– Адрес? – рявкнул он, приготовившись записывать.
Глядя на Маркеса, Грейс поняла, что это означает.
– Это значит, что вы будете время от времени меня навещать? – обеспокоенно спросила она. Ее волнение понравилось офицеру. Ему приятно было досадить ей, застать врасплох, даже напугать, если получится. Она пробуждала в нем самые темные, самые низменные сексуальные инстинкты…
– Вероятно. Я ведь имею на это право, ты знаешь. Разве тебе есть что скрывать?
–.Да. Вас. – Она смотрела прямо ему в глаза, и Маркес покраснел до корней редеющих волос.
– Это еще что значит? – Ручка со стуком выпала из его пальцев. Он раздраженно уставился на девушку.
– Это значит, что я живу вместе с четырьмя девушками, которым вовсе не следует знать о том, где я провела последние два года. Вот и все.
– Они не знают, что ты отсидела за убийство? – Маркес словно расцвел. Теперь у него есть крупнейший козырь. Он станет угрожать, что раскроет правду ее соседкам.
– Именно это я имею в виду. Но в ваших устах это звучит сладчайшей музыкой.
– Да это же изумительно! Уверен, они счастливы будут узнать твою историю. Кстати, что это значит – четыре соседки? Девочки по вызову, что ли?
– Размечтались! – Грейс не боялась его. Правда, он ее отчаянно раздражал и становился все более ей противен. – Они фотомодели.
– Так они все говорят.
– Они зарегистрированы в том самом агентстве, где я служу.
– Н-да, плохо дело… И тем не менее мне необходим твой новый адрес… но, разумеется, если ты предпочтешь отправиться за решетку…
– О, ради Бога, Маркес! – Грейс продиктовала ему адрес, и темная бровка-червячок поползла вверх.
– Лейк-Шор-драйв? А как ты собираешься рассчитываться за эту роскошь?
– Мы разделили квартплату на пятерых, и вышло по двести долларов. – Грейс не собиралась сообщать Маркесу о деньгах, полученных по договоренности с Фрэнком Уиллисом. Луис Маркес не имел никакого права знать об этом. К тому же нынешний ее заработок позволял оплачивать новое жилье, конечно, ей придется экономить.
– Непременно погляжу, где ты устроилась, – ухмыльнулся Маркес, и Грейс передернуло.
– Не сомневаюсь. Хотите назначить время и дату? – с надеждой в голосе спросила она.
Но он не намеревался быть настолько снисходительным
– Зайду, когда случится проходить мимо.
– Прекрасно. Тогда сделайте одолжение, – Грейс с грустью взглянула на него, – не говорите им, кто вы такой.
– А что я должен сказать?
– Мне все равно. Скажите, что продаете мне машин. Что угодно. Но ради Бога, не говорите, что я…
– Придется быть паинькой, Грейс. – Он взглянул на нее со значением, и тайный смысл его слов не ускользнул от Грейс. – Иначе я вынужден буду открыть им правду.
Грейс смотрела на Маркеса – и вдруг, неведомо отчего, этот маленький безобразный человечек показался ей похожим на Бренду. Ноги ее снова были связаны. Но на этот раз Луана не явится, чтобы спасти ее.
Глава 7
Девушки великолепно ладили друг с другом. Никогда не возникало недоразумений с квартплатой или с уборкой, все были милы и обходительны. Они дарили друг другу приятные маленькие подарки, покупали печенье и конфеты к общему чаю. Все складывалось как нельзя лучше. Грейс еще никогда в жизни не была так счастлива. Всякий день, просыпаясь, она думала, уж не сон ли все это.
Девушки даже пытались познакомить Грейс со своими друзьями, но она отказывалась наотрез. Одно дело – общие чаепития, другое – мужчины. Она не обнаруживала ни малейшего желания познакомиться с кем-либо – это лишь осложнило бы ей жизнь. В свои двадцать лет она куда с большим удовольствием оставалась дома с книжкой или весь вечер смотрела телевизор. Свобода казалась Грейс даром Божьим, и ей ничего больше не было нужно от жизни. А уж тем более никаких романов. Она не желала ни с кем встречаться, и, как она думала, этого никогда не будет.
Подруги сначала поддразнивали ее, а потом пришли к заключению, что у Грейс есть некая романтическая тайна. Две девушки уверены были, что она по секрету от всех встречается с женатым мужчиной – к этому выводу они пришли, когда она стала пропадать вечерами три раза в неделю – по понедельникам, четвергам и воскресеньям, возвращаясь порой за полночь.
Грейс подумывала о том, чтобы открыться подругам, но со временем обнаружила, что их буйная фантазия работает как раз в нужном для нее направлении. И постепенно они отстали от нее – предложения романтического толка прекратились, а Грейс только этого и надо было. Иными словами, она жила именно так, как ей хотелось.
На самом же деле ее вечерние отлучки стали воистину смыслом ее земного существования. Поселившись в роскошном доме, Грейс тотчас же принялась подыскивать подходящее место для работы три раза в неделю. Не ради денег, нет – просто чтобы расплатиться с людьми за свое благополучие. Она чувствовала себя слишком счастливой, чтобы сидеть сложа руки и никому не помогать. Она клялась самой себе, что непременно станет это делать, – еще тогда, в Дуайте, лежа на нарах, болтая с Салли или работая с Луаной.
Поиски подходящего места заняли целый месяц. Спросить напрямик было не у кого, но она внимательно просматривала газеты, а однажды по телевизору наткнулась на передачу о госпитале Святой Марии. Это был кризисный стационар для женщин и детей, располагался он в старом кирпичном доме. Когда она впервые попала туда, то увиденное глубоко потрясло девушку. Краска на стенах облупилась, голые лампочки сиротливо свисали с потолков. Повсюду с визгом бегали дети, слонялись из стороны в сторону женщины. Большинство из них выглядели бедными, чуть ли не нищими, многие были беременны, в глазах у всех застыло отчаяние. Чуть ли не каждая была жертвой насилия, многим с трудом удалось избежать смерти. Все выглядели испуганными, а кое-кто навсегда потерял рассудок…
Делами стационара заправлял доктор Пол Вайнберг, молодой психолог, который живо напомнил Грейс Дэвида Гласса, и впервые после переезда в Чикаго она отчаянно затосковала по Молли. Как хорошо было бы сейчас поговорить с ней, рассказать ей обо всем. Увиденное глубоко тронуло и даже ранило Грейс. Здесь работали в основном добровольцы, а оплачиваемых сотрудников была лишь жалкая горстка – „ основном интерны, будущие психиатры да еще несколько дипломированных сиделок. Женщинам и детям, живущим здесь, необходимы были медицинская помощь, советы психолога, многим негде было жить. Они отчаянно нуждались в одежде, и нежности и заботе – словом, дружеской руке, за которую мигли бы ухватиться, чтобы не соскользнуть в пропасть. А для Грейс визиты в госпиталь Святой Марии были лучом света во тьме, это было место, где возрождались души, где людей собирали воедино из осколков…
