Я не собираюсь пропускать свои три законных хода.
Хаджиев оказывается в гостиной, просматривает что-то на телефоне и смакует коньяк. Но тут же обращает всё внимание на меня, хотя я старалась ступать тихо. Как хищник на любой звук реагирует.
– Адам, - начинаю без предисловий. Не могу ждать ответа, хочу закрыть этот вопрос сразу. Куда лучше, чем снова нервничать, а потом разочаровываться.
– Что с пацаном?
– Ничего. А что будет? Если… Если ты выиграешь, и я останусь с тобой. Что будет с Адамом? Ты не можешь его просто отослать!
– И не собирался.
– Ты ведь привёз его, чтобы угрожать и удержать меня…
Я знаю, что Саиду не нужны лишние хлопоты. Адам не его ребёнок, чтобы терпеть все капризы и находить подход. Даже не мой, с чем можно было бы смириться. Просто мальчик, которого я не могла оставить.
И теперь, думая о его будущем, меня всю передергивает.
– Иди ко мне, - прячет телефон, ухмыляясь. – Я не привозил Адама, чтобы угрожать тебе. Я воспользовался шансом.
– Да, но… Погоди, - хмурюсь, пытаясь уловить связь. Никакой разницы не вижу, но она должна быть. – Что ты имеешь в виду?
– Так просто ребёнка не провезти, легально и из Европы. За пару дней, пока ты пряталась, я бы не успел такое провернуть. Нет, наверное, мог бы…
– Саид! Ты хочешь сказать, что привёз Адама не для этого? А почему тогда?
– Потому что ты о нём заботилась. Вернулась бы сразу ко мне, застала бы его здесь. Разминулась с ним на пару часов.
– Ты… Ты говорил, что меня ждёт сюрприз. Адам? Это я – хорошая семья, которую ты для него нашел.
– Соображаешь, пташка. Поэтому Адам никуда не денется, когда ты проиграешь. Он уже привыкает к жизни здесь. Не вижу смысла что-то менять. Он не такой шумный, как я ожидал.
– Я… Спасибо. Так… Мы сыграем?
– Да. Не туда.
Рубит короткими фразами, когда я отодвигаю стул. Сам мужчина обустроился в кресле, широко расставил ноги. И смотрит в ожидании, когда до меня дойдёт.
Я должна уже была привыкнуть, что в любой ситуации Хаджиев тянет к себе на колени. Но всё равно смущаюсь, словно это интимнее, чем секс. Каждый раз как впервые.
С горящими щеками, спертым дыханием, покалыванием под кожей.
– Так неудобно играть, - предпринимаю слабую попытку, когда уже оказываюсь в кольце его рук. – Мне далеко тянуться.
– Я сам переставлю, если надо.
– По правилам…
– Ника.
Глубоко вдыхаю, стараясь погасить огонь раздражения. Конечно, какое дело Саиду до правил. Он и до этого н обращал на них никакого внимания. Играл, вроде бы честно, но убрал основные принципы. Ещё немного, и саму суть игры разрушит.
– Ладно.
Скрещиваю руки на груди, намеренно еложу. Я не умею словами, так хоть так дам отпор. Вчера вечером продумывала, что мне нужно сделать. Листаю блокнот Саида, нахожу собственные заметки.
Вздыхаю, принимая решения. И едва не стону от разочарования, когда Саид отвечает молниеносно. Ещё и так хорошо, идеально. Я думала, что он плохо играет!
А мне теперь снова гадать. Я делала ставку на другой ход, а он только сильнее защищает свои фигуры. Не получается пробиться так, чтобы быстро шах поставить. Ещё немного, и мне самой придётся защищаться и уходить в глухую оборону.
Пешка или ладья?
Можно пожертвовать, а потом добраться…
Или забрать в два хода второго коня?
Да, лучший вариант.
– Пташка, если ты продолжишь елозить, то играть будешь с моим членом внутри.
– Саид! Прекрати… Ты обещал.
– Что я обещал?
Скользит губами по моей шее, когда я усаживаюсь окончательно. Откидываюсь спиной на грудь мужчины, пытаюсь рассмотреть фигуры. Но всё плывет перед глазами.
Черное смешивается с белым, силуэты размываются. Все чувства концентрируются на том, какие у Саида сухие губы. Горячие. Кожу разъедает одним прикосновением.
– Напомни мне, Ника, я запамятовал, - мужчина не смотрит, а легко расстёгивает пуговицы на моей кофте. Поднимается вверх, а я покрываюсь мурашками от холодного воздуха. – Что я там обещал?
