— Мне плохо, — только и успеваю просипеть до того момента, как я перегибаюсь через Данте и мой желудок извергает из себя кислоту прямо на пол.
Слышу, как Данте звонит по телефону, а спустя пару минут в комнату врывается Франческа. Она просит сына отнести меня в ванную комнату.
Прохладный мрамор приятно холодит лоб, когда меня усаживают в ванну. Организм потихоньку успокаивается и больше не пытается опустошить и без того пустой желудок. Сколько я уже не ела? Сутки? Я ведь даже тогда позавтракать не успела…
— Вот и все, — приговаривает Франческа, протирая мой лоб влажным полотенцем, — Сейчас тебе станет лучше.
Женщина включает прохладную воду и принимается поливать мою спину из душа. Просит согнуться, чтобы голова оказалась между согнутых в коленях ног. Исполняю все, что просит Франческа, и мне действительно становится легче. Звон в ушах отступает, в глазах проясняется, а судороги стихают.
— Данте, держи лейку вот так, — она передает сыну рукоятку и встает с пола, — Я сейчас вернусь.
Мы остаемся наедине, и я наконец-то могу взглянуть в глаза мужчине. Никогда не видела его таким обеспокоенным. Вечно непроницаемое лицо сейчас искажает гримаса отчаяния. Наши маски перед друг другом окончательно сброшены.
Нахожу руку Данте и крепко сжимаю его ладонь. В глазах вновь начинают плясать пятна, и я поспешно возвращаю голову на свои колени.
— Ты так меня напугала, — тяжело шепчет мужчина, поглаживая костяшки моих пальцев, — Такая бледная, моя сильная малышка.
Из-за его слов в глазах начинает щипать. Эмоции опять бьют через край, и я не могу их сдерживать. Укладываю голову на поребрик ванной и даю волю слезам, которые безмолвно стекают по щекам. Зажмуриваюсь, когда Данте целует меня в макушку.
— Я люблю тебя, — всхлипываю, — Я поняла это только вчера, когда мы были в библиотеке и твой отец начал говорить все эти гадости. Поняла это так ясно. Особенно когда ты ушел на всю ночь. Я не спала и думала, что если потеряю тебя, если с тобой что-то случится, то ни за что себя не прощу.
Данте сжимает мои пальцы. Его щека прижата к моему лбу, и я чувствую, как напрягается его челюсть. Он молчит и от этой тишины нестерпимо больно. Настолько, что я ощущаю это физически. Сердце сжимается и пропускает удар. Хоть он мне и сказал, что влюблен, но сейчас молчит. Он мог просто наврать, чтобы я успокоилась, а я, дурочка, уши развесила…
— Я слышу, как ты надумываешь небылицы в своей голове, — неожиданно произносит Данте с грустной усмешкой, — Я тоже тебя люблю, хоть мне и трудно в этом признаться даже себе. Не жди от меня высокопарных слов о своих чувствах, меня воспитывали не так. Я не буду говорить тебе о любви каждое утро, во время секса или услышав романтическую музыку. Я умею только действовать.
Мои тихие всхлипывания переходят в надрывные рыдания. Меня любят. Данте меня любит. Пожалуй, это самый лучший день с момента моего рождения. Раньше я считала, что это был день, когда Влад сделал мне официальное предложение у всех на глазах. Но теперь я понимаю, что нет ничего лучше разделенных искренних чувств. Пусть весь мир полетит в бездну, и я вместе с ним, но я все равно буду счастлива ощущать себя любимой этим человеком, пусть и на короткое мгновение.
— Кхм, — прокашливается Франческа, стоя в двери, — Не хочу вам мешать, но Алексии надо выпить это.
— Что это? — кривится Данте, когда его мама присаживается рядом и протягивает мне чашку.
— Это теплая вода с имбирем. Мне помогало.
— Вас тоже травили хлороформом? — спрашиваю, делая глоток напитка. Жидкость приятной теплотой спускается по пищеводу. А ведь и вправду вкусно, и легче становится.
Франческа смущенно опускает глаза, а потом смотрит на своего сына. Они обмениваются взглядами. Видимо какая-то очередная секретная история семьи ди Лауро. Не удивлюсь, если в этом был замешан отец Данте.
— Да, было дело, — с легким недовольством произносит Франческа, — Много не пей, может спровоцировать очередной приступ рвоты. Я приготовлю что-нибудь поесть. Лекси срочно надо подкрепиться.
Последнее она говорит Данте, хлопает его по плечу и выходит из ванной.
— Подожди минутку, я сейчас вернусь и помогу тебе сменить одежду, — говорит мужчина и поспешно выходит вслед за Франческой.
С наслаждением потягиваю имбирную воду. Кто бы знал, что она такая вкусная. Мама заставляла меня пить по утрам стакан воды с лимоном и имбирем. Раньше я отказывалась от этого корня, потому что мне не нравился его вкус. Но оказывается в одиночку он куда вкуснее.
— Так нельзя, Данте! — яростный шепот Франчески слышится через приоткрытую дверь.
Данте что-то ей отвечает, но я не могу разобрать ни слова. В очередной раз становлюсь свидетельницей чужого разговора. Надо закрыть уши, а то в прошлый раз это плохо закончилось.
— Я поеду с вами! У меня есть опыт, тебе понадобится моя помощь. Ты не справишься сам.
— Мама, послушай меня, это опасно!
— Я живу с твоим отцом уже не первый десяток лет, вот что по-настоящему опасно! — слышится тяжелый женский вздох, — Ладно. Обсудим это потом. Сейчас мне надо приготовить ужин для Лекси.
Громко хлопает дверь. Подслушивая, не замечаю, как выпила весь стакан и теперь желудок опять предательски сжимается от слишком большого объема жидкости. Мне вновь выворачивает наизнанку. Во второй раз любопытной варваре отрывают нос…
Глава 24
Данте.
Пока Габриэль ловко вел автомобиль по трассе, я постоянно оборачивался на заднее сиденье, где в тишине сидела Алексия прислонившись лбом к окну. Она выглядела сильно уставшей и бледной, что меня беспокоило. По-хорошему нужно было бы дать ей время, чтобы восстановиться, но оставаться в семейном особняке с каждым днем становилось все опаснее. А теперь, когда она не одна, я не мог ей рисковать вдвойне.
