– А про войну Алекс никогда не рассказывал, – вставила Лайза, – но однажды Кристиан показал мне коробку с медалями и орденами, которыми он был награжден. Среди всего прочего там была даже медаль за исключительную храбрость и героизм…
Фиби ощутила в голосе женщины теплоту, которой прежде не было. Быть может, потому, что сама Лайза строила планы насчет Алекса Хосмена.
– А за что именно? – переспросила девушка.
– Об этом никто не знает. Он же никому ничего не говорит.
– А вы у него спрашивали?
– Конечно же, но это не значит, что он тут же раскроет все свои тайны… – Говорят, что под Преторией, – встряла в разговор Майла, – он в одиночку захватил целый пушечный расчет.
– А вот это, – пробормотала Фиби, вспомнив о яростной агрессивности Алекса, – меня вовсе не удивило бы.
– Грозный Рик говорит, что последней пулей, что оставалась в его пистолете, он застрелил солдата, пытавшегося бежать с поля боя с полковым знаменем.
– Похоже, вы хорошо его знаете, – сказала девушка, почувствовав просыпающуюся надежду. – Может, замолвите за меня словечко? Убедите его в том, что он совершает большую ошибку.
– Неужели? – удивилась Майла.
– Ничего хорошего в том, что он держит меня здесь против моей воли, нет. А если мистер Хосмен меня отпустит, я смогу уговорить отца оказать помощь семьям погибших. Я смогла бы убедить папу не преследовать его по закону за все его поступки…
– А по мне, так Алекс очень даже умен…
– Но удержание меня здесь в качестве заложницы ничего не решает. Поверьте, мне будет только хуже.
Она вздрогнула, представив, сколь жестокой может быть месть отца. Машинально Фиби вспомнила об одном происшествии, когда она была еще совсем маленькой. Как-то, играя, она спряталась под столом в папином кабинете. Отец не знал об этом, когда к нему зашел какой-то мужчина.
– Ну, пожалуйста, – умолял он, – мистер Кью. Клянусь, я верну вам деньги через неделю.
– Вы мне их уже три месяца возвращаете, – гневно прервал его отец.
– Да это все из-за жены, мистер, понимаете, она больна…
– Убирайтесь, пока я вас отсюда не вышвырнул!
Даже теперь, спустя столько лет, девушка помнила, какой же страшный был у папы голос. С того самого дня она и перестала играть в его кабинете.
– Понимаете, мой отец часто нанимает агентов детективного агентства Алдервика, если дело касается нашей безопасности, – объясняла она женщинам. – И Алекса могут посадить в тюрьму или повесить на первом же суку.
– Неужели? – искренне удивилась Лайза.
– Боюсь, что так.
Странно, но Фиби почему-то не хотелось, чтобы с Хосменом произошло нечто подобное. Ей просто хотелось домой.
– Может, я непрактичная и неприспособленная, но я как никто знаю моего папу. И я могу заставить его прислушаться к моим словам.
Майла и Лайза переглянулись.
– Ну, пожалуйста, – девушка почувствовала, что сейчас ей выпадает единственный шанс, и ни за что не хотела его терять. – Помогите мне убедить мистера Хосмена отправить меня обратно в Ипсуич.
– Так значит, вот чего вы хотите, – промолвила Лайза. – Обратно в Ипсуич, к своему папочке.
Фиби закусила губу. В один миг она вспомнила о привычной жизни в родном городе.
– Больше мне вернуться некуда, – еле слышно прошептала она.
Саймон, коренной лондонец, хотел вернуться к себе сразу же после свадьбы. Девушка, конечно же, раньше об этом не думала, но теперь внезапно осознала, что ей неинтересно было бы жить в Лондоне.
– Откуда нам знать, что это не пустая болтовня? – спросила Лайза. – Быть может, оказавшись в объятиях своего папочки, вы забудете обо всех своих обещаниях. Ведь людям вашего круга наплевать на нас, бедняков.
– Это неправда, – возмутилась Фиби. – Я видела шахту. Я видела, какую невосполнимую утрату понесли здешние семьи. Кстати, я сплю на кровати, где раньше спал мальчик, погибший в этой аварии. Неужели вы думаете, что я когда-нибудь об этом забуду? Или не сдержу своего слова?!
Лайза посмотрела на нее с явным подозрением.
– Мы ничего о вас не знаем, мисс.
– Она выросла без матери, – перебила подругу Майла. – И пережила пожар.
Фиби уже успела понять, что, похоже, жена пастора может стать ее союзницей.
– Я решу эту проблему вместе со своим отцом, – сказала она. – Но я ничего не смогу сделать до тех пор, пока не окажусь в Ипсуиче.
– Видите ли, Алекс Хосмен – человек, который сам себе на уме, – протянула Майла. -И я уверена, что в любом случае он вас не отпустит.
– Но неужели вы не можете с ним поговорить? Убедить его в том, что, освободив меня, он сделает богоугодное дело?
– Но даже, если и отпустит, вы же не рыба, чтобы самостоятельно доплыть до Ипсуича.
Фиби охватил ужас.
– Как?! Сюда не заходят никакие корабли?
– Время от времени, – вздохнула Лайза. – Почтовая лодка будет сегодня или завтра.
– А куда она отсюда пойдет?
– Будет останавливаться в других поселках, а затем отправится в Красную гавань.
Девушка умоляюще посмотрела на своих собеседниц.
– Неужели вы мне не поможете? Неужели не замолвите за меня словечко перед Алексом Хосменом…
– Не поможет, – бросила Лайза. – Никто не смеет поучать Алекса. Майла протянула Фиби принадлежности для вышивания.
– Возьмите, это поможет вам скоротать время.
– А мне пора бежать, – внезапно заторопилась Лайза. – Я обещала мистеру Виверсену сыграть с ним партию в шашки… бедный старик.
Как только она исчезла, дюжий мужчина с раскрасневшимся от мороза лицом вошел в дом.
– Где моя распрекрасная женушка? – прорычал он и, заключив Майлу в объятия, смачно чмокнул ее в губы.
– Бен, – игриво хихикнула женщина. – У нас же гости.
Пастор сдержанно приветствовал Фиби и обратил все свое внимание на супругу.
– Майла, к десяти часам наши сети были уже полны. Я сказал О'Брайену, что помогу в рыбохранилище, если будет запарка.
Девушка инстинктивно поняла, что нехватка рабочих рук на острове напрямую связана с аварией на шахте. Пастор Беккер, отведав изрядный кусок пирога, в очередной раз поцеловал жену и ушел восвояси.
Фиби показалось, что мимо нее пронесся торнадо. На лице Майлы играла исполненная тихой радости улыбка.
– Для священнослужителя, – объяснила она, Бен уж больно неформален.
Девушка поняла, что Майла имела в виду поцелуй, и, похоже, любила своего мужа и была счастлива в браке. Подобного дочь Филиппа Кью себе даже представить не могла.
– А у тебя остался любимый в Ипсуиче? – напрямую спросила Майла, заметив задумчивое выражение ее лица.
Застигнутая врасплох, девушка кивнула.
– Я должна была выйти замуж за человека по имени Саймон Кросби, – ответила она. – Но теперь мне кажется, что я уже никогда этого не сделаю. Знаете, когда он впервые попросил моей руки, я подумала, что он это делает искренне, по любви…
