— Но как вообще это всё происходит? — Виктор вспомнил школьную программу по физике. — Ведь если где-то что-то появится из ничего, то где-то что-то должно пропасть? Как же закон сохранения массы, или как он там называется?
— Вещи не появляются из ничего, ты прав, — Николас оглянулся. К ним, вниз по тропинке, трусцой бежал Саймон. — Чтобы создать вот эту монетку, что ты держишь в руке, нужен материал, из которого она сделана, и нужно придать этому материалу определенную форму, при этом затратив какую-то энергию. Это как продвинутый 3D-принтер, где программное обеспечение – это ты вкупе с твоим Нуо, а материал можно извлечь откуда угодно, он у нас под ногами валяется, достаточно только изменить молекулярную структуру вещества. А энергетических полей вокруг столько, что можно сделать вечный двигатель. Но давай об этом позже.
— Там обедать накрыли, — сказал Саймон, тяжело дыша и переходя на шаг. — Отец Йоханес спрашивал, вы отобедаете с нами?
— Думаю, да, спасибо, Саймон. — Николас вопросительно посмотрел на Виктора и сказал: — Самое время подкрепиться.
Тот кивнул. Обед сейчас был весьма кстати. Столько информации, что мысли хаотично летали от одного события к другому. Надо было время, чтобы всё разложить по местам. Втроём, не торопясь, стали подниматься вверх по тропинке. Саймон шёл рядом с Николасом, приглашая того в храм на вечернюю службу. Николас согласно кивал. Виктор шёл сзади, держа в руке Нуо. Он был приятно тёплый. Надо было во многом разобраться. Если верить Николасу, то перед ним теперь открывались безграничные возможности. Возможности сделать что? Что бы он сделал в первую очередь, если бы получил полный контроль над Нуо? Виктор до сих пор не понимал, чего реально он хочет по жизни. У него никогда не было какой-то глобальной долгосрочной цели. Это сейчас в школах и институтах детей учат ставить цели и следовать определённоиу плану в их достижении. Когда Виктор в пятнадцать лет переехал в Череповец на учёбу, ему хотелось своё жильё, машину, хотелось путешествовать. Студенческая жизнь была весёлая. Много друзей, много девчонок. Всё это закрутилось с первого дня учёбы, и его понесло по течению. Потом два года армии, и когда он вернулся, всё в стране изменилось. Кругом была коммерция, и деньги валялись под ногами — только подбирай. Что Виктор и делал. За всей этой сутолокой время пролетело незаметно, и вот ему уже тридцать пять, а цели, к которой хочется идти, так и нет.
В небольшом зале стояло несколько длинных деревянных столов, накрытых белыми скатертями. Здесь было самообслуживание. Так называемый шведский стол. Человек двадцать мужчин ходили с тарелками, накладывая себе еду. Аромат сразу пробудил аппетит, и Виктор, взяв большую тарелку, с удовольствием заполнил её разнокалиберными яствами. Помолясь, принялись есть. Виктор попробовал всего понемногу. Очень понравился суп-пюре из брокколи, потом попробовал отменное мясо на косточке. Судя по жирности — баранина. Затем с наслаждением умял целую тарелку больших тигровых креветок — давно хотел. Как говорится, поел от-пуза. Да, монахи были не такими уж аскетами. Но сейчас вроде не было никакого поста, поэтому почему бы и не порадовать себя. Как оказалось, обед был бесплатный. На выходе из гостеприимной столовой перед иконой Божьей Матери на эстетичной подставке горело несколько лампадок. Тут же стояла большая фарфоровая плошка для пожертвований. Виктор положил туда двадцатку. Почему-то появилось желание перекреститься и отвесить поклон, но он сдержался и вышел на улицу. В голове громко и с выражением пронеслось: «Это, гордыня».
Ярский оглянулся по сторонам, как будто кто-то мог услышать его внутренний голос. После обеда Николас предложил прогуляться вдоль озера и продолжить разговор. Да с удовольствием! Виктор только этого и ждал. Вопросов не уменьшилось. Их стало ещё больше.
— Вот вы говорите, что потеряли связь с Нуо, — начал Виктор, как только они отошли на достаточное расстояние, чтобы их никто не мог услышать. — Что остались только, как вы говорите, приятные мелочи.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Николас кивнул.
