Третья партия, конечно, далась Дмитрию тоже легко, но я уже сделала вид, что в себя как гроссмейстера поверила, задирала нос и отпускала едкие замечание по поводу игры учителя.
— Мария, ещё одно такое слово и я перестану тебе поддаваться, — после очередного моего смешка, насупился Дмитрий.
— Ой-ой-ой, так боюсь. Думала, шахматы сильно умная игра, а я вот новичок и быстро освоилась. В следующую игру ты обязательно услышишь от меня слова «шах и мат».
— Мария-я-я, — осуждающе покачал Дима головой. — Не нарывайся, разгромлю.
— Уверена, следующую партию обязательно выиграю и готова поставить на кон… — задумалась и оглядываюсь, словно ищу подходящую вещь. — Ну даже не знаю, сам предлагай!
— Машка, не провоцируй, я же не посмотрю, что ты по глупости и недалёкости в авантюру пустилась, воспользуюсь, — если бы Яматов видел себя со стороны – хищник перед прыжком, даже дыхание затаил от предвкушения.
— Да-да, если бы ты не боялся мне проиграть, давно бы уже на кон что-нибудь да поставил, — подначиваю я мужчину и для затравки пренебрежительно на него поглядываю.
— Если я выиграю, — попался на крючок Яматов, — ты освободишь меня от обещания руками тебя не трогать и не соблазнять.
— У-у-у, а почему не сразу раздеться и мигом в твою кровать?
— Не-е-ет, так не интересно, и не совсем же я отморозок. А что хочешь ты?
— Избежать костра!
— Мария, это даже не обсуждается.
— Ладно-ладно. Если одержу победу я, то ты, милый мой свинтус, на протяжении трёх дней будешь убирать дом и готовить нам еду.
— По рукам, — протянул мужчина ладонь, и мы закрепили сделку рукопожатием.
Вот и настал мой звёздный час, ну либо провальный, теперь всё от меня зависит. Как не раз повторял мой тренер по шахматам - в этой игре важно всё: и умение видеть несколько решений сразу, и продуманная стратегия, но самое главное – крепкие нервы. Поэтому выдохнула и мысленно настроилась, нельзя позволить Яматову заставить меня потерять самообладание. Стоит занервничать или разозлиться, как логика улетучится, а в шахматах для поражения достаточно лишь один раз ошибиться.
Поначалу моя стратегия не была агрессивной и сводилась к тому, чтобы удачно расположить силы на доске для дальнейшего нападения. Конечно, скоро Дмитрий поймёт, что я водила его за нос, но пока вовсю пользуюсь тем, что Яматов недооценивает потенциал противника и играет не в полную мощь.
— Машенька-Машенька, — цокнул Яматов, когда я намеренно, позволила сожрать свою пешку. — У нас первая жертва, — победно заявил мужчина и скинул фигуру с доски на диван.
Грустно вздохнула, словно расстроилась. Сижу, дальше делаю вид, что усиленно думаю, хотя давно знаю, как схожу.
Через пару ходов срубила ладью у Яматова. Сначала притворилась, что крайне удивлена, а потом минут пять радовалась и всё для поддержания имиджа новичка.
Один удачный ход или даже два вполне можно списать на везение, но их череда заставила Дмитрия задуматься, тут что-то не так. Теперь перед тем, как передвинуть фигуру, Яматов размышляет, оценивает ситуацию, просчитывает дальнейшие шаги, но, слава всему, я уже успела загнать его в крайне невыгодное положение, ему приходится обороняться, значит, нападение на моего короля мужчине пока даже не светит.
Когда зажала ферзя Димы – это стало переломным моментом, он, глядя на доску, тяжело вздохнул, а потом усмехнулся.
— Что-то мне подсказывает, мы начали эту партию, когда даже фигуры на доске не стояли. Грамотно развела. Как мальчишку. И ведь купился, — Яматов, оторвав взгляд от доски, посмотрел на меня, и что странно, он не злился, скорей его глаза говорили, у Дмитрия ко мне появилось хоть какое-то, но уважение. — Сильно посмеивалась, когда я рассказывал принцип игры, маленькая моя лгунья? — мужчина чуть привстал, и я инстинктивно дёрнулась назад. — Боишься? Правильно делаешь, — прокомментировал мою реакцию мужчина и потянул ко мне руки.
