НАТО имеет значительные проблемы с внутренней солидарностью. «Концепция альянса состоит в том, что он имеет общую стратегию, цели и желание действовать вместе для общего блага, доказательством чему является статья 5 Устава НАТО, — продолжает Волкер. — Идея солидарности уже значительно пострадала во время войны в Афганистане, когда, несмотря на согласованную миссию НАТО, несколько союзных стран ввели ограничения на использование своих контингентов, включая запрет на нахождение в зоне боев, даже в случае доставки воздухом медикаментов. Эти меры понятны, так как каждое правительство действует в рамках национальной политики, однако подобные подходы разрушают союз как цельный организм».
Будущее покажет, какие выводы сделает НАТО из ливийской кампании. Ясно, что впредь альянс будет действовать более жестко, делая ставку на целый набор средств, включая применение силы, подготовку и вооружение оппозиции, секретные операции.
3.10. ЭКОНОМИЧЕСКИЕ И ФИНАНСОВЫЕ АСПЕКТЫ ВОЙНЫ В ЛИВИИ
Война в Ливии оказала самое непосредственное влияние на экономику многих стран мирового сообщества и в значительной мере затронула интересы России. Из-за гражданской войны экономика Ливии потеряла более 14 млрд долл. Как заявил бывший министр нефти страны Шокри Ганем, для восстановления нефтяной отрасли — важнейшей для экономики Ливии — потребуется не менее 3–4 млрд долл.[206].
В условиях проведения военной операции против Ливии вопрос об ливийской нефти был практически исключен из перечня причин, оправдывающих агрессию США и их союзников. Руководство США выдвинуло на первый план военную составляющую проблемы (наличие у Ливии ОМП) и намеренно опускало ее экономические аспекты. Вместе с тем получение доступа к ливийской нефти и установление контроля над Ливией в целом являются одними из основных мотивов военных действий.
В настоящее время в Ливии насчитывается 73 разведанных нефтяных месторождения, из которых свыше 30 относятся к категории сверхкрупных и крупных нефтяных полей и входят в число крупнейших в мире. Общее число пробуренных скважин на территории страны достигает 1600, из которых более 900 — действующие. Кроме того, по своему химическому составу ливийская нефть выгодно отличается от нефти других регионов мира и характеризуется разнообразием сортов. Мощности по добыче нефти в 1990 г. составляли 3,5 млн баррелей/день или 175 млн т сырой нефти в год.
До 1990 г. Ливия являлась крупнейшим поставщиком нефти на мировой рынок. Так, в 1989 г. было экспортировано до 2,3 млн баррелей/день (113 млн т в год) на сумму 18 млр. дол. Квота в ОПЕК по добыче на 1990 г. составляла 3,14 млн баррелей/день (157 млн т в год). Импортерами ливийской нефти являлись ведущие страны Запада и Япония.
Американские нефтяные компании еще до начала военной операции против Ливии приступили к планированию своего участия в освоении ливийских сырьевых ресурсов. Такими корпорациями, как «Хэлибартон», «Шлумбергер», «Бектел групп» и «Бейкер Хьюз», уже были разработаны планы раздела между собой контрактов на восстановление нефтедобывающей инфраструктуры Ливии. При этом оперативность действий США по восстановлению ливийских месторождений и сохранению общемирового уровня добычи нефти будет способствовать утверждению американских компаний в качестве гарантов стабильности рынка энергоносителей.
До начала действия санкций около 75 % оборудования нефтедобывающей и нефтеперерабатывающей промышленности Ливии поставлялось из СССР. На долю США, Великобритании и Франции приходилось суммарно до 25 %.
Американские компании, вероятнее всего, также будут привлечены к перестройке военно-промышленного сектора Ливии, который ранее был ориентирован на российские технологии, оборудование и ВВТ (с помощью советских и российских специалистов было построено 47 из 52 объектов). В результате под вопросом остаются перспективы деятельности России как экспортера вооружений и утрачивается возможность российского участия в военно-техническом сотрудничестве и размещении крупных военных заказов на предприятиях ОПК.
В целом военная операция антиливийской коалиции создала условия для существенного укрепления экономических позиций США в Ливии. Соединенные Штаты получили доступ к сырьевой базе страны, появилась возможность для выхода на новый рынок сбыта. Кроме того, произошло дальнейшее ущемление интересов России, которая на протяжении длительного времени играла важную роль в развитии промышленного сектора экономики Ливии.
Мало кто на Западе знает о том, что Ливия, а также Египет находятся на Нубийском водоносном пласте, то есть на океане ценной пресной воды. Получается, что эта то видимая, то невидимая война была жизненно важной войной за воду. Этот «Водостан», находящийся на большой глубине и простирающийся на 4000 километров в пустыне, стал «великой искусственной рекой», которую Каддафи построил за 25 миллиардов долларов, не взяв в долг ни единого цента у МВФ и Всемирного банка. Теперь эта «река» обеспечивает водой Триполи, Бенгази и все ливийское побережье. По оценкам ученых, количество этой воды сравнимо с объемом воды в Ниле за 200 лет.
