— А-а, Пинчингдейл! — поприветствовал подошедшего Вон. — Какая неожиданная… встреча!
— Вон. — Лорд Пинчингдейл ответил почти незаметным кивком и сделал шаг вперед, становясь между Воном и Летти. — Что привело вас сюда в эту пору?
Вон лениво поднес к глазу монокль.
— Хотел бы задать вам тот же вопрос, дорогой Пинчингдейл. Не клнцу человеку светскому проводить лето в Дублине. Кому-нибудь, верно, уже подумалось, вы от чего-то сбежали. Ну или от кого-то.
Лорд Пинчингдейл бросил на Летти недобрый взгляд. Довольная хотя бы тем, что монокль Вона направлен теперь не на нее, она лишь молча качнула головой. Вон этого не заметил, но увидел, что отразилось в глазах Пинчингдейла.
— О, куда подевались мои хорошие манеры? Вы знакомы с очаровательной миссис Олсдейл?
Лорд Пинчингдейл чуть наклонил голову и взял руку Летти. Она почувствовала сквозь лайку перчаток, как его пальцы быстро и многозначительно сжали ее запястье.
Как будто в том была необходимость!
— Знакомы, но совсем мало, — произнес лорд Пинчингдейл.
«Совершенно верно, — подумала Летти. — Если не принимать в расчет такого пустяка, как брачные узы, можно сказать, мы друг другу чужие».
— Однако у нас есть общие друзья. — Она невинно улыбнулась лорду Вону. — Во-первых, Перси Понсонби… Ай! — Пальцы лорда Пинчингдейла крепче прежнего сжали ее руку — аккурат над перчаткой.
— Миссис Олсдейл, — неторопливо проговорил он. — Может, желаете лимонада?
Летти с печальным видом покачала головой:
— Лимонадом не разгонишь тоску. Он здесь желтый, как и везде.
Лорд Пинчингдепл улыбнулся — лишь губами, глаза не выразили ничего.
— Не любите желтый, давайте выберем напиток иного цвета.
— А если я вообще не желаю пить?
Хватка лорда Пинчингдейла усилилась, и в голове Летти пронеслась мысль, что мудрее будет уступить.
— Впрочем, да. Я вдруг почувствовала, что в самом деле хочу пить.
— Я так и подумал, — пробормотал лорд Вон. — Желаю вам приятно освежиться, мисс… вернее, миссис Олсдейл.
— Здесь так душно… — любезно произнес лорд Пинчингдейл, ведя ее против воли через гостиную. — Позвольте проводить вас к окну.
— А лимонад? — спросила Летти, просто для того, чтобы не быть слишком покорной.
— Уверяю вас, свежий воздух взбадривает куда лучше, — ответил муж холодным тоном.
Упираясь каблуками в ковер, Летти потянула руку, пытаясь высвободиться из тисков, но Пинчингдепл неумолимо продолжал вести ее в самый темный угол.
— Говорят, ночная прохлада вредна для здоровья.
— Для здоровья, — сказал он, вталкивая ее в нишу с окном, — вредны и прочие вещи.
— Вы мне угрожаете?
Джефф мило улыбнулся:
— Если принять но внимание ваши знакомства, — нет, всего лишь предупреждаю.
— Сейчас я общаюсь с вами. — Летти тоже оскалила зубы в подобии улыбки и, пользуясь удобным случаем, пихнула мужа локтем в ребра. — Может, разожмете пальцы? У меня рука давно уже онемела.
— А разговариваем мы с вами всего ничего, — деланно удивился он.
— Странно. Такое чувство, что гораздо дольше.
Скрывшись за фестонами малиновых занавесей миссис Лейнерган, муж и жена взглянули друг другу в глаза с неприкрытой ненавистью. Джефф готов был мрачно рассмеяться. Да, ни он, ни она не желали друг друга видеть. С лордом Воном же — типом крайне подозрительным — Летти бесстыдно любезничала. Придвинься старый развратник на два дюйма ближе, и заполз бы ей на грудь, точно змея к Клеопатре. Облокотившись на подоконник, Джефф вдруг требовательно спросил:
— О чем вы толковали с Воном?
— Разумеется, не о том, о чем вы — с мисс Фейрли, — бросила ему в лицо Летти.
— Это, — резко сказал Джефф, — вас не касается.
— Конечно. Это касается только вас.
— У жены приступ ревности, так надо понимать? — спросил Джефф тоном, который мог разъесть железную ограду. — А вам не кажется, что при нынешних обстоятельствах в вашу ревность не поверит и дурак? Оставьте дешевую игру.
— Я не играю — ни капельки. А вот вы актер прекрасный! «Знакомы, но совсем мало», — произнесла Летти, передразнивая протяжную светскую речь мужа.
— Верно, я солгал, тогда как вы, миссис Олсдейл, говорили только правду.
Летти покраснела, и Джефф, достигнув желаемого, неожиданно почувствовал почти детскую радость. Взявшись за краешек черного рукава супруги, он потер материю пальцами.
— О чем скорбите, миссис Олсдейл? Об утраченной свободе? Или же задумали убить меня, а в черное облачились, чтобы потом не хлопотать?
— Если бы мне выпало такое счастье, я нарядилась бы в красное. — Летти отдернула руку, злясь, что он позволяет себе такие вольности, и с вызовом посмотрела в глаза собеседника: — Скажите спасибо, что я приехала под другим именем. В противном случае вам пришлось бы объясняться с мисс Фейрли. Жена помеха всякой сторонней интрижке, верно я говорю?
Жена могла помешать и в гораздо более важных делах. Остатки радости, что удалось досадить Летти, вмиг испарились, едва на ум Джеффу пришла мысль о том, какими серьезными последствиями грозит ее присутствие в Дублине. Стоит ей сказать единственное неосторожное слово — тому же лорду Вону — и сорвется вся операция. Следует что-то предпринять. Джефф задумчиво сдвинул брови. После сегодняшней игры в голубков слишком поздно прикидываться, что Джейн его родственница. Назовешь ее любовницей, и лишишься самого надежного источника сведений, ведь тогда им с компаньонкой больше не будет доступа в дублинские гостиные. Впрочем, мисс Джилли Фейрли и ее тетушка могут запросто исчезнуть, а вместо них появятся иные персонажи, однако изменения такого рода — всегда риск. О мисс Джилли Фейрли станут расспрашивать, а новое лицо должно будет вжиться в роль, на что потребуется время, которого теперь в обрез.
Джефф пронзил жену бешеным взглядом, вложив в голос все свое зло и отчаяние:
— Какого дьявола вам здесь понадобилось?
— Я хотела побеседовать с вами. — Летти сжала губы, чтобы издевательски не рассмеяться над самой собой, показавшись вдруг гораздо старше своих девятнадцати. — Теперь это уже не важно. Все не важно.
Джефф скрестил руки на груди.
— Вы ждете ребенка, угадал?
— Что?
Взгляд Джеффа бесстыдно задержался на груди Летти, которая, чтобы лиф платья казался заполненным, не нуждалась в обилии рюшек.
— Зачем же еще вам так срочно понадобилось спрятаться за моим именем? Решили немедля обзавестись мужем, и под руку подвернулся я?
Слова его прозвучали отнюдь не с тем убеждением, с каким Джефф намеревался их произнести. Может, дело было во взгляде Летти: она смотрела на мужа так, словно тот только-только сбежал из Бедлама.
