беззаботно закачал ногами, обутыми в белые сапожке на невысоком каблучке. — Сенсей-Анемон всегда говорил: "хватай счастье, а то улетит". А кому оно должно достаться, если не тебе?
Руд казалось, задумалась над его словами, но в следующий миг Торми все испортил.
— Зефирантес видный парень, — брякнул он, не подумав.
— О! Для мелкого, ты хорошо в этом разбираешься и слишком много болтаешь. — Помощница главаря пошевелилась, доставая что-то из кармана, и Торми было решил, что она хочет продемонстрировать острый нож, в доказательство того, кого тут надо слушать.
— Только без смертоубийств! — поднял руки мальчик, примирительно улыбаясь. Капля пота скользнула по его щеке и, сорвавшись с подбородка, была подхвачена на платок Руд. Она протерла лицо удивленного Торми, как заботливая мамаша, и вдруг скомкала платок в руке.
— Все не так просто, как тебе кажется.
— Расскажи. Может быть, я что-нибудь придумаю, — подхватил ученик Анемона.
— Ты УЖЕ придумал!
Торми отпрянул в сторону, озаботившись своим здоровьем, но Руд не торопилась что-либо предпринимать, продолжая комкать платок. Она была не такой как всегда, какой-то другой. Волосы падали ей на глаза светлыми прядями. Профиль лица был мягко очерчен. Мужская одежда… Если подумать, то Руд должно быть трудно, постоянно становиться кем-то другим, а не собой. Каждый день изображать сурового юношу, которого ничто в мире не может сломать, но при этом скрывать в груди нежное девичье сердце. Торми этого не понимал… впрочем, как и многих других вещей, которые ему были до фонаря. Он кашлянул в кулак. Ему отчего-то вдруг стало неловко. Чего он лезет к Руд? Ну есть у девушки секреты, ну так что? У кого их нет? Подумаешь надела мужской наряд, и выдала себя за парня. С кем не бывает?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
