Человек в кровати еще больше разозлился.
– Ах ты, проклятый пьяница! Конечно, это моя комната!
– Это номер шестьсот четырнадцатый?
– Вот болван! Шестьсот сорок первый.
– Извините, старина. Видно, я ошибся. – Отмычка выдернул из-под мышки газету, которую намеренно брал, чтобы создать впечатление, будто он только пришел с улицы. – На вот ут-треннюю г-газету. С-специальный выпуск.
– На кой мне черт твоя газета. Забирай ее и уматывай!
Значит, сошло! Хорошо продуманный план отступления снова сработал.
– Еще р-раз п-повторяю: из-звини, старина, – сказал Отмычка, уже направляясь к двери. – Н-не р-расстраивайся. Я ухожу.
Человек продолжал сидегь в кровати и глядеть ему вслед. Сложив вдвое перчатку. Отмычка нажал на ручку двери. Итак, все позади. Он закрыл за собой дверь.
И остановился, напряженно прислушиваясь: вот человек встал с кровати, шлепая босыми ногами, подошел к двери, дернул ее и накинул предохранительную цепочку. Отмычка по-прежнему не шевелился.
Он простоял так не меньше пяти минут, выжидая – а вдруг постоялец позвонит администратору. Ему необходимо было это знать. Если позвонит, Отмычка должен тотчас вернуться к себе – до того, как поднимется крик и шум. Но из комнаты не доносилось ни звука, телефон не звонил. Опасность пока миновала.
Конечно, потом все может принять иной оборот.
Когда мистер 641 окончательно проснется, он вспомнит о ночном приключении. А поразмыслив, может задаться некоторыми вопросами. Например: даже если кто-то и ошибся комнатой, почему его ключ подошел к этой двери?
А уж если он вошел, то почему стоял в темноте, когда мог включить свет? И как объяснить минутную растерянность визитера? Если это человек сообразительный, то, проснувшись, он может без труда восстановить кое-какие детали и, пожалуй, переосмыслить случившееся. Так или иначе у него может появиться повод позвонить администрации отеля и выразить возмущение.
А администрация – в лице детектива отеля – сразу поймет, в чем дело.
И начнется обычное в таких случаях расследование. Вызовут обитателя номера 614 и постараются свести его с владельцем номера 641. Оба заявят, что впервые видят друг друга. Детектив нисколько не удивится: это только подтвердит его подозрение, что в отель проник вор-профессионал. Молва разнесется быстро. И против Отмычки, едва успевшего развернуть свою деятельность, будет мобилизован весь персонал отеля.
Не исключено и то, что отель свяжется с местной полицией. А те, в свою очередь, запросят у ФБР сведения относительно воров – специалистов по отелям, разгуливающих по стране. В любом таком списке, несомненно, будет фигурировать имя Джулиуса Милна, по прозвищу Отмычка. Да еще приложат фотографии – специальные фотографии, сделанные в полиции, которые покажут портье и всем прочим.
Значит, надо собираться и удирать. Если он поспешит, то будет за пределами города меньше чем через час.
Беда лишь в том, что не так это просто. Он порядком поистратился: заплатил за машину, за мотель, за номер в отеле, дал девчонке из стриптиза за ключ. У него почти не осталось денег. Нет, он должен разжиться в Новом Орлеане – и как следует. Подумай еще, Отмычка, сказал он себе. Хорошенько подумай.
Итак, он рассмотрел наихудший вариант. А что, если посмотреть на это с другой стороны?
Даже если события и будут развиваться так, как он сейчас думал, все равно на это уйдет несколько дней. У полиции Нового Орлеана много дел.
Судя по утренней газете, все детективы брошены на раскрытие трагедии, которая произошла на одном из проспектов, – шутка ли, сразу двоих убило, весь город взбудоражен. Едва ли полиция станет сейчас отвлекаться, особенно если учесть, что в отеле пока не совершено никакого преступления.
Рано или поздно они, конечно, до него доберутся. Как добирались всегда.
Так сколько же у него времени? Если не зарываться, то день у него есть, а возможно, и два. Он все тщательно взвесил. Да, этого достаточно.
В пятницу утром он уедет из отеля, а потом и из города и заметет за собой следы.
Итак, решение принято. Ну, а сейчас что делать? Вернуться в свою комнату на восьмом этаже и отложить все до завтрашнего дня или продолжать?
Желание остановиться было очень велико. То, что произошло несколько минут назад, – если быть с самим собой честным, – всполошило его куда больше, чем бывало в подобных случаях. И собственный номер казался ему сейчас надежным и уютным пристанищем.
