Я не испытывала негатива ни к Сабиру, ни к Симону. И мне искренне хотелось, чтобы у них все было хорошо.
За своими раздумьями я не заметила, как ко мне подошла полная неухоженная женщина — отдел кадров.
— Искра, ты не забыла, что должна мне рекомендательное письмо? — спросила она, поправив большие тяжёлые очки. — Пока не принесешь письмо, можешь не рассчитывать, что ты закрепишься у нас в штате.
— Хорошо, — печально кивнула я.
Чтобы заполучить это рекомендательное письмо, я должна позвонить Сабиру. Но я уже обещала себе этого не делать. Как же мне выкрутиться?
Тогда я направилась прямиком к директору. У него пожизненно никого не было в кабинете, так что мне не нужно было подстраиваться под график мужчины.
Директор — худой седеющий мужчина, с нездоровым цветом лица и явно страдающий пристрастием к алкоголю, восседал на офисном кресле с потрескавшейся кожей и что-то печатал на клавиатуре скрюченными пальцами.
— Семён Борисович, — проговорила я после стандартных извинений, что я якобы отрываю мужчину от дел. — Отдел кадров требует с меня рекомендательное письмо, но я нигде до этого не работала.
Мужчина окинул меня цепким взглядом.
— Ты же говорила, что до этого проработала месяц в какой-то там блатной компании. Что у тебя есть опыт работы.
— Я работала неофициально, — соврала я. — Мне даже трудовую не открыли. И компания действительно была довольно крупной, поэтому там не будут заморачиваться по поводу письма для меня.
— Искра Владимировна, — сально улыбнулся он и поднялся с кресла. — Без подобных документов, я не смогу сохранить Ваше место. Либо все делайте как положено, либо...
Он подошёл ко мне почти вплотную и засопел омерзительным дыханием.
Черт! Да неужели даже чтобы устроиться в эту жалкую захолустную фирмочку, я должна спать со своим боссом? Куда катится мир?!
— Я поняла Вас, Семён Борисович, — вздохнула я. — Тогда я вынуждена на этом с Вами попрощаться.
Я сделала шаг назад, но цепкие мужские руки схватили меня за предплечье.
— Ну куда же Вы так торопитесь, Искра Владимировна? — мерзко улыбнулся он. — Боюсь, что у Вас нет другого выхода.
Я затрепыхалась в его хватке и попыталась вырваться, но как всегда моих сил не хватало на полноценное сопротивление мужчине.
В порыве гнева я врезала директору в пах. Мой босс замахнулся на меня, но я тут же полетела к выходу.
Не помня себя от адреналина, я понеслась в свой кабинет, где за секунду собрала все свои вещи и покинула этот убогий офис.
Что же мне делать? Неужели мужчины всегда будут видеть во мне только жертву? И мне никогда уже не избавиться от этого кошмара?
Сабир не находил себе места весь месяц. Он буквально сходил с ума. Ему так хотелось вернуть свою любимую Искорку. Прижать ее крошечное тело к себе, ласкать сутки напролет и никогда больше никуда не выпускать.
Такую маленькую беззащитную женщину действительно хотелось держать взаперти, в своей спальне, и целовать каждый сантиметр ее худенького тела. Хотелось, чтобы она навечно забыла про одежду и ходила бы по дому только так. Сабир был готов ради этого распустить всю свою прислугу, чтобы ничто не могло смутить его Искорку.
Отпустить ее в тот день было безумием. Самым глупым поступком, который Сабир когда-либо совершал. Как он смог это сделать? Как не ринулся следом за любимой женщиной и не задержал ее насильно?
Но мужчина понимал, что в голове его Искорки был полный сумбур. Она так отчаянно хотела свободы, желала иметь собственный выбор и научиться доверять себе, что ей нужен был этот побег. Возможно, впервые в жизни Искра обретает свободу. И как бы Сабир ни скрипел зубами, но отпустил ее.
Он не собирался отпускать ее насовсем. Но с каждым днём он беспокоился все сильнее, думая о том, что если у его возлюбленной и были хоть какие-то чувства к нему, то сейчас они могут полностью угаснуть. С каждым днём он приближался к той точке, когда насилие над его любимой женщиной казалось неизбежным. Сабир должен уподобиться Серёге и насильно привезти Искру обратно, запереть ее и всеми способами сделать её своей.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Такие мысли не приносили удовольствия, но пока Сабир не видел другого выхода.
