до зрелости дожили четверо. Тогда и стало понятно, что переопыленное потомство с чужими стихиями дарит заведомо слабое потомство. У моего отца была одна жена и два наследника… До зрелости дожил один. Несчастный случай. Но в целом положительная динамика.
Созданная с Алисой семья станет крепкой и здоровой, а Киверу она выходит, в этом не приходилось сомневаться.
Уже завтра церемония. Осталось совсем немного… Завтра я снова полечу, крылья будут рассекать облака…
***
— Сын мой, ты готов войти, дабы проститься с супругой?
Священнослужитель стоял в ожидании ответа. Его выцветшие глаза не отражали никаких эмоций. Для него это обыденность. Каждый день кто-то рождается и каждый день кто-то умирает.
— Сын мой, готов ли ты…
Он все еще ждал ответа.
— Готов.
Я сделал шаг в неизвестность, чтобы попрощаться с Амалей и найти ответы на вопросы. Знала ли она, что все будет именно так.
Сейчас холодный серый камень тянул к себе хлеще всякого магнита.
Амалика лежала как ее и оставили на алтаре посреди усыпальницы. Такая же прекрасная, как и раньше.
Смерть после родов должна была обезобразить эту хрупкую девушку, но она осталась все той же спящей красавицей.
Я помню как она бежала по лесу наперегонки с ветром, как залезла с ногами на подоконник за завтраком, как бывало она говорила какую-то ерунду. А я все не понимал, о чем она толкует.
Под властью и управлением Дрогора небольшая деревенька под утесом. Тут живут рыбаки да охотники. Немногочисленный народ вымирающего племени.
Мы сами себя уничтожили. Мы сами в ответе за все это.
Амалика давно готовила меня к этому. Она знала, что все мы умрем. Не сейчас, но всё же. Слишком много близродственных союзов вырождали нас. Войны и мор косили нещадно. Но поколения ослабевали именно от неверно выбранных пар. Она предупреждала, что однажды прибудут они…
— Диран, любовь моя, помни, однажды прибудут пять вестников нового мира. Они установят новые порядки, и равновесие будет восстановлено. Двери Дрогора откроются новому миру.
Мы лежали на траве. Вокруг царил мир и покой. О чем она я не понимал, даже не вслушивался. У нее частенько бывали видения. С этим просто нужно было смириться, а не стараться разгадать тайный смысл.
— Конечно, любимая. Дрогор будет рад всему новому, если оно несет мир.
Она улыбнулась. Щеки ее порозовели. Видение прошло.
Я злился сейчас на себя, ведь она часто называла неизвестные и чуждые имена и нелепую речь выдавала, а я не слушал, пропускал мимо ушей. Дурак.
— Аврора для Риха, Алиса для Дрогора, Лера для Вэла, Оля — Инору. Объединит всех Марк. Двое потерянных, двое проклятых и одна для скорбящего сердца… Каждый найден, но не прибыл…
Если вспомнить, то выходит их пять… Но почему она говорила о пятерых?
Аврора для Императора Альберта Рих Штользермана. Потерянная нарва из нашего мира.
Алиса для Дрогора. Дирана Дрогора. А я то думал для сына нашего или внука… Для меня.
Оля для Инора. Для Аларда Маркса Инора. Я специально познакомил Алису и Аларда. Нужны связующие элементы.
Валериан получит Леру. А Марк… Он объединит земли Драконов, демонов и элтарцев. Кто он? Истинная власть принадлежала всегда нарвам. Но история трактуется с каждой башни по своему.
Сейчас мне были нужны ответы и я здесь для того, чтобы все увидеть ее глазами.
Этот древний ритуал придумали безумцы, но каждый зачем-то выполнял его.
Душа супруги притягивалась на сороковой день для прощания родственников. В следующий раз она придет ровно в годовщину смерти, а потом на первую сотню. Поверье гласило, что после сотни лет она переродится и вернется. Бывало некоторые ждали и искали перерожденную половинку. Но чаще забывали и строили новую жизнь.
Эта легенда была общей для всего нашего мира: Элт, Инор, Драгонис.
Мои пальцы скользнули по щеке этой хрупкой женщины, подарившей мне новый мир.
— Амаля, приди ко мне. Я готов, — тихо шепнул, склонившись к ее уху.
Глава 38
Густой осенний туман спустился на деревья векового леса. Его сажали за тысячу лет до моего рождения, а то и больше.
Но сквозь эту пелену просматривался нечеткий образ юной девушки.
Амалика, — решил я и поспешил приблизиться.
Но нет. Это была Алиса. Скорее всего день ее прихода. Мокрый брючный костюм облепил ее тело. Она замерзла. Захотелось подбежать и постараться согреть.
— Ты пришел, — донесся до меня голос жены.
— Амаля! — радостно воскликнул я и протянул руки.
— Конечно, я рядом. Я с тобой.
Ее волосы развевались на ветру. Она была прекрасна. Воздушное легкое свадебное платье возродило в моем сердце воспоминания о том дне, что связал наши жизни.
— Я … так скучаю.
— Знаю. Как ты назвал ее?
— Кого?
— Нашу дочь? Расскажи мне о ней, — девушка хлопнула ладошкой по моему плечу, как раньше часто делала когда, журила за какую-то глупость
— Ее зовут Кивера. Некоторые называют ее Кира. Производные от “Киран” — мы же так хотели назвать сына, — я рассказывал, а она все шире улыбалась. Ее рука крепко сжимала мою ладонь, — Она настоящая красавица. Вся в тебя… Говорят только глаза мои… Представляешь, ее “нити” уже дотягиваются до меня из детской… Очень сильная. О ней хорошо заботятся.
Я закончил рассказ. Говорить особо не о чем было. Я так много пропустил. Я так часто отрекался от дочери… Она не заслужила такое отношение.
Амалика заметила мое настроение.
— Догони меня! — она развернулась и бросилась наутёк как в былые времена.
Сотни раз мы так играли в лесу. И даже не задумывались, что давно повзрослели и пора бы уже заниматься чем то другим, обустраивать замок, заботиться о своих людях… Мы проживали каждый день как первый и последний, дарили друг другу радость и любовь.
Наблюдать за нею со стороны было и страшно и так… по-родному. Словно я вернулся в то самое счастливое время в своей жизни.
— Амаля, родная, постой, — но она даже не обернулась. Бросив последний взгляд в сторону Алисы, я пустился за женой. Это последний шанс попрощаться.
Какие-то секунды потребовались, чтобы ее хрупкое тело оказалось в моих объятиях.
— Я люблю тебя, — выдохнула она мне в губы.
— Я знаю, — слова любви не посмели сорваться.
Она провела пальцами по моей щетине, ловко играя. Искренняя улыбка дарила тепло по которому я так скучал.
— Ты пришел попрощаться?
Как сказать ей об этом? Да она обо всем и сама знает.
— Я пришел увидеться с тобой.
Не хотелось видеть ее печальных глаз. Я отвел взор в сторону.
— Мне так много
