Мотодор с оборотнем начали возиться у трупа, а ЛегОлас с Таблеткиным обсуждали текущее положение дел.
— Слушай, а мы на сколько отстаем?
"На 18 часов."
— У тебя есть идеи как нам наверстать время?
"Кроме того, что идти на боссов по сильнее, у меня идей нет."
— Не факт, что вывезем их. Скорее всего сольемся и потеряем ещё больше времени.
"Есть предложения?"
— Есть. Дай задание жене. Пусть найдёт места, где поблизости есть несколько боссов. Мы их в кучу будем собирать, Мотя будет на центральной точке агрить и держать, а Родериг одного за другим будет их резать. Мы много времени теряем на переходы. Даже со свитками телепорта за 1500 золотом мы не сильно выигрываем во времени.
Ведя не спешную беседу, они наблюдали за Родеригом, который уже достал сердце хозяина льдов. Он изо всех сил старался подавить рвотный рефлекс и засунуть огромный кусок кровоточащего мяса, являющийся сердцем, себе в пасть.
"Идея очень хорошая. Сейчас же отпишусь жене."
— Слушай, а Мотя этого йети конкретно обрил. Уже по пояс все, что можно состриг. Мне вот интересно, а он яйца ему тоже обреет? — Таблеткин на эти слова закивал головой и принялся строчить сообщение.
"Сам же ему соврал! И на кой тебе эта шерсть сдалась? Обычная ведь шерсть!"
— А не скажи! Смотри какая она голубая у этого йети!.. Всегда хотел голубой свитер!
"Вот и будет у тебя свитер из меха с мошонки хозяина льдов"
— Ты только ему не взболтни! — Таблеткин посмотрел на ЛегОласа как на полоумного. Этот взгляд не укрылся от эльфа. — Ндя. Тыже у нас и так молчишь… О! Смотри! Оборотень всё‑таки сердце сожрал!
"Смотри, что у Моти в руках!"
— Чего это у него в руках?… Ха — ха — ха… Да он сами яйца хозяину льдов отстриг!
Таблеткин и ЛегОлас ещё минут десять стояли и смеялись над Мотодором, жадность которого не давала выбросить мошонку, а здравый смысл так и вопили выкинуть её куда подальше.
* * *
Затерянный континент.
Хвойные леса.
Посреди хвойного леса на огромной ветви не менее огромного дерева сидели двое. Родериг и Мотодор. Сидели они не высоко. Метров пять над землёй.
Родериг держал в руках гигантскую шишку размером с три его кулака. Он не торопливыми и размеренными движениями выколупывал из неё орешки. Мотодор же сидел рядом и держал вверх раскрытуюладонь, в которую Родеригскладывал орехи.
— Мотя ты мог бы и сам орехи выколупать!
— Не, не получается. Пальцы больно большие. А у тебя вон, даже когти под эти орешки заточены.
— Тогда бы шишку целиком съел! Я знаю, ты можешь!
— Пробовал я уже! Ты блохастый сам её попробуй откусить! Она от смолы горькая жуть! — Оборотень вздохнул, но ничего не сказал. Он продолжил выколупывать орехи. Когда их набиралось 5–6 штук тауран закидывал их в рот и с громогласным хрустом жевал.
Молчание продолжалось ещё минут 5, после чего Мотодор спросил:
— Блохастый, слышишь?
— М — м-м…?
— Я спросить тебя хотел. Ты вроде как помирать собрался… Страшно это? Или ты уже смирился?
— Страшно Мотя… — Родериг повертел пустую шишку в руках и скинул её в низ. — Очень страшно… Как представляю момент, когда меня убьют, так как будто воздуха не хватает. Словно надышаться не можешь.
Родериг начал шумно и часто дышать. Он молчал секунд десять и перед тем как продолжить повернул к себе волосатые руки.
— Зачем ты спрашиваешь? Пожалеть меня решил?
— Нет. Прости блохастый, но просто так к смертной казни не приговаривают. Не думаю, что мне станет жаль тебя, если узнаю за что тебя приговорили.
— Все зло порождённое тобой к тебе вернётся непременно… Слышал такое?
— Нет
— Я Мотя… Я убийца наемный был. "Адепт крови". Так меня называли в галонете. Такое прозвище ты наверное слышал.
— "Адепт крови" маньяк, который забрызгивал кровью при убийстве все, что можно? Трудно про такое не знать…
— Я не хочу говорить когда и почему я стал таким маньяком. Я не всегда был таким, но… Сейчас я другой… — Родериг продолжал рассматриватьладони.
— Многое изменилось. Я изменился и… — Родериг запнулся, словно не зал как сказать.
— Алиса… — Подсказал Мотодор.
— Да. Алиса многое изменила… — Родериг замолчал, а Мотодор привстал, держась за дерево, и дотянулся до ещё одной шишки. Он протянул её Родеригу и тот взял её. Он без вопросов начал выколупывать из неё орешки.