— Чего ты ждёшь, скажи мне?! — в который раз злился Симон. — Олух бестолковый! Хочешь, чтобы за это время очередной мудак подкатил к нашей Искорке свои квадраты? Хочешь, чтобы ее сцапали, пока ты тут играешь в благородство?
— Она больше не наша, — поправил друга Сабир.
— Наша! — выкрикнул Симон. — Допустим она больше никогда не окажется в моей постели, но она дорога мне! Она, возможно, второй человек, о котором мне вообще захотелось позаботиться! После тебя, идиота такого! Ты должен прямо сейчас за ней поехать и за шкирку приволочь обратно. Нагулялась уже! Месяц прошел! Месяц! Или ты ждёшь, когда у нее деньги закончатся и она сама к тебе приедет?
— Она должна решить сама...
— Сама она только сваливает красиво, — рявкнул Симон. — Ты думаешь в тридцать лет можно себя изменить? Нет! Как бы она ни старалась, но она слишком красивая и беззащитная, чтобы воевать с кем-то. Едва она открывает свой ротик, как ее хочется только трахнуть, а не слушать, что она там рассказывает.
— Симон! — разозлился Сабир.
— Ой, скажи, что у тебя по-другому, — отмахнулся тот. — Тебе прям так хочется с ней беседы до рассвета вести! Тебе даже со мной не хочется бесед вести, хотя я твой друг. А она — твоя женщина. Так что засунь себе свое благородство в самый зад и езжай за ней.
Сабир понуро опустил голову.
— Окей, — Симон поднял ладони вверх, — тогда за ней поеду я. Но и останется она со мной. Я с ней цацкаться не буду. Буду трахать пока не полюбит меня, и все.
Сабир свирепо выдохнул. Его откровенно бесило, когда Симон начинал говорить об Искре в таком контексте. Каждый раз после таких слов мужчине хотелось ещё раз врезать другу по лицу, чтобы тот не забывался.
— Короче, — Симон поднялся на ноги. — Я еду. Ты — как хочешь. Но потом, даже если Искорка будет рыдать и проситься к тебе, я ее не отпущу. Я серьёзно! Хоть засуди меня к чертям, но я ее не отпущу! И если ты совсем умом тронулся на старость лет, то я ещё хоть что-то, но соображаю в этой жизни!
Симон действительно встал и направился вон из кабинета своего друга.
— Симон! — тут же подскочил Сабир. — Стоять! Я сам!
— Я сам, я сам, — Симон покривлялся как маленький ребенок. — Сам ты вон только сопли на кулак наматываешь. Искра — обычная женщина. И ей хочется только одного — на ручки. Вот езжай за ней и возьми ее на ручки. Или просто возьми. Так чтоб поняла где ее место. Побрыкается немного, зато потом руки тебе целовать будет за то, что вовремя спас ее прекрасную жопку.
Сабир тяжело выдохнул и решительно последовал за другом.
— Хорошо, — согласился он. — Только сначала заедем в одно место.
Симон закатил глаза, но так и быть согласился.
Мужчины прекрасно знали где теперь обитает их Искорка. Они тщательно отслеживали все ее траты с карты и все звонки. Более того, Сабир лично созванивался с мамой Искры, чтобы узнать здорова ли Искра, куда она сегодня ходила, не ухаживает ли за ней кто-нибудь.
Мама Искры была настроена самым воинственным методом против Сабира. Он ей не нравится ни в какую. Поэтому женщина предпочитала отмалчиваться и просила оставить их в покое. Однако дочери о телефонных звонках все же не сообщала. Она боялась, что Искра вновь сделает неправильный выбор и выберет Сабира. Но Сабир не сдавался и все равно названивал ей каждый раз, когда Искра уходила из дома.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Пока Симон вел машину в направлении авиакассы, чтобы купить билеты, Сабир вновь позвонил маме Искры. Сама Искорка ещё должна была быть на работе, на которую совсем недавно устроилась, поэтому нарваться на нее не было шансов.
Но гудок шел за гудком, а на звонок никто не отвечал. Сабир позвонил ещё пару раз, но все оставалось неизменным. Забеспокоившись, мужчина убрал смартфон в карман и напряжённо уставился на дорогу, пока Симон вновь принялся о чем-то говорить.