Тем не менее Отмычка мрачно решил: надо продолжать работу. Однажды он где-то прочитал, что, если военный самолет терпит аварию не по вине летчика, этого летчика тут же отправляют в новый полет, чтобы он не потерял уверенности в себе. И он, Отмычка, должен руководствоваться тем же принципом.
Первый ключ, который он здесь добыл, не оправдал его надежд.
Возможно, это – знамение, указывающее на то, что надо изменить порядок и испробовать последний. Девица из стриптиза на Бурбон-стрит продала ему ключ от номера 1062. Вот и еще одна хорошая примета: цифра два приносит ему счастье! Считая про себя лестничные пролеты, Отмычка начал подниматься по служебной лестнице на десятый этаж.
Житель Айовы по имени Стэнли, простак, попавшийся на удочку в кабачке на Бурбон-стрит, наконец уснул. Он долго ждал блондинку с пышными формами, сначала уверенный в том, что она придет, потом, спустя несколько часов, со все убывающей надеждой и неприятным сознанием, что его обвели вокруг пальца, да еще как! Но вот глаза его сами собой закрылись, и он забылся тяжелым пьяным сном.
Он не слышал ни как вошел Отмычка, ни как тот осторожно и методично обшарил комнату. Он продолжал спать, а Отмычка вытащил все деньги из его бумажника и прикарманил часы, перстень, золотой портсигар, зажигалку и бриллиантовые запонки. Не пошевелился он и тогда, когда Отмычка тихонько вышел.
Было уже позднее утро, когда Стэнли из Айовы проснулся. Прошел еще час, прежде чем сознание его продралось сквозь тяжелое похмелье и он понял, что его обокрали. Когда же до него дошли размеры постигшего его несчастья, когда он подсчитал, во что ему обошелся вчерашний, ровно ничего не давший вечер, он бросился в кресло и разрыдался как ребенок.
Отмычка же задолго до этого уже надежно спрятал свою добычу. Выйдя из номера 1062, Отмычка решил, что стало слишком светло – продолжать работу рискованно, и возвратился к себе в номер. Первым делом он пересчитал деньги. Оказалось не так уж мало – девяносто четыре доллара, в основном пятерками и десятками, причем банкноты все замусоленные, так что не опознаешь. Обрадовавшись, Отмычка сунул их к себе в бумажник.
Часы и другие вещи могли доставить больше неприятностей. Он даже вначале усомнился, стоит ли брать их вообще, но жадность не позволяла упустить столь легкую добычу. Это, конечно, означало, что сегодня рано или поздно поднимется шум. Люди могут терять деньги и не вспомнить, где и при каких обстоятельствах это произошло, но пропажа драгоценностей явно указывала на кражу. Теперь уже вмешательство полиции становилось более вероятным, а значит, время, которым Отмычка мог воспользоваться, сокращалось. Впрочем, кто его знает. Он почувствовал, как возрастает его уверенность в себе, а заодно и готовность, если потребуется, идти на риск.
Среди его вещей был небольшой чемоданчик – с таким можно войти в отель и выйти, не привлекая к себе внимания. Отмычка переложил туда украденные вещи, прикинув, что наверняка получит за них у надежного человека не менее ста долларов, хотя стоили они значительно больше.
Потом он подождал, чтобы отель проснулся и вестибюль заполнился людьми. Тогда он спустился на лифте и направился со своим чемоданчиком к стоянке на Канал-стрит, где накануне оставил свою машину. Отсюда он не спеша проехал к мотелю на шоссе Шеф-Мантэр, где заранее снял комнату. По дороге он остановился – вышел из машины и поднял капот, делая вид, будто устраняет неисправность в моторе; на самом же деле ему надо было достать ключ от комнаты в мотеле, спрятанный в карбюраторе. В мотеле он долго не задерживался – лишь переложил ценности в другой чемодан и запер его. На обратном пути он повторил сцену с копаньем в моторе и снова положил ключ от комнаты в карбюратор. Таким образом, когда он поставил машину на стоянку – на этот раз в другом месте, – ни при нем, ни в его номере в отеле уже не было ничего, указывавшего на его причастность к ограблению.
Успех окрылил Отмычку, и он зашел позавтракать в кафе при отеле.
Выходя из него, он и увидел герцогиню Кройдонскую.
Она только что вышла из лифта в вестибюле, бедлингтон-терьеры – три с одной стороны, два с другой – мчались впереди нее, словно вестовые.
Герцогиня крепко и властно держала поводки, однако мысли ее были явно далеко, и смотрела она прямо перед собой, словно что-то видела за толщей гостиничных стен. Она была, как всегда, величественна и надменна. И только внимательный наблюдатель уловил бы на ее лице следы усталости и тревоги, которые не могли окончательно скрыть ни косметика, ни огромная сила воли.
