глянула на него – шутить не было настроения.
– Это бесполезно, – и отвернулась.
– Нет, не надо.
Он повернул мое лицо к себе и опустил руку. Лука усвоил урок.
– Понимаю. Для мужчин первый раз не имеет значения, или, по крайней мере, для мужчин, которых я знаю.
– Когда был твой первый раз?
– Мне было тринадцать, отец решил, что пришло время стать настоящим мужчиной, так как я уже прошел посвящение. «Ты не можешь быть девственником и убийцей». Вот что он сказал. – Лука холодно улыбнулся. – Он заплатил двум элитным проституткам, чтобы те провели со мной выходные и обучили всему, что знают.
– Это ужасно.
– Да, полагаю, так и есть, – тихо согласился Лука. – Но я был тринадцатилетним подростком, жаждущим проявить себя, к тому же самым молодым членом нью-йоркской Семьи. Мне не хотелось, чтобы мужчины постарше считали меня мальчишкой. И я мнил себя наикрутейшим перцем, когда выходные закончились. Сомневаюсь, что проститутки были впечатлены моим выступлением, но сделали вид, что я лучший любовник, который когда-либо у них был. Мой отец, вероятно, доплатил им за это. Потребовалось не так уж много времени, чтобы до меня дошло, что не всем женщинам нравится делать минет и получать струю спермы в лицо.
Я поморщилась, и Лука рассмеялся.
– Да, – пробормотал он и потянулся за прядью моих волос, пропуская ее сквозь пальцы. Не знаю, зачем он так всегда делает. – Я сегодня и правда чертовски переволновался.
– Волновался, что позволю кому-то забрать то что принадлежит тебе?
– Нет, – твердо ответил он. – Я знал, знаю, что ты верна. С Братвой конфликт обостряется. Если бы они добрались до тебя… – Он покачал головой.
– Они этого не сделали.
– И не сделают.
Я отстранилась от его руки, что двигалась от волос к шее. Мне не хотелось его прикосновений. Он вздохнул.
– Ты правда хочешь все усложнить? – Я пристально на него посмотрела. – Я сожалею о том, что ты сегодня увидела.
– Но не сожалеешь о том, что сделал.
Похоже, он начал терять терпение.
– Я редко извиняюсь. И если говорю подобное, то абсолютно серьезно.
– Может, стоит говорить это почаще.
Он глубоко вдохнул.
– Для тебя нет выхода из этого брака, как и для меня. Ты действительно хочешь быть несчастной?
Он прав. Выхода не будет. А даже если бы и был, какой в этом смысл? Мой отец выдаст меня замуж за другого мужчину. Может, за такого, как у Бибианы. Как бы сильно ни хотелось это отрицать, но я могла себе представить, как испытываю нежные чувства к тому Луке, которого видела в ресторане. Если бы у меня совсем не было к нему чувств, мне было бы не так больно видеть его с другой женщиной. Когда он трогал мои волосы или целовал, обнимал меня ночью, я чувствовала, что хочу в него влюбиться. Хотелось бы мне ненавидеть его всем сердцем. Будь Джианна на моем месте, она бы предпочла прожить несчастную жизнь, ненавидя своего мужа, лишь бы не доставить удовольствие ему и нашему отцу проявлением заботы о супруге.
– Нет, – сказала я. – Но я не могу притворяться, что никогда не видела тебя с ней.
– Я не жду от тебя этого, но давай представим, что наш брак начинается сегодня. Чистый лист.
– Это не так просто. Что насчет нее? Сегодня ты был с ней не в первый раз. Ты ее любишь? – голос дрожал, когда я задавала вопрос.
Лука, конечно, заметил. Он смотрел на меня, словно на головоломку, которую не мог разгадать.
– Любовь? Нет. У меня нет чувств к Грейс.
– Тогда почему ты продолжаешь спать с ней? Только честно.
– Потому что она знает, как сосать член, и хорошо трахается. Достаточно честно?
Я покраснела. Лука провел пальцем по моей щеке.
– Мне нравится, как ты краснеешь, когда я говорю что-то грязное. Не могу дождаться, чтобы увидеть твой румянец, когда сделаю с тобой что-нибудь грязное.
Почему он не может перестать трогать меня?
– Если действительно хочешь дать шанс этому браку, если хочешь получить возможность сделать когда-нибудь что-нибудь грязное со мной, прекрати встречаться с другими женщинами. Может, остальным женам все равно, но я не позволю прикасаться к себе, пока есть кто-то еще.
Лука кивнул.
– Обещаю. С этого момента я касаюсь только тебя.
Я анализировала его слова.
– Грейс это не понравится.
– Кого волнует, что она думает?
– А с ее отцом у тебя не будет проблем?
– Мы оплачиваем его кампании, и у него есть сын, который вскоре пойдет по его стопам, которому понадобятся наши деньги. С чего бы ему волноваться о дочери, которая годится только для того, чтобы тратить деньги на шопинг и в конце концов выйти замуж за какого-нибудь олигарха?
То же самое можно сказать обо мне, да о любой другой женщине в нашем мире. Сыновья могут пойти по стопам отца, они могут стать членами мафии. Я до сих пор помню, какой праздник устроил отец, когда узнал, что его четвертым ребенком будет сын.
– Она, наверное, надеялась, что этим олигархом будешь ты.
– Мы не заключаем браки с чужаками. Никогда. Она это прекрасно знала и к тому же, была не единственной, кого я трахал.
Я испытующе посмотрела на него.
– Ты сам сказал, у тебя есть потребности. Так как ты можешь утверждать, что снова не изменишь мне в ближайшее время? Вдруг ты устанешь дожидаться, пока я пересплю с тобой?
Лука задумчиво наклонил голову, прищурившись.
– И долго мне придется тебя дожидаться?
– Думаю, у нас разное понимание слова «дожидаться».
– Я не отличаюсь терпением. Если это значит год… – Он замолчал. Я не могла поверить своим ушам. – Что ты хочешь, чтобы я сказал, Ария? Я убиваю, шантажирую и мучаю. Я босс людей, которые делают то же самое, если прикажу. Вскоре я стану Доном нью-йоркской Семьи, лидером самой могущественной преступной организации на восточном побережье и, возможно, во всем США. Ты тряслась,