Спрыгнув с дивана, драпанула на кухню. Может, если бы я не побежала, у Яматова не сработал бы инстинкт охотника, кто знает, но сейчас мужчина не только догнал, он ещё ухватил за талию, и я болтаю ногами в воздухе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Яматов, шахматы - это война, — пытаясь высвободиться из стального захвата, пыхтела я, — умей проигрывать с достоинством.
— Напомню, Мария, я ещё не проиграл и не собираюсь, сейчас только немного отшлёпаю по попе одну лживую девочку и продолжим.
— Ты постоянно жульничаешь! А мне что, нельзя?! Где справедливость?! — вопила я и барахталась.
— Тебя не за что не про что собираются сжечь, какую справедливость до сих пор ищешь?
— Обыкновенную, человеческую, — царапая мужские руки, зашипела я. — Хотя тебе, сатанинское отродье, это, конечно же, не понять.
— Так ты ещё и обзываешься! Всё, Машка, сама напросилась!
Вмиг я оказалась на свободе, но радовалась этому недолго. Яматов сконцентрировал на мне взгляд и поднял руку. Я уже видела подобное, когда Димитрий выволок Блестяшку из-за кухонных шкафов, к ней не прикасаясь.
— Не смей! — выкрикнула я. — Ты обещал не применять ко мне никаких фокусов.
— Странная ты, Мария. Сатаной кличешь и вместе с этим требуешь, чтобы слово держал. Разве одно не исключает другое?
— Ну допустим ты не совсем Сатана, так приспешник, не более, — отмахнулась я, но потом себя поправила. — На самом деле я хотела сказать, что ты не такой плохой, как себя выставляешь. Терпеть не могу эту твою маску злодея, особенно теперь, когда уверена, что за ней скрывается вполне добрый, отзывчивый человек и…
— Хнык-хнык… я сейчас расплачусь, — смахивая несуществующую слезу, отшутился Яматов. — Машка, завязывай, а. Развела сопли. Дуй на диван, тебя сейчас там дядя Дима обыграет, и ты со спокойной совестью пойдёшь ужин готовить, — заявил мужчина, а сам пол разглядывает, хотя при разговоре обычно предпочитает смотреть на собеседника. Выходит, намерено глаза прячет.
Смутился?
Во дела!
Я скромная Сергеева Мария заставила краснеть самого Яматова Дмитрия Тагировича. Прямо расту на глазах.
Выходит, я была права. Яматов только прикидывается непробиваемым и холодным до чужих бед упырём, на самом деле ему не чужды обычные человеческие эмоции как стыд, сопереживание и предположу, что даже любовь. А что, хочет же он там на ком-то жениться.
Мы приближались к дивану как два дуэлянта к барьеру, того и гляди подойдёт секундант и протянет пистолеты в коробке.
— Начнём, — разминая пальцы, объявил Дмитрий.
— Начнём, — подтвердила я готовность к игре. — Ходи.
Стиль Яматова в корне сменился, его ходы стали практически непредсказуемыми, чтобы просчитать их логику, приходилось подолгу ломать голову. Если бы не завоёванное преимущество в начале партии, я бы как пить дать продула, а сейчас какой-никакой, но шанс имеется. Главное - не перейти из стадии нападения в стадию обороны.
— А ну прекрати грызть ногти, — зашипел Дмитрий и шлёпнул меня легонько по руке.
Так погрузилась в военные баталии на клетчатой доске, что не заметила, как палец оказался во рту.
— Спасибо, — от всей души поблагодарила я спасителя маникюра.
Игра повернулась ко мне пятой точкой. Если так и дальше дело пойдёт, то с кое-кого слетит обещание не лапать. Действовать надо радикально, как раз на доске фигуры расположены так, что есть возможность провернуть одну схему. Но для этого нужно подкинуть Яматову «жертву», в моём случае позволить срубить самую сильную фигуру – ферзя, но если хитроумная схема провалится, то всё - мне конец, вернее, моему королю. Мысленно перекрестилась и подкинула Яматову жирную косточку.
Риск – дело благородное.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Пока ждала, съест Дмитрий наживку или нет, не дышала, даже в глазах помутилось, и комната поплыла.
Когда мужчина сходил так, как рассчитывала, не удержала внутри звук облегчения и выдохнула.
— У-у-ух…
Яматов встрепенулся, и было уже потянулся обратно к переставленной фигуре, но, слава всему, уже поздно, поезд ушёл. В шахматах есть железное правило - назад не откатываются.
