смогу продержаться? Я не вижу конца. Не понимаю, как выберусь отсюда. Я умру здесь? А я могу умереть? Не хочу умирать… не бояться… не сдаваться… не умирать. Не бояться. Не сдаваться. Не умирать! Умру, и моя история закончится. Надо держаться. Бороться до самого конца. Надо поспать…
Надо проснуться! Я вскочила с пола и осмотрелась. Так темно. Лишь слабый размытый уличный свет от фонарных столбов за окном. Где мои очки? Ничего не вижу! Я шагнула в сторону, и что-то хрустнуло под ногой. О, нет! Только не это! Я опустилась на колени и нашарила руками расколотые линзы, вывалившиеся из сломанной оправы. Теперь я точно ничего не увижу. Ещё эти странные сны, не покидающие сознание. Такое ощущение, что это действительно происходило со мной. Какой ужас! Не хочу оставаться в этой темноте. Я зашла в свою комнату и включила свет. Походила, не находя себе места. Попыталась полежать в кровати и посмотреть фильм, но ничего не было видно. И не почитать даже. И не порисовать. И никак не избавиться от этих навязчивых мыслей. И страшно. Очень страшно. Этот липкий, необоснованный, тягучий страх. Он нарастает с каждой минутой, возвращая меня в те минуты кошмарных снов. Не хочу оставаться одна. Может, разбудить Марка? Нет! Ему завтра на работу. Что же мне делать? Я вернулась в холл и снова посмотрела на тревожно мерцающий месяц. Нет. Тоже не то. Пойду поем, что ли…
Я сидела на кухне и жевала безвкусный хлеб. Надо будет попросить Марка научить меня готовить, а то я какая-то совсем беспомощная без него стала. На самом деле, есть мне совсем не хотелось. Я жевала, чтобы не бояться. Это помогает. Хотя тревожные мысли продолжали одолевать мой разум, снова и снова загоняя меня в те кошмары. Пойду прогуляюсь что ли…
А что, неплохая была идея! На улице все мои страхи будто ветром сдуло. Это было так круто! Я гуляла до самого утра, разглядывая смутные очертания домов и редких прохожих. Так, надо бы возвращаться. Что-то я совсем не узнаю эту местность. И на телефоне ничего не вижу, так что эта карта совсем не помогает. Уф, как бы мне пригодились мои очки сейчас! Может, поймать прохожего и спросить адрес? Только… какой? Марк мне его никогда не говорил, а я и не смотрела на названия улиц и номера домов. Как-то не привыкла их видеть. Это всё очки виноваты! Без них я как-то же раньше жила, а теперь привыкла к хорошему зрению и совсем растерялась.
Так, надо собраться! Как там было?.. Не бояться, не сдаваться, не умирать! Смерть мне не грозит, сдаваться, даже не попробовав отыскать дорогу — глупо. А бояться… пфф! Чего, собственно, мне бояться? Я же гуляю, в конце концов! По-моему, я пришла откуда-то оттуда… Мне всего лишь надо пойти по той же дороге, откуда я пришла. В конце концов, местность станет узнаваемой и можно будет с лёгкостью найти дорогу домой.
Я шла довольно долго, пытаясь опознать в этих монотонных серых домах знакомые места. Бесполезно! Уже совсем светло, и есть хочется. Интересно, а сколько сейчас времени? Я достала телефон, нажала на кнопку разблокировки и прильнула носом к экрану, чтобы разглядеть цифры. Ох, телефон зазвонил! От неожиданности я уронила его прямо на промёрзшую снежную кашицу. Наклонилась, чтобы поднять. Нет-нет-нет! Только не это! Ох уж этот нерушимый закон подлости: бутерброд падает маслом вниз, а телефон летит на асфальт, обязательно разбив экран. И зачем этот защитный чехол, спрашивается? Я подняла телефон и он снова зазвонил. Наверное, Марк потерял меня. Но вот только я никак не могу ответить, экран будто вообще не чувствует моего пальца! Я нажала кнопку разблокировки, чтобы заглушить эту раздирающую утреннюю тишину мелодию. Или уже день? Людей вокруг совсем не видно. Хотя, мне вообще ничего не видно! Ох, опять зазвонил! Как же раздражает! Я снова нажала кнопку, чтобы выключить звук. Надо поскорее вернуться домой. Вон те дома кажутся смутно знакомыми, пойду туда.
Я даже не шла, а буквально бежала по улице, думая, что теперь-то уж точно двигаюсь в правильном направлении. Но внезапно дома закончились, а передо мной открылся лес. Или… это просто такой парк? Фонарей в нём я не видела, но это и не удивительно, ведь уже светло и свет везде погасили. Деревья в этом парке росли как в лесу, только дорожки были ухоженными, а где-то даже попадались скамейки с урнами. Никогда не видела такого рядом с домом. Интересно, что же это за место? Я шла по лесному парку неспеша, осматриваясь. Мимо меня пару раз пробежали люди — эти заядлые спортсмены, которые любят бегать по утрам. Никогда этого не понимала. Уж если и заниматься спортом, то только ближе к вечеру, когда голова светлая и спать не хочется. Телефон звонить перестал, так что я шла в полной тишине, нарушаемой лишь далёким гулом трассы. О, навстречу мне шла целая компания людей. Я так удивилась, что остановилась и бесцеремонно уставилась на них. Они приблизились, переговариваясь на нерусском языке. Ясно. Это у нас ребята с ближнего зарубежья. От таких лучше держаться подальше…
— Дэвушка, а чего одна гуляэшь, а? — сказал один из них, подходя ближе.
— А тебе какое дело? — огрызнулась я.
— Скучно да, красавица?
— Отвали!
— Ээ, не хорошо так говорить, а? Как тебя зовут, красавица?
— Дайте пройти! — Эти чурки обступили меня, не давая уйти.
— Ну что обижаешь, а? Я сделаю тебе приятно…
Остальные заржали и стали поддакивать своему приятелю, переговариваясь на своём языке. Вот твари! Как же я влипла… Не бояться… Да, бояться нельзя. Буду драться! В конце концов, обращусь в кошку, как в тот раз…
“Багира!” — крикнул откуда-то издалека Марк. Отлично! Марк нашёл меня! Но как?.. Ах, да… точно. У меня же на телефоне установлено приложение-шпион, которое показывает моё местоположение. Ох, как же хорошо, что Марк его установил! Я ухватилась за приближающийся силуэт взглядом, угадывая в нём очертания своего друга. Теперь всё будет хорошо… так, стоп. Сколько их тут? Раз-два-три… семеро? А нас — двое. Это если меня вообще учитывать. Но что я могу против этих бешеных обезьян?
Марк приблизился и прорычал: “Тиммор”. Он метнул в мою сторону бледно-серый шар. Тот влетел в толпу и будто взорвался густым и разъедающим облаком. Ничего не видно. Так страшно! Очень страшно! Я рванула прочь, но кто-то схватил меня за руку и подтянул к себе. Марк? “Всё хорошо,”
