Тихо вздохнув, Чарлз поднялся и повел ее к двери.
– Не нравится мне, что ты хочешь вернуться туда, – пробормотал он.
– Знаю, – кивнула она, не оборачиваясь.
Он проводил ее до конюшни. До сих пор встречи с Николасом были довольно двусмысленны: хотя Чарлз считал его человеком хладнокровным, но все же не убийцей, не тем, кто способен беспощадно расправиться с другим. Правда, по внешнему виду судить невозможно, и все же… если бы он имел время поразмыслить… но этого времени у него не было, потому что Пенни возвращается в Уоллингем и отныне будет постоянно рядом с Николасом.
Он уже совсем было решился вызвать из Лондона мать или Элайну, но слишком хорошо знал, чем это кончится. Весь выводок: его невестки, сестры, ее сводные сестры – немедленно ринется следом, узнать, что происходит, и, конечно, помочь. Сама мысль об этом ужасала.
Смерть Джимби определенно подтверждала существование некоего изменнического заговора, члены которого до сих пор живы. И появление убийцы только подстегивало необходимость поскорее покончить со змеиным гнездом.
И к сожалению, наиболее быстрым способом этого достигнуть было возвращение Пенни в Уоллингем.
Пусть это ему совсем не по душе, но он сделает все, чтобы ее защитить.
Лошади уже были оседланы. Он усадил ее на кобылку и сам прыгнул в седло, рассеянно отметил, что она уже не так боится его прикосновения. Пусть сердце по-прежнему колотится в груди, но она постепенно привыкает. Вот и хорошо. Шаг за шагом.
Они скакали по полям, перепрыгивали через низкие кусты, галопом мчались по целине. Ветер, дувший с Ла-Манша, был едва теплым. Он бил в лица, развевал конские гривы. Они пересекли реку, проследовали вдоль низкого вала и спустились к лугам, только когда вдали показался Уоллингем-Холл.
Добравшись до конюшни, он спешился, снял с седла Пенни, которая тем временем сообщила конюхам и грумам, что вернулась домой. Они явно обрадовались появлению хозяйки: похоже, Николас не успел завоевать их расположения, хотя направо и налево улыбался и сыпал шутками. Слуги ухмылялись, почтительно кланялись, но слишком хорошо помнили: он появился в доме, из которого сейчас же уехала Пенни, возомнил себя здешним хозяином и вел себя так, словно имеет полное право командовать ими как пожелает.
– А лошадь Николаса была в конюшне?
– Да. Пара вороных. Верхом он ездит на конях Гренвилла, они тоже все здесь.
– Значит, он дома. Интересно, что он задумал? Как оказалось, он находился в библиотеке.
Войдя в дом и уведомив экономку, миссис Фиггс, и дворецкого Норриса о своем приезде, а заодно услышав, что лорд Арбри в библиотеке, Пенни отпустила Норриса, подошла к массивным двойным дверям, распахнула их и вошла.
– А, вот вы где, Николас, – улыбнулась она. Тот, слегка краснея, поднялся. Он сидел на полу, просматривая огромные тома на полке, с которой Пенни сняла атлас. Вокруг были раскиданы различные справочники по здешней местности и обычаям.
Немного придя в себя, Николас поспешно отступил от книг и пробормотал приветствие, но при виде Чарлза его лицо побелело.
– Арбри! – кивнул Чарлз и, закрыв дверь, повел Пенни в комнату.
Николас переводил взгляде него на Пенни, не зная, к кому обращаться. И все же остановился на Пенни.
– Чему обязан столь приятным визитом? – выдавил он, пытаясь беспечно улыбнуться. К сожалению, актером он оказался неважным, и каждому было понятно, что он страстно желает незваным гостям оказаться на другом конце света.
Пенни с ослепительной улыбкой отвела в сторону тяжелые юбки и грациозно опустилась в кресло.
– Я пришла сказать, что это не визит. Сестра кузины Эмили заболела, и Эмили пришлось сегодня утром уехать на север, ухаживать за ней. Поэтому я здесь… – Она театрально раскинула руки. – Вернулась в дом своих предков.
Николас угрюмо нахмурился.
– Но я думал…
– Что мое пребывание здесь, под одной крышей с вами, неприлично? – понимающе кивнула она. – Да, пока в моем втором доме, Эбби, жила опекунша, все благопристойности были соблюдены, и повода для сплетен не возникало. Однако…
Она взглянула на Чарлза, чуть приподняла уголки губ и вновь взглянула на Николаса.
– Как сказал Чарлз, жизнь под одной крышей с пусть и очень дальним родственником гораздо более приемлема, чем жизнь в доме чужого человека. И даже самые благожелательные люди станут этим тяготиться.
Они не обсуждали, каким образом объяснить ее возвращение к Николасу, и теперь Чарлз, внутренне восхищаясь, слушал, как бесхитростно она излагает кузену, что жизнь с ним в одном доме, бесспорно, меньшее из зол.
Все, что от него требовалось, – подтвердить ее слова.
Поэтому он встретился взглядом с Николасом и учтиво улыбнулся. Этого оказалось достаточно, чтобы Николас проглотил всю историю.
– Понятно. Что же, учитывая обстоятельства, я рад видеть вас. Может, вам стоит поговорить с миссис Фиггс. Боюсь, у нее накопилось много вопросов, ответы на которые мне абсолютно неизвестны. Какое счастье, что теперь есть К кому обратиться!
– Да, разумеется, – согласилась Пенни, поднимаясь. – Пойду повидаюсь с ней. Кроме того, я должна переодеться к обеду.
Чарлз поспешно отвернулся, рассматривая горы книг, которые разложил Николас.
– Изучаете особенности местного колорита или нечто более специфичное? Может, я сумею помочь?
– Скорее пытаюсь ознакомиться с местной историей, – поколебавшись, пробормотал Николас. – Насколько я понял, в здешних местах принято захватывать французские суда.
Чарлз, усмехнувшись, немного расслабился.
– Да, речь идет о «рыцарях Фауи», и прежних лет, и нынешних. Вы уже встречались с ними?
Николас живо проглотил наживку:
– Нет, только в книгах. Они все еще существуют?
– Оставлю вас за приятной беседой, – пропела Пенни, удаляясь. Преследовавшие различные цели мужчины удостоили ее рассеянными кивками.
Выйдя из библиотеки, она покачала головой. Если Николас не поостережется, то скоро вообразит, что с некоторых пор его лучшим другом стал злой серый волк с очень острыми клыками.
Она вернулась в библиотеку час спустя, чтобы объявить, что обед сейчас подадут. Одетая в мягкое серое платье, идеально подходившее для поездки, которую планировала попозже, она увидела, что сцена слегка изменилась.
Дело было не в том, что Чарлз уже успел привольно развалиться в кресле у камина и правил бал, в то время как Николас, опершись о край письменного стола, ловил каждое его слово. Нет. Что-то произошло, пока ее не было в комнате. Она поняла это в ту минуту, когда оба взглянули на нее.
Чарлз улыбнулся, и ее проняло ознобом с макушки до пят. Напряжение мигом сковало тело. Медленно, словно желая показать всю вальяжную грацию, которой обладал, он вытянул скрещенные ноги и встал.