— Но это же не мелочи. Организовать всё, — Виктор развёл руками. — Билет на поезд, монетка, виски. Выигрыш в двадцать тысяч, в конце концов. Это же говорит о том, что вы до сих пор можете им управлять.
— Вероятно, это просто приятный бонус. К тому же основную работу проделал Нуо, как бы автономно. Я был больше зритель, чем актёр этого театра. — Николас улыбнулся. — Теперь твой ход. И как ты поступишь, от меня больше не зависит. Ни от кого не зависит. Теперь это твоя война.
— Война? — округлил глаза Виктор.
— Как у вашего певца Виктора Цоя: «Война без особых причин», — Николас сорвал яркий полевой цветок и с удовольствием стал вдыхать его запах. — Война идёт от самого сотворения мира. Война добра со злом. Она незаметная, но постоянная. В людях есть интересный ген. Ген соперничества. С одной стороны, это хорошо. Соперничая, мы идём вперёд. Цивилизация развивается. Но с другой стороны, нам приходится защищаться друг от друга. Защищаться на всех уровнях, начиная от защиты личной собственности и заканчивая глобальным военным соперничеством на уровне государств. Вот приведу простой пример. Человек работает на поле, скажем, управляет комбайном. — Николас посмотрел на Виктора, тот одобрительно кивнул.
Николас продолжил:
— Он, скажем так, производит пшеницу, продукт, который нужен людям для питания. Другая группа людей спроектировала и собрала этот комбайн. Получается, они тоже затратили свой труд и материалы на нужды человека. Все использованные ресурсы и потраченное время этих людей можно отнести к правильной стороне медали. К силам добра. А теперь возьмём пример с обратной стороны. Другой человек приехал ночью и украл этот комбайн. Увёз его за тысячу километров и стал там так же работать, делать то же самое только для других людей. Он думает, что он выиграл, бесплатно получив нужную ему технику. Хотя на самом деле в долгосрочной перспективе он проиграл так же, как и тот, у кого он украл этот комбайн. Чтобы такого больше не случилось, теперь им обоим нужны дополнительные люди, скажем, органы правопорядка, чтобы те следили и не позволяли незаконное присвоение чужой собственности. С этой минуты для того, чтобы содержать дополнительных людей в этой цепочке, обоим комбайнёрам придётся работать больше, получая ту же заработную плату. И это простейший пример. А возьмём пример в масштабах государства. Сколько нужно затратить средств, чтобы содержать, ну скажем, один атомный авианосец армии США: А на нём, на минуточку, больше шести тысяч военнослужащих. Каждый из них ничего прямо не производит, не выращивает огурцы, не шьёт одежду, не строит жильё — ничего полезного. А сколько ресурсов надо для того, чтобы выплавить металл для этого корабля, собрать всё это новейшее оборудование и поддерживать его в рабочем состоянии? Да, можно сказать: они защищают свою страну. Но если бы тот, второй комбайнёр не украл комбайн у первого, не нужны были бы ни полицейские, ни солдаты. И тогда бы им обоим пришлось работать не пятьдесят часов в неделю, а скажем, двадцать, а то и ещё меньше. Это и есть библейский Рай, мой друг, — он замолчал.
— Но это же нереально, это же просто из области фантастики! — сказал Виктор. — Между людьми всегда были и будут споры и разногласия. А значит, должны быть те, кто будет всё это разруливать. Иначе создастся хаос.
— Всё верно, Виктор, так и есть. Мы не знаем, каков замысел Всевышнего. Ты не можешь что-то изменить глобально, но, если постараться, ты можешь изменить мир вокруг себя. Изменить в лучшую сторону. И Нуо тебе в помощь.
— Если Нуо такой сильный, — задумчиво сказал Виктор, глядя на гладь озера, — если он может вот так просто являть предметы из ниоткуда, нет ничего проще, как всё это сотворить. Ну, к примеру, о комбайнах. Можно сотворить миллионы этих новых комбайнов. Всем хватит, и никто ни у кого не украдёт. Так же можно сделать и всё остальное. Такое великое изобилие во всём мире. Или нет? — он посмотрел на Николаса.
