— Здесь нечего решать. Ты вернешься в Надейру.
— В качестве кого?
— Моей жены! Мы заключили брак в храме Луноликого при свидетелях…
— Ты заключал брак не со мной! — воскликнула девушка и отвернулась от короля. Почему ей так больно? Почему он не скажет, что он хочет видеть рядом именно ее.
— Раньше ты не была такой, — в сердцах процедил Арман и в туже секунду пожалел. Он готов был откусить себе язык, но было поздно.
— Не смей меня сравнивать, — прошипела Найрин поворачиваясь к Арману.
— Прости, — с болью в голосе ответил Арман.
— Ты слишком вежлив для короля. Еще одна добродетель? Не многовато ли? — процедила девушка. Обхватив себя руками, она высоко подняла дрожащий от непролитых слез подбородок и спросила:
— Тебе Рори все рассказал? Откуда я? Где я жила? Как я жила?
Арман был не в силах ответить. Он чувствовал ее боль. Что же он натворил.
— Рассказал, что я была замужем? — тихо спросила Найрин. Затем собравшись с духом выпалила — У меня был муж.
— Муж? — прочистив горло переспросил Арман, вскакивая со своего места.
— Видимо не все рассказал, — грустно ответила она, собираясь уходить. Она успела только повернуться, когда путь ей преградил Арман. — Ты не ответила на вопрос.
— Это не имеет значения. Я же твоя жена, с которой ты заключил брак в храме Луноликого, — повторила она его слова смотря на него в упор. С каждым произнесенным словом голубые глаза темнели. А руки, что удерживали ее, против его воли сжимали ее с каждой минутой сильнее.
— Это не ответ, — хрипло прошептал он, утопая в зелени ее глаз. Внутри него словно змея, тугим узлом сворачивалась ревность.
— Почему же ваше высочество? Вы посчитали эти слова исчерпывающими для меня, так почему для вас они не являются ответом на тот же вопрос?
— И ты и он, вы оба принадлежите мне. Только мне! — наклоняясь к ней, Арман впервые положил руку на ее живот.
Положив свою ладонь поверх его руки, Найрин ответила:
— Ребенок — возможно, но не я!
— Ошибаешься… — прошептал он в приоткрытые девичьи губы.
— Ты все время говоришь о себе. А я? Что принадлежит мне?
— Все…
С глухим стоном он поцеловал ее. Сминая податливые губы до боли, он вложил всю свою страсть, ревность всю себя в поцелуй. Найрин попыталась оттолкнуть его, но Арман не обратил на ее слабый протест никакого внимания. Через доли секунды она перестала сопротивляться и теперь сама отвечала на его поцелуй с не меньшей силой.
Почувствовав, что она сама льнет к нему он словно обезумел. Все мысли испарились, все перестало иметь какую-либо ценность, кроме нее. Она сосредоточие, смысл его жизни. Она его воздух он не сможет существовать без нее. Подхватив Найрин, Арман усадил ее на стол и не прерывая поцелуй задрал длинное платье и раздвинул ей ноги.
Найрин задыхалась. Боже! Что же он творит с ней. Все ее тело горело под его руками. Еще чуть-чуть, и она сдаться на его милость. Ну же Найрин, где твоя гордость? Где твой протест? Усадив ее на стол, он прижался к ней. Ей казалось, что она сейчас расплавиться от тех чувств, которые он пробуждал в ней. Разве такое возможно?
— Пахнет божественно! Найрин, я голодная как стадо волков. Представляешь этот скряга кроме чая и булочек ничего не предложил. — с коридора до них донесся уставший голос Миранды. Мужчина через силу прервал поцелуй. — Найрин ты дома?
— Наш разговор еще не окончен, — хрипло пробормотала Арман и нехотя отошел от жены. Найрин старательно отводила от него глаза. Слава богу пришла Миранда! Иначе…. Она не хотела думать о том, что могло случиться. Арман не сводил глаза с притихшей жены, наблюдая как она, поправив платье пригладила растрепавшиеся волосы. Не спрашивая ее, он помог ей спуститься со стола. Тем временем голос Миранды приближался.
— Кто это? — спросил он, не совсем понимая кто пришел.
