— В общем-то я не имел с ними дел. Но мне доводилось кое-что читать о планеризме. Я даже прошел начальный инструктаж в летном клубе. К сожалению, у меня тогда кончились деньги, и мне не удалось приступить к практическим занятиям.
— А я не летала на планерах около тридцати лет, — сказала Анана. — В свое время мне нравилось это занятие, и у меня за плечами не меньше трех тысяч полетов.
— Вот здорово! Значит, ты покажешь нам, как их делать, а потом научишь летать. В моем сне мы прикрепили к фюзеляжу хвостовые перья, затем привязали к костям крыльев деревянные планки и управляли ими с помощью сыромятных ремней…
— А как ты обеспечишь центрирование? — перебила его Анана.
— Перемещением веса — так, как это делали Джон Монтгомери, Перси Пилчер, Отто и Густав Лилиентелы. Они висели под крыльями на ремнях или на особом сиденье. Правда, Джон, Отто и Перси погибли.
— Я рад, что тебе все это только приснилось, — сказал Маккей.
— Да? А ты разве не знал, что сны являются трамплином в реальность?
Маккей застонал:
— Черт! Я ведь догадывался, что ты говоришь серьезно.
Глядя на него, Анана едва удержалась от смеха.
— В принципе, мы могли бы сделать планеры из дерева и шкур антилоп, — сказала она. — Здесь, на луне, они летали бы за милую душу. Однако в условиях планетарного притяжения им не продержаться в воздухе и секунды. Поэтому не стоит ломать над этим голову.
Конечно, мы можем спрыгнуть со склона горы и пролететь какое-то расстояние, но при отсутствии восходящих потоков нам не удастся подняться на большую высоту. На луне нет вспаханных полей и асфальтированных магистралей, а значит, не будет и термальных потоков.
— Но какой тогда смысл спорить об этом? — спросил Маккей.
— В споре рождается истина, — ответила Анана. — Лучше давай спросим Кикаху, как он собирается преодолеть притяжение луны?
— Очень просто. Но сначала вспомните теорию относительности. Чем выше наша ракета взлетит с луны, тем ниже она опустится к поверхности планеты. Попав в поле планетарного притяжения, мы тут же начнем падать, а значит, нам уже не надо будет подниматься.
— Какая ракета? О чем ты говоришь? — забеспокоился Маккей.
И у него имелась причина для волнений. Этот рыжеволосый парень из-за своей страсти к риску не раз загонял его в опасные ситуации.
— Я расскажу вам, как это происходило в моем сне. Нам удалось найти и убить четверых дроболябров. Мы притащили их в лагерь, обрубили ветви и глазные стебли, а потом придали им обтекаемую форму…
— Подожди минуту, — вмешалась Анана. — Теперь я понимаю, что ты задумал сделать. Тебе захотелось превратить эти деревянные пушки в реактивные дюзы. С их помощью ты решил поднять планер на необходимую высоту и преодолеть притяжение луны, верно?
Он кивнул. Анана захохотала.
— Но это же сон! — закричал Маккей.
Кикаха предпринял еще одну попытку:
— Послушайте, я все продумал. Это можно сделать. Единственное, что нам остается…
— Твой механизм пригоден только для полетов во сне, — сказала Анана.
— Наяву же он не выдерживает ни малейшей критики. Как ты собираешься контролировать возгорание пороха? Подумай сам! Чтобы набрать достаточную высоту, тебе придется загнать в ствол целую бочку пороха. Но когда ты подожжешь фитиль, заряд взорвется, и взорвется сразу.
Внезапное ускорение оторвет планер от ракеты, разрушит фюзеляж, а заодно убьет и тебя.
— Неужели это так нереально? — покраснев вскричал Кикаха. — Но нам нельзя сдаваться, Анана. Ты должна придумать способ, с помощью которого мы могли бы контролировать взрывы.
— У нас нет необходимых материалов. Успокойся, Кикаха. Это был прекрасный сон, но… только сон.
— Хорошо, что хоть у твоей женщины сохранился рассудок, — сказал Маккей. — Как ты только умудрился дожить до таких лет?
— Наверное, потому что многие из моих диких идей так и остались неисполненными. Я ведь только наполовину сумасшедший. И все же, ребята, нам надо убираться отсюда. Рано или поздно луна начнет менять форму, и, если мы окажемся на нижней стороне, нас просто расплющит в лепешку.
Наступило долгое молчание. Наконец Анана сказала:
— Ты прав. Пора что-то делать. Мы должны найти материалы для изготовления планеров — причем таких, которые могли бы летать в условиях планетарного притяжения. Но чтобы освободиться от гравитации луны, нам понадобится что-то еще. И я пока не вижу…
— Воздушный шар! — закричал Кикаха. — Он поднимет и нас и планеры!