Дестабилизация Ливии привела к огромным для российской экономики потерям. Вот лишь некоторые цифры. В 2008 г. Россия и Ливия заключили несколько соглашений по закупке российского вооружения на общую сумму 2,2 млрд долл., а в январе 2010 года — на сумму 1,3 млрд долл. Теперь эти соглашения сорваны. Кроме того, к моменту введения санкций против Ливии завершалась работа по подготовке еще нескольких соглашений. Предполагалось, что Ливия приобретет 12 многоцелевых истребителей Су-35, 48 танков T-9 °C, некоторое количество зенитно-ракетных комплексов С-125 «Печора», «Тор-M2Э» и С-300ПМУ-2 «Фаворит», а также дизельэлектрические подводные лодки проекта 636 «Кило» и другое вооружение. Наконец, Россия собиралась поставить Ливии запасные части и выполнить работы по обслуживанию и модернизации закупленной ранее военной техники, в том числе ЗРК «Оса-АКМ» и танков T-72. Корпорация «Тактическое Ракетное Вооружение» (КТРВ) в 2013–2014 годах Россия через контракты «Рособоронэскпорт» планировало поставить Ливии береговой подвижный противокорабельный ракетный комплекс «Бал-Э». А в 2014 году корабельный ракетный комплекс «Уран-Э». Общая сумма контракта — 289,8 млн евро. В том числе, за «Бал-Э» Россия бы получила 164,5 млн долл. А за «Уран-Э» — 221,18 млн долл.[207]. «Кроме того, до введения эмбарго на завершающей стадии переговоров с ливийским заказчиком находился проект контракта на поставки широкой номенклатуры авиационных вооружений на общую сумму более 200 млн евро, что также следует отнести к упущенной возможности», — подчеркнули в КТРВ.
В результате выгода, упущенная только предприятиями российского оборонно-промышленного комплекса из-за ливийского кризиса, составляет порядка 4 миллиардов долларов. Кроме того, в обмен на крупные контракты в различных областях, включая электроэнергетику, строительство и оборону, Россия аннулировала оставшийся с советских времен государственный долг Ливии в размере 4,6 млрд долларов, что тоже следует отнести к потерям, как и упущенные контракты Газпрома, РЖД, телекоммуникационных компаний[208].
Финансовые аспекты. Война в Ливии ознаменовалась кардинальным пересмотром странами Западной Европы и США собственных обязательств по отношению к чужим активам в мировой финансовой системе. Это лишь начало глобальных перемен, которые несет новая стратегия США и союзников по атлантическому блоку. События в Ливии, вместе с крахом (уже окончательным) прежней международной системы отношений, отразили еще один, пока не столь явный факт. Стало ясно, что о прежней мировой финансовой системе, основанной на свободном хождении и неприкосновенности капитала, можно забыть. Удивляет сама бескомпромиссность ситуации — если ранее все невзгоды можно было списать на какие-то «внешние мотивы» — мировой кризис, например, то в данном случае Западный мир сам, своими руками, окончательно подорвал свою финансовую систему. И сделано это было намеренно, сознательно, и одномоментно всеми ключевыми державами западного мира — правительством США и его европейскими союзниками.
Целью войны против Ливии является не только завладение ее запасами нефти (оцениваемых в настоящее время в 60 миллиардов баррелей), являющиеся самыми большими в Африке, и добыча которой считается одной из самых дешевых в мире, и не запасы природного газа, оцениваемые примерно в 1,5 триллиона кубометров. Целью операции «Единый защитник» являлись также государственные инвестиционные фонды (далее ГИФы; капитал которых ливийское государство инвестировало за рубежом). Ливийская организация по инвестициям (ЛОИ) располагала государственными инвестиционными фондами, оценивавшимися примерно в 70 миллиардов долларов, или около 150 миллиардов, если включить инвестиции центробанка страны, и других органов. Когда ГИФы были основаны в 2006 году, в их распоряжении было 40 миллиардов долларов. Всего за пять лет ЛОИ инвестировала примерно в сотню компаний в Северной Африке, Азии, Европе, США и Южной Америке: холдинги, банковский бизнес, недвижимость, промышленность, нефтяные компании и так далее. В Италии основные ливийские инвестиции приходились на UniCredit Bank (где ЛОИ и ливийскому центробанку принадлежит 7.5 %), Finmeccanica (2 %) и ENI (1 %). Эти и другие инвестиции (включая и инвестиции в футбольный клуб Ювентус) имеют не столько экономическое значение (их объем порядка 5,4 миллиардов долларов), сколько политическое.
