Ким. — Тхэ Мину пока ни слова. Жаль расстраивать его раньше времени.
— Ты подлая, — в своей шутливой манере произнёс Вон. — Но я тебя люблю, детка.
Ким заговорщицки расплылась в улыбке. После этого она позвала официанта и заказала ещё соджу. Остаток времени они обсуждали детали коварного плана.
~~~
Три дня пролетели со скоростью молнии. Я не успела до конца прочувствовать присутствие брата, а он уже укладывает чемоданы в багажник такси, чтобы отправиться домой. У меня глаза на мокром месте. Ненавижу минуты прощания. Когда мы с Читтапоном уезжали из Орландо, я находилась в шоке, поэтому ничего не поняла, прощание с родными вышло каким-то сухим. Сейчас другое дело. Без Корбина мне сложно принимать решения, я и он как сиамские близнецы, никак иначе. Их связь, как правило, настолько сильная, что они могут чувствовать боль друг друга. Я прекрасно ощущала эмоции Корбина, его злость и одновременно любовь. Сердце рвалось на части.
Он посмотрел на меня сквозь длинную челку.
— Уверена, что хочешь остаться?
— Со мной всё будет хорошо. Чит меня не обижает, — с натянутой улыбкой произнесла я. Ту жуткую ночь после вечеринки я упорно старалась стереть из памяти. — Я буду звонить.
— Иди ко мне, сестрёнка.
Он раскрыл руки, приглашая в свои братские объятия. Я прижалась к нему и, уже не сдерживаясь, ревела как маленькая девочка.
— Если передумаешь, дай знать. Я обязательно что-нибудь придумаю.
Я позволила Заку тоже обнять меня, несмотря на то, что его объятия были совсем не дружескими. Его горячие руки лежали на моей оголенной талии, поскольку я надела джинсы и короткий топ. Можно сказать, Зак откровенно лапал меня. Вдыхая мой запах, он тихо прошептал на ухо:
— Я буду ждать тебя. И пусть на это уйдут годы. Я терпеливый.
Я не стала обижать его и говорить, что ему придётся ждать до старости. Легонько отстранилась, вытерла мокрые от влаги щёки и постаралась взять себя в руки.
Мальчишки уже собирались сесть в такси, как вдруг на территории появилась машина. Я уже знала, кому она принадлежит. Мы все втроём проследили взглядом за автомобилем, пока он ехал по асфальтированной дорожке прямо к месту, где стояло заказное такси. Никто не проронил ни слова, наблюдая, как открылась дверца, из машины вышел Вон и направился к нам, жуя жвачку. Как только он приблизился, я представила ему своих гостей.
— Мой брат Корбин и друг детства Зак… э-э-э… наш друг детства. То есть, мой и Корбина. А это Вон — друг Читтапона.
Вон улыбнулся своей широкой и безумно обаятельной улыбкой, затем протянул руку моему брату. Я видела, как Корбин колебался, прежде чем ответить на рукопожатие, но он это сделал. И я гордилась своим двадцатиоднолетним братом. Мы с Воном некоторое время стояли, глядя вслед удаляющемуся такси, я махала рукой, ручейки слёз бежали без остановки. Потом, когда я успокоилась, Вон резко сказал:
— Теперь можем ехать?
— Куда? — удивилась я.
— Увидишь.
— А…
— Просто поехали, Элора. Думаю, тебе необходимо развеяться.
Я бросила на него озадаченный взгляд, но больше вопросов не стала задавать.
— Только сумочку возьму.
Сделала шаг к дому, но он поймал меня за руку.
— Зачем тебе сумочка? Если ты думаешь о кредитных картах, то не беспокойся, я за всё заплачу. Садись в машину.
Проверив, на месте ли телефон, я без сопротивления забралась в его спорткар. Мы отправились в бильярдную. Уж не знаю, откуда у Вона возникла эта бредовая идея, но я долго смеялась.
— Я не умею играть в бильярд!
— Не волнуйся, это не сложно. Я научу.
— Уж лучше ты отвёз бы меня на трассу и предложил погонять.
— Поставлю галочку, — весело сказал Вон, а потом показал куда-то за мою спину. — Бери кий.
— Кий?
Мне вдруг стало стыдно, потому что я не знала, что такое кий, биток, луза. Единственное знакомое слово оказалось «пирамида». Однако Вон очень доходчиво объяснял на чистом английском, что здесь есть и для чего. Он показал несколько ударов. Самое интересное, что у всех этих ударов тоже были свои названия, положение шаров тоже имело смысл. У меня голова шла кругом.
— Ладно, — заключил Вон, отходя в сторону. — Попробуй разбить пирамиду.
Я не была уверена, что справлюсь и боялась ударить в грязь лицом, хотя кроме нас с Воном, казалось, никого больше не было. Я подошла к бильярдному столу. Внимательные глаза Вона изучали мои движения и поведение, обожгли ложбинку между грудями, когда я нагнулась и прицелилась. Я съежилась, но деваться было некуда. Когда я ударила, шары разлетелись в разные стороны.
— Совсем неплохо, Элора! — похвалил меня Вон, наградив сногсшибательной улыбкой. Не знаю почему, но мне очень нравилось видеть Вона улыбающимся. У него красивая, широкая улыбка и ровные белые зубы.
После этого я включилась в игру, но если быть откровенной, то в детский азарт бесцельного катания шаров по столу. Вон показывал удары, я пыталась повторить. Мы смеялись, дурачились, веселились, словно подростки. Вон попросил меня попробовать загнать шар в лузу. Я с боевой готовностью наставила кий на биток — потихоньку учила слова — и ударила. Метко! Он улетел туда, куда нужно, а за ним ещё два. Я запрыгала, хлопая в ладоши.
— У меня получилось!
Кто-то ещё начал хлопать, но это был не Вон, ведь он стоял передо мной и я видела, где его руки. Резко обернувшись, я увидела старого знакомого — Тхэ Ёна.
— Отличный удар, американка! — воскликнул он.
Теперь я была уверена, что его волосы розовые в тон губ с характерно выраженной насмешкой. Несколько угловатые скулы присущие многим корейцам; азиатские, но довольно выразительные глаза. Он стоял прямо передо мной в непринуждённой позе, глядя на меня. Я почувствовала руки Вона на своих плечах.
— Оправился после драки? — с изрядной долей ехидства спросил Вон.
— До сих пор не могу понять, почему за твою подружку впрягся Чит. Или ты даёшь её всем напрокат? Может, и со мной поделишься?
Услышав такое, мои глаза округлились,