Кикаха не сомневался в том, что они найдут подходящие материалы для изготовления летательных средств. Тем не менее он считал, что подъем надо отложить до финальной трансформации луны. Вытянутая форма сателлита сделала бы местную гравитацию более слабой, а значит, воздушный шар обрел бы большую подъемную силу.
Анана, оценив его предложение, напомнила мужчинам об опасностях, которым они подвергли бы себя во время катаклизмов. Во-первых, они могли погибнуть. Во-вторых, их мог подвести воздушный шар, и у них просто не осталось бы времени, чтобы собрать новые материалы. В-третьих, преобразования почвы создали бы целый букет непредвиденных проблем.
Кикахе пришлось согласиться с неоспоримой логикой Ананы.
Вскоре их разговор перешел на планеры. Немного подумав, Анана предложила использовать вместо них парашют «летающее крыло». Она объяснила, что этот тип парашюта совмещал в себе элементы планера, благодаря которым полет становился в какой-то степени контролируемым.
— Однако мы по-прежнему будем зависеть от материалов, — говорила она.
— Воздушный шар можно сделать из шкур антилоп. С учетом слабой гравитации он вполне мог бы поднять нас на необходимую высоту. Но как мы будем скреплять полоски шкур? Сшивать их нельзя, иначе горячий воздух начнет выходить через отверстия и швы. А клейких веществ нам здесь, пожалуй, не найти. Одним словом…
Внезапно Маккей закричал. Анана и Кикаха повернулись и посмотрели в том направлении, куда он указывал.
Выползая из-за пирамидальной горы, к ним медленно приближался гигантский объект. Он величественно парил в двухстах футах над поверхностью равнины. И, взглянув на его очертания, Кикаха тут же узнал дворец Уртоны.
Через два часа летающая крепость поравнялась с ними. Чтобы рассмотреть ее сверху донизу, им пришлось отбежать в сторону. Однако зрелище стоило того. На первый взгляд казалось, что дворец вырезан из монолитной скалы или материала, похожего на камень. Каждые пятнадцать минут поверхность меняла цвет. Перебрав весь спектр, она вспыхивала радужным блеском голубого, белого, зеленого и розоватокрасного оттенков, а затем цикл начинался сначала.
Над стенами возносились башни, минареты и шпили. Повсюду виднелись окна и двери — шести— и восьмиугольные, квадратные, круглые и ромбовидные. На плоском днище имелось несколько огромных иллюминаторов. Насчитав двести балконов, Кикаха сбился со счета.
— Я знаю, что нам туда не пробраться, — сказала Анана. — Но мне хочется испытать наш рог.
Она протрубила семь нот. Как они и ожидали, на стенах дворца не оказалось врат. Во всяком случае, сияющих пятен на них не появилось.
— Жаль, что вы не вытрясли из Уртоны кодового слова, — сокрушался Кикаха. — Вам надо было подержать его над костром, и он бы все сказал.
— В нашей ситуации это не помогло бы, — ответила Анана.
— Эй! — закричал Маккей. — Вон там! Смотрите! В одном из окон нижнего ряда виднелось лицо — лицо человека.
ГЛАВА 20
Они видели лишь верхнюю часть фигуры, однако даже на таком расстоянии было ясно, что это не Уртона и не Рыжий Орк. Круглое огромное окно не позволяло судить о росте мужчины, но он был молод, красив и статен. Коричневые волосы, гладко зачесанные назад, придавали его лицу какое-то грустное выражение. А такого костюма Кикаха вообще никогда не видел. Анана сказала, что этот стиль исчез из моды властителей несколько тысячелетий назад. Жакет поблескивал пульсирующими огнями, словно ткань состояла не из нитей, а из тонких неоновых трубок. Кружевная рубашка имела открытый ворот.
Заметив их, мужчина перебежал к другому окну. Когда дворец пролетел мимо троих людей, незнакомец помчался вдоль застекленной галереи. Они видели его силуэт, мелькавший в окнах первого этажа. Выбившись из сил, мужчина прижал лицо к стеклу и печально махнул рукой. Через какое-то время он исчез из виду.
— Ты узнала его? — спросил Кикаха.
— Нет, но это ничего не значит, — ответила Анана. — Властителей все еще очень много. Кроме того, даже если мы с ним когда-нибудь виделись, я могла забыть его. Десять тысяч лет — не шутка.
— То есть ты его не знаешь, — подытожил Кикаха. — А вдруг он вообще не властитель! Возможно, парень попал во дворец случайно и теперь не может выбраться. Ты же видела, как он заинтересовался нами. Но почему он не перевел управление на себя и не остановил дворец?
