И тут как-то сразу всплыл в голове Казаченко тот недавний разговор с полковником Гуровым. Он тогда не поверил, не понял и не стал задумываться над тем, что говорил и о чем так терпеливо расспрашивал его полковник из МВД. Не из местного отделения полиции, не из МУРа, а из самого центрального аппарата МВД. А он не придал значения.
– Чего это, Лев Иванович? – посмотрел на полковника Казаченко глазами больной собаки.
– Это? Ягоды белладонны, ты правильно в Интернете нашел.
– Я не про ягоды! – взорвался Станислав. – Я про то, зачем она меня захотела отравить! Она что, больная? Спятила, да?
– Если тебя, Стас, интересует мое мнение, – устало опустился Гуров на мягкий уголок на кухне, – то я тебе скажу так. Оля, видимо, правда уже отравила этими ягодами одного человека. Думаю, что причину я знаю. Он был страшным бабником, а она… возможно, они были знакомы когда-то, хотя она в Москву приехала аж из Рязанской области, но это ничего не значит. Думаю, что она заподозрила и тебя в неверности. И вот… выход у нее уже из подобных ситуаций заготовлен. Ничего больше не могу сказать, сам ничего не знаю. Разбираться будем. Сегодня же!
– А мне-то что делать? – чуть ли не плачущим голосом спросил Казаченко.
– Боишься? – улыбнулся Гуров. – Это тебе урок на будущее. Нельзя с женщинами вот так. Учти, они часто очень ревнивы и мстительны. Если сильно боишься, то уйди из дома на пару дней. Можешь запереться и не высовывать носа.
– Это из своего дома я должен уходить? Ну уж на фиг!
– Тоже верно. В любом случае мы Ольгу на сегодня задержим. Думаю, что и не только на сегодня. В общем, можешь больше не бояться. Просто на будущее, постарайся не создавать подобных опасных для жизни ситуаций. Ягоды не трогай. И кашу не трогай. И не ешь! Наверное, приедет следователь и все это изымет официально.
С Ольгой Петряковой разговаривали в пустом маленьком кабинете администратора клуба Ирины Луговой. Сама Ирина Владимировна, злая и взбешенная отношением Баринова, сидела со следователем и с яростью строчила чистосердечное признание.
Ольга съежилась в углу, обхватив плечики руками, и смотрела в стену напряженным взглядом. Было немного неприятно следить за ее глазами. Казалось, она что-то там видит. Что-то там движется, а может, и разговаривает с ней. Жутковатое зрелище.
– Оля, как вы с Павлом Полуниным познакомились? – мягко спрашивал Крячко. Только Станислав умел спрашивать таким голосом, что ему хотелось отвечать.
– Лет пять назад, – тихо проговорила девушка, напряженно глядя в стену. – Он приезжал к нам в Михайлов, красивый такой. Говорил красиво. Ухаживал красиво.
Ясно, думал Гуров, кодовое слово «красивый». Втюрилась она в него, дурочка провинциальная, размечталась.
– Он у нас в ресторане тогда питался, когда они агитации свои проводили. Ну, в движение свое народ созывали. А я в ресторане работала, за ним ухаживала. Он потом еще несколько раз приезжал. Два раза. А я все ждала, когда он обещанное выполнит. Он так красиво говорил, что любит меня, что без меня ему плохо, что только со мной он живет.
– Он обещал жениться, в Москву забрать?
– Он? – Ольга подняла глаза и как будто впервые увидела этих двух мужчин перед собой. – Вы не понимаете, потому что вы – мужчины! Так нельзя! Он со мной спал, он с другими спал. Он всех обманывал. Мы же женщины, мы страдаем. У нас душа тонкая, нежная…
– И ты решила не прощать ему?
– Я потом узнала по Интернету, где он и кто он. Все бросила и поехала. И искала его… долго. Я его и любила, и ненавидела.
– Как в любовном романе?
– А что? В любовных романах правду пишут. Я его все равно бы отравила. Понимаете, нельзя женщин обманывать и не раскаиваться. А он не раскаялся. Я еще надеялась, когда к столику подошла, а он меня даже не узнал… Не узнал! – Последние слова Ольга выкрикнула и забилась в истерическом припадке.
Крячко кинулся держать ее, чтобы она не билась головой о стенку, а Гуров отправился за врачом.
Как все просто, думал он, торопливо идя по коридору, как все просто. И кто бы мог подумать, что вот эта девочка… да она же больна!
Через неделю Гуров все же заехал в психиатрическую лечебницу, куда по постановлению следователя Петрякову отправили на экспертизу. Экспертиза затянулась. Врач Генрих Иоганович, знавший Гурова уже лет тридцать, вышел к нему в парк возле больничного корпуса, где гуляли пациенты.
