Манья была не слишком сильной и передвигалась не слишком быстро, но у нее был один необычный Талант, который не раз оказывался очень полезным и ей самой, и Длани. Она была тем, что в былые времена называли «хамелеоном». При желании она могла затуманить разум всех, кто ее окружал, став, по сути, невидимой для всех – кроме, разумеется, Ган Ро Чина, а также машин, электронных камер и автоматических датчиков. Это была одна из немногочисленных особенностей, никак не связанных с мутациями первых космолетчиков. Она развилась у многих представителей ее расы как защитный механизм. До сих пор подобные способности были обнаружены лишь у гноллов, и пока не нашлось ни одной другой расы, сколь бы чуждой им она ни была и в каком бы диапазоне мысленных волн ни мыслила, которая была бы невосприимчивой к этому Таланту. Гноллы были преимуществом Мицлаплана, которого не было у других империй. Только благодаря этому им удалось уцелеть в нескольких столкновениях с миколианцами и биржанцами. Многие противники не приняли Манью в расчет и поплатились за это.
Вслед за ними на крыльцо вышла и Криша, и они все вместе стали дожидаться коляски. За исключением обычного обмена любезностями, они почти не разговаривали. Они слишком хорошо знали друг друга. Никого из Святых особенно не интересовало, что Чин делал со времени их последнего Созыва, а Чин был уверен, что если бы задал им тот же вопрос, то умер бы со скуки, слушая ответ. Не мог он рассказать им и о том, что ему было известно об их задаче – сколь бы скудны ни были эти сведения – до тех пор, пока они не окажутся на корабле и в достаточном отдалении от этой планеты. Здесь речь шла о шпионаже, а в подобных случаях никогда не знаешь, не прячется ли поблизости враг. Чем меньше будет сказано такого, что можно подслушать и передать противнику, тем меньше шансов насторожить или спугнуть добычу.
Довольно скоро они услышали негромкое поскрипывание, и из-за угла выкатилась небольшая электрическая повозка с аскетическими металлическими скамьями сзади и не менее неудобным пластиковым водительским сиденьем. Молодой жрец, управлявший ею, поклонился им и удалился без единого слова. Задавать вопросы было бы с его стороны невежливо и неуместно – да и в любом случае, он не получил бы на них ответа, поскольку их дела его не касались.
Трое Святых уселись в повозку. У них не возникло вопросов относительно того, кто будет править, поскольку из них Чин имел самый низкий ранг во всех областях, кроме вопросов управления кораблем, когда они находились на борту – и он не имел ничего против. По правде говоря, ему гораздо больше улыбалось править самому, чем быть пассажиром в повозке, возница которой настолько уверен, что в загробной жизни его ждет награда.
Поездка в электрической повозке заняла меньше времени, чем в запряженном лошадьми экипаже, всю дорогу они ехали с прекрасной средней скоростью – двадцать километров в час. Добравшись до космопорта, Чин направил повозку прямиком ко входу для персонала. Когда они вышли, к ним подошла молодая женщина и спросила:
– Вы еще будете пользоваться этой повозкой, капитан?
– Нет, – отозвался он. – Она в вашем распоряжении.
Она села в повозку и поехала к парковочной площадке. Рано или поздно кто-нибудь из Прибежища появится в этих краях и отведет повозку назад, а может быть, кому-нибудь понадобится поехать в Прибежище. Таков был порядок вещей в Мицлаплане.
* * *
Челнок уже ждал их, настолько же лишенный удобств, как и повозка, но практичный и полностью автоматизированный – Ган Ро Чин позаботился о нем, прежде чем отправляться в Прибежище. Они вошли внутрь, заняли свои места и пристегнулись; челнок с шипением провел проверку всех систем, и как только от главного компьютера было получено разрешение на взлет, взмыл в воздух. Через сорок минут они были уже на орбите, еще через десять минут челнок стыковался с «Клятвой Гурусу». Переходные шлюзы соединились, челнок сотрясла легкая дрожь, все отстегнулись и направились к люку. Теперь порядок изменился: никому и в голову не пришло ступить на борт корабля прежде его капитана.
Мазарун Кли уже ждала их. Это была высокая и стройная лебурянка, гладкая, гибкая, с мягкой серой кожей. Лебуры были совершенно безволосыми существами с большущими круглыми черными глазами на узких, почти треугольных головах, крошечными черными ртами и плоскими раздувающимися ноздрями. На каждой из двух огромных рук было по три пальца и противопоставленный им большой, ступни были такими же огромными и плоскими. При этом в совокупности все эти черты каким-то совершенно непостижимым образом производили впечатление экзотической красоты, и представители этой расы казались привлекательными даже людям.