— Зачем ты завёл этот разговор?
— Интересно, ради чего вы рвете жилы? Что вам до могилки в виде цифр? Не пощупать, нистопки поставить! Какой смысл в этих могилах в виртуальной реальности?
— Чтобы было куда прийти тому, кто тебя любит и помнит. Чтобы было место, которое о тебе напоминает.
— Есть кому о тебе вспоминать, кроме Алисы?
— Нет Мотя. Некому…
— А ты понимаешь, что вся её психологическая реабилитация завязана на то, что она вернётся в реальный мир?
— Я понимаю. И для этого прошу тебя передать ей вот это. — Родериг протянул Мотодору бумажный цветок. Бумага была написана мелким почерком и от этого казалось, что цветок покрыт странным узором. Белоснежный цветок с синими витиеватыми росчерками. — Это мое письмо ей. Отдай ей пожалуйста когда я уйду. Вот держи. На этом листке копия текста, чтобы тебя сомнения не мучали.
Мотодор взял в руки сначала цветок. Он долго его рассматривал, а после этого спросил:
— Зачем ты его так склеил? Как это теперь читать?
— Это целый листок. Он просто так сложен. На земле было такое искусство. Оригами. Искусство делать из одного целого листка бумаги шедевры. Без клея и разрезов.
Мотодор ещё минут пять крутил в руках цветок, а затем взял листок копию и принялся его перечитывать. Через пару минут он глубоко вздохнул.
— Ты это придумал ещё до того, как тебя поймали? Слишком хорошо ты все предусмотрел.
— Работа у меня такая была. Нужна была страховка и завещание на любой случай. Врачи мне говорят, что это паранойя.
— Завещание абсолютно постороннего человека на предъявителя завещания… По завещанию все деньги со счетов и недвижимость на нескольких планетах, объект 10987354 в банке хранения генетической собственности — Мотодор оторвался от чтения и посмотрел на оборотня — Я так подозреваю, что ты блохастый там своё семя хранишь.
Оборотень не ответил. Он кивнул головой, продолжая вертеть в руках бумажный цветок.
— Так. Пороли и номера к банковским ячейкам… Зачем? Ты и так ей 12 миллионов наличными оставляешь?
— В этих ячейках не деньги. Там адреса и место закладки ещё нескольких тайников с различной наличностью, оружием и полезными мелочами.
— Все предусмотрел! Кроме одного. Ты подумалкаково это будет ей смотреть как ты растворяешься в воздухе, оставляя после себя статую? Ты уверен, что она уйдёт из игры?
— Да. Я согласовал этот момент с отделом психологической реабилитации. Они дали добро и подтвердили целесообразность такого исхода. Обещали замолвить словечко, при создании локации и статуи, если мне удастся в ТОП 10 попасть.
— Вот оно как… Я почти уважаю тебя Родериг.
— Вся соль в твоём слове "почти"?
— Какой догадливыйоборотень!..
Молчание снова затянулось на несколько минут. У Мотодора пропал аппетит и он перестал жевать орехи.
— Мотя?
— Чего?
— Если Алиса не уйдёт из игры… Или когда сам вернешься в реальность…Позаботиться о ней, если получится… И… не давай ей заходить в игру. Только на годовщину моей смерти… Поможешь?
— Если это будет в моих силах… Помогу.
Где‑то не в далеке раздался шорох. Он приближался. За ним, начал приближаться топот.
— Бежит. Готовься Родериг. Сначала я оглушаю и агрю, а потом уж ты.
— Помню. Не бубни рогатый! Третьего босса уже валим!
Из кустов, не далеко от дерева, на котором сиделиРодериг и Мотодор, выскочила Алиса. Она пронеслась мимо дерева и скрылась в кустах с другой стороны. Мотодор убрал щит за спину ещё когда лез на дерево и сейчас, придерживаясь за ствол одной рукой, готовился прыгнуть вниз на ящера.
Из кустов, по следам Алисы, с хрустом ломающихся веток, вышел ящер огромных размеров. Он ходил на двух мощных лапах. Передние лапы были коротенькие и не такие мускулистые, как задние. Морда была вытянутой и очень широкой из‑за чего разинутая зубастая пасть казалась непропорционально большой. С первого взгляда он очень походил наТеранозавра из до человеческой эпохи. Высотой он был около 5 метров. Егомакушкадоставала почти до ветки, где засела засада из оборотня и таурана.
Дождавшись, когда ящер подойдёт достаточно близко, Мотодор спрыгнул на землю с криком "Трясучка!".
Волна от такого приёма была порядком выше и покинула ящера на пару метров в верх. Он с диким грохотом шмякнулся на брюхо. Мотодор продолжал свой хаотичный, прыжковых танец, а ящера било об землю как заправского эпилептика.