– Знаешь, Лев Иванович. – Он долго протирал очки мягкой фланелькой и подслеповато следил за своими пациентами. – А ведь это происходит все чаще и чаще.
– Что происходит? Не темни, эскулап.
– Да вот такие затаенные шизофренические типы. А потом вдруг выползает и прогрессирует. Это я тебе в простой, доступной форме объясняю. Я все думал, что невралгии, неврозы. Думал, вдруг действительно беда у девочек, что вдруг стали часто в школьном возрасте к суициду прибегать. Сам ведь слышишь, то с крыши спрыгнут, то еще чего. А потом думаю: а вдруг это регресс человечества? Как кара за гордыню, за утерю духовности. Я ведь не о мистической стороне. В человеке должен быть стержень. Стержень духовности, любви к окружающему миру, к людям. А если его нет, то чем это заменить? Нечем. И начинаются психические метания, отклонения. Сколько можно растлевать общество деньгами, бизнесом! Почему его не направлять в бескорыстное русло? Не знаю как, но как-то надо. А то ведь вокруг полно злодеев с деньгами, которые только и ждут, чтобы использовать побольше простых людей в целях собственной наживы.
– Самое главное, Иоганыч, – вздохнул Гуров, – что они и вины своей не видят, и в содеянном не раскаиваются. Вот и боремся с ними мы, а расхлебываешь в своих палатах ты. Девочка хоть выздоровеет?
– Петрякова? Для чего, для суда? Думаю, что нет. Ее будущее – клиника и вот такой парк. И темнота в сознании. Сумрак.
Они еще долго сидели и разговаривали о жизни, о людях. Немолодой врач и немолодой сыщик.
Двойная петля
Глава 1
Срочный вызов к генералу Орлову оторвал полковника Гурова от работы. По телефону генерал ничего не сказал о цели приглашения, и Гуров на всякий случай захватил с собой папки с делами, которыми сейчас занимался. Дел было два, и оба запутанные. Одно касалось загадочной смерти управляющего банком «Успешный» (банкира нашли мертвым на рабочем месте, причем на теле не было найдено признаков насильственной смерти), второе – убийств, совершавшихся в последний месяц на трассе Москва – Брест.
Папки с собой захватил, однако интуиция почему-то подсказывала полковнику, что речь пойдет вовсе не о мертвом банкире и не об убитых водителях. А она его редко подводила. Поэтому у Гурова было нехорошее предчувствие, что ему придется бросить начатую работу, в которой уже наметились основные направления дальнейшего расследования, и переключиться на что-то совсем другое.
Это предчувствие еще больше усилилось, когда сыщик вошел в кабинет Орлова и тот поднялся из-за стола, чтобы приветствовать подчиненного. Такой жест генерал делал крайне редко, только тогда, когда хотел просить Гурова выполнить какую-то неприятную, муторную работу.
– Ну, Лев Иваныч, как дела? – спросил Орлов, когда они уселись. – Как идет расследование?
– Продвигаемся, товарищ генерал, – ответил Лев. – В деле банка, правда, подозреваемого пока нет, но появилась одна зацепка: в ту самую ночь, когда умер управляющий, куда-то исчезла одна дама, начальница кассового отдела. Ее сейчас ищут. А в деле об убийстве водителей уже…
– Ладно, ладно, очень хорошо! – воскликнул Орлов, не дослушав. После чего поднялся и стал вышагивать по кабинету. Это тоже был нехороший признак – подобные прогулки генерал совершал, когда находился в затруднении и не знал, с чего начать. – Я, собственно, тебя не за этим вызвал, – наконец произнес он, и Гуров понял, что речь действительно пойдет о каком-то новом поручении и ему придется бросать работу, в которой наметились первые признаки успеха.
– Тут вот какое дело, – продолжал Орлов. – Меня пригласили отдохнуть в поместье Аркадия Стратонова. Знаешь такого?
– Ну, кто же его не знает! – ответил Лев.
Действительно, трудно было найти в стране человека, который бы не слышал о нефтяном магнате Аркадии Семеновиче Стратонове. Правда, Аркадий Семенович не был замешан в разного рода скандалах – как финансовых, так и светских, связанных с разводами, любовницами и дележом имущества. Новости о нем появлялись в печати скупо, и касались они в основном предприятий и компаний, которые приобретал магнат. А приобретал он много, его империя, и без того обширная, в последние годы значительно выросла.
– Значит, поедете отдыхать, товарищ генерал?
– В том-то и дело, что не могу я сейчас поехать! – в сердцах воскликнул Орлов. – Мне завтра в Астану надо лететь, там состоится международная конференция по безопасности и противодействию экстремизму, и мне надо делать доклад.