– Что не будешь мешать. И давить. И… Отвлекать во время игры.
– Последнего не было. Я не давлю, не принуждаю. Не угрожаю. И даже не поторапливаю, пташка. Просто беру то, что хочу. А ты с радостью это дашь, хватит врать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Я не врала!
Может быть.
Иногда.
Всегда.
Признаться в собственной слабости слишком сложно. Неправильно. Я едва сумела запихнуть все эмоции поглубже, сделать вид, что ничего не чувствую к мужчине.
А он всё возвращает. Потрошит меня, как соломенную куклу. Ищет всё спрятанное, вытаскивает наружу. Не останавливается, пока полностью не опустошит.
– Ты мешаешь мне.
Пытаюсь ухватить ладонь мужчины, но он меня переигрывает. Сам ловит мою руку, накрывая своей. Прижимает к низу живота, там, где наливается огненный шар.
– Не мешаю. Выбирай фигуру, Ника.
А у меня мозги плавятся. Теплой лужицей стекают по спине, когда Хаджиев прикусывает мочку моего уха. Сдавливает, пока не начинает покалывать.
Что я хотела?
Зачем?
– Переставь пешку. Нет, - мотаю головой, когда мужчина поглаживает мои бёдра. Раздвигает ноги, подбирается к лону. И ткань не защищает от этого дикаря. – Нет, не пешку. Я хочу…
– И чего ты хочешь?
– Ладью переставь.
– Куда?
С трудом вспоминаю названия клеток. Меня учили противостоять любым отвлекающим факторам… Но никто не рассказывал, что мужчина может лаской отвлекать.
Нежностью, граничащей с безумием. Потому что я схожу с ума от того, как Саид почти ничего не делает. Целует мою шею, держит ладонь на животе. А у меня уже мышцы подрагивают, нитями стягивает.
Будто насквозь их протянули, а теперь натягивает всё сильнее. И только усиливается с дыханием Саида. Греет, издевается, доводит до безумия. Тем, что желание вызывает.
Другого хочется.
– Хм…
Я поворачиваю лицо к мужчине, не соображаю, что делаю. Просто веду ладонями по его щетине. Мне так нравится, как она кожу царапает. Оставляет красные следы, которые чаруют больше пошлых засосов.
Против этих меток я не буду.
Не даю себе всё обдумать, испугаться. Тянусь к мужчине за поцелуем, пока он не сделал свой ход. Я ведь могу так же ему отвечать, нечестная игра делиться на двоих.
Запрокидываю голову, чтобы удобнее было. Поддаюсь его напору, который Саид мгновенно включает. Кусает мои губы и тут же зализывает. Пальцами забирается под резинку моих шорт, белье сдвигает в сторону.
– Саид!
Я не этого хотела.
Не знаю, что вообще планировала. Но не это! Саид должен был забыть об игре, а не меня заводить. Двигает пальцами по лону, похлопывает по клитору. Дразнит.
И я отвечаю. Двигаю бедрами, так, чтобы по мужчине проехаться. Почувствовать попкой его возбуждение. Я наслаждаюсь тем, как крепнет хватка Саида. Впечатывает в себе, сильнее кусает губы, врываясь языком внутрь.
Все ощущается острее, более жгучей отравой заполняет мою душу. Потому что я сама тянусь. Неважно для чего, почему… Я сейчас принимаю решение отдаваться, а не Саид просто берет.
И это раззадоривает, подталкивает к следующим действиям. Я впервые могу ответить Хаджиеву. Задеть его так же, как и мужчина. Игра не только для него существует.
– Ходи, - прошу, едва отрываюсь от его губ. Сильнее вжимаюсь в мужчину, сдавливаю между ног его ладонь. – Твоя очередь.
– Пташка…
Угрожающие нотки проскальзывают, когда мужчина всё понимает. Конечно, Саид сразу догадался, мне с ним не тягаться. Но это не обрывает предвкушение.
Необузданное порочное веселье, от которого перехватывает дыхание. Давит на грудь, в лёгкие прорастает. До мозгов добирается, щёлкая невидимый переключатель.
Я веду ладонью по брюкам мужчины, жесткая ткань сейчас ощущается самой мягкой. Сдвигаюсь в сторону, чтобы рука пробралась выше. До бугра, который упирался в ягодицы.
Накрываю.
Сжимаю слегка.
Сама себя не узнаю от таких поступков. Развратных, пошлых. Откровенных. До которых я никогда не опускалась. Это всегда казалось слишком… Неправильным.