– Отпусти челнок и готовься к вылету. Мы отчаливаем, как только будет получено разрешение космопорта, – решительно объявил Чин. На Святых, которых он с такими усилиями доставил сюда, он не обращал никакого внимания. Сейчас у него были дела, а у них – нет. Кроме того, они и без него были хорошо знакомы с кораблем – настолько хорошо, что им даже не нужен был никакой багаж.
– Уже выполняется, капитан, – отрапортовала Мазарун Кли через крошечный радиопередатчик, преобразовывавший ее телепатическую речь в сигнал, который Нуль вроде него был способен услышать. Ее голос звучал для него красивым и даже отчасти сексуальным терранским сопрано, но он не поручился бы, что таким его не сделали радиоинженеры.
Лебуры были односторонними телепатами. Они могли передавать мысли определенному человеку или группе людей, но принимать чужие мысли, за исключением своих сородичей, в ответ не могли. У Кли, разумеется, были уши – крошечные отверстия по обеим сторонам плоского черепа, – и она могла слышать и понимать его, но менее крупные лебуры-мужчины были совершенно глухими и немыми в общепринятом смысле слова: они были способны общаться, даже слышать, только телепатически и только со своими сородичами. Антропологи говорили, что физически они так и не развились полностью и служили лишь для одной цели – даже у себя на родине они почти полностью зависели от своих женщин. К счастью для лебурских мужчин, лебурянки должны были обязательно найти себе пару или погибнуть, а пару они находили себе на всю жизнь.
Фактически, именно Кумазон Кли, муж Мазарун, находился сейчас на капитанском мостике, следя за работой оборудования. Маленькие и слабые, лебурские мужчины тем не менее ничем не уступали женщинам в интеллекте, и Ку считывал с экрана данные и забивал подтверждающие коды с такой же легкостью, как и все остальные.
Именно потому, что лебуры в буквальном смысле должны были или спариваться, или погибнуть, они были единственной расой Мицлаплана, представители которой никогда не становились жрецами, но благодаря их высокой культуре, развитому интеллекту и благородству они были так же распространены в экипажах кораблей, как и терране, а своей верностью славились на весь Мицлаплан.
– До Звездной Базы Гриншин шестьдесят два стандартных часа полета, капитан, – доложила Мазарун. – О задании нам расскажет Морок.
Он кивнул.
– Отлично. – Ее сексуальный мысленный «голос» все время не давал ему покоя. Принадлежал ли он ей в действительности, или это был лишь плод его воображения? Это было все равно что размышлять, одинаково ли видят разные люди один и тот же цвет. Как можно узнать это, не будучи в теле другого? – Как там, нашли перевалочный пункт для нашего груза?
– Нет, сэр. Нам придется везти с собой то, что не удалось выгрузить здесь. Ничего страшного.
– И ничего полезного, – пробормотал он. – Ладно, продолжим. Мне нужно взглянуть на карты и получить перечень содержимого грузовых отсеков Длани. Очень жаль, что у нас на борту нет медика. Хорошо хоть Манья прошла обучение.
Странная голова Мазарун удивленно повернулась к нему.
– Думаете, он нам понадобится?
– Думаю, мы собираемся влезть на территорию миколианцев. Печенкой чувствую. Судя по тому, сколько у нас топлива, нам предстоит долгое путешествие, а дополнительные запасы и кое-какие вопросы, которые мне задали, наводят на мысль, что это действительно что-то опасное.
– Мы уже имели дело с миколианцами.
Чин кивнул.
– И никогда не выходили без потерь. Хотя мне вполне нравится мое тело и место в жизни, я готов время от времени рисковать ими при условии, что по крайней мере моя душа будет в безопасности. Преступники, безумцы, революционеры и новые миры не столько беспокоят, сколько возбуждают меня. Ты это знаешь. Но с миколианцами даже самые чистые из нас могут потерять свою бессмертную душу. Не забывай это, Мазарун. С нашими предыдущими противниками все было просто: они против нас за какую-нибудь новую планетенку, – однако и это было достаточно тяжело. Но по поводу этого задания у меня какое-то дурное предчувствие. Может быть, со временем я стану Предсказателем.