— Твоя мать. Надеюсь, ты будешь мягок с ней. Она долго ждала тебя и очень любит тебя, — ответила Найрин, — И еще, я хочу, чтобы ты знал. То, что сейчас было не имеет значения — в последний момент пробормотала Найрин и отвернулась, встречая вошедшую Миранду.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Арман был в бешенстве. О Тьма, как же он ненавидел эти слова! Вот только все слова застряли в горле при виде вошедшей девушки. Черные, словно шелк волосы обрамляли юное лицо на котором словно драгоценные камни горели голубые глаза цвета яркого неба. По юным щекам покатились слезы. Спустя мгновение девушка почтительно склонила голову и прошептала:
— Ваше величество, для меня большая честь видеть вас в нашем доме…
Глава 11
— Прошло больше месяца, неужели он ее не нашел? — разглядывая янтарное вино в бокале уныло пробормотал Юрген. Допив остаток, он поставил пустой бокал на стол и подошел к сестре. Амалия стояла возле распахнутых окон и не мигая вглядывалась в ночную мглу. Взгляд серых глаз был устремлен на север, там, где должна была быть ее дочь и ублюдок. А самое главное не родившееся дитя. Наследник.
— Он нашел ее. Дай ему время, — спокойно пробормотала она, не обращая внимание на подошедшего брата.
— Раньше ты особо не отличалась любовью к кому-либо кроме Геральда. Неужели она стоит твоих переживаний?
— Кто? — обернувшись к нему спросила Амалия.
— Мне интересно, как она смогла заслужить любовь такой змеи как ты…
— Ты имеешь в виду Найрин? — улыбнувшись спросила Амалия. Увидев утвердительный кивок брата, она снова повернулась к окну. — Я не люблю ее, и никогда не любила.
— Так зачем же ты так трясешься над ней… — в недоумении пробормотал Юрген
— Я не трясусь Юрген, и поверь мне не она нужна. — обхватив себя руками женщина продолжила. — В этом гнилом мире кроме Геральда мне не нужен был никто. Но Луноликий жестоко надо мной посмеялся. Геральд променял меня на грязную потаскушку, наш папаша променял меня на бастарда.
— Забываешься сестрица…
Амалия не обратила внимание на слова брата. Ухмыльнувшись ночной мгле, она продолжила. — Я не святая, и не была ей. Но ради крупицы его нежности я была готова как собака верно служить ему. Геральд унизил, пренебрег мной и поплатился за это. Мой отец тоже посчитал меня не достойной этих жалких земель и тоже сдох, оставив королевство в руках алчного и недальновидного правителя.
— Ты ошибаешься. Я стану властелином мира…
— О нет, дорогой братец, — обернувшись к Юргену, Амалия посмотрела ему в глаза и рассмеялась. — Ты настолько туп, что ничего не видишь перед собой. Раскрой глаза Юрген, столько подсказок перед тобой, но ты слеп. — слова Амалии заставили нервничать Юргена. Что она мелет? О чем вообще говорит? Женщина склонила набок голову и пристально посмотрела на брата.
— Амалия, ты жалкая — рассмеявшись в лицо сестре пробормотал мужчина. — Когда Арман вернется с твоей дочерью ты думаешь я вас отпущу. — Этот ублюдок мне нужен для Алтаря.
— Арман? — перестав улыбаться спросила Амалия.
— Мне нужна кровь сильного наследника седьмого континента. Он как никто другой годится для этого. Мне не нужен жалкий Эфрен, тем более Надейра. Мне нужен весь мир. Весь! Все континенты у меня будут здесь — со злостью проорал он, потрясая кулаком перед ее застывшим лицом.
— А как ты намереваешься удержать мир? — спросила Амалия.
— Со мной будет рядом та, перед которой мир встанет на колени и будет подчиняться.
— И кто же позволь узнать эта несчастная, кто поможет тебе в этом безумие.
— Сама Ликай преклонит голову передо мной. Для всего мира она будет грозой, но только не для меня. Она будет делать то, что я скажу.
Мужчина не успел договорить, когда его перебил громкий смех сестры. Худое тело женщины сотрясалось от неудержимого смеха. Юрген со злостью наблюдал за очередным издевательством сестры.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Замолкни! — заорал он, не вытерпев ее насмешки.
Кое-как утерев слезы, Амалия громко выдохнула и примирительно подняла руки.
— Извини. Просто такого бреда я не слышала никогда. Как ты мог подумать, что полубогиня может быть в услужении смертного?
