Я была так поглощена своими наблюдениями, что и не заметила, как мы причалили к яхте. По штормтрапу все быстро поднялись на палубу, а затем Джек пригласил нас в кают-компанию. Посреди каюты стоял большой, массивный стол; вокруг несколько кресел, диван, а у стен — буфет для посуды, холодильник и небольшая стойка. Столь же хорошее впечатление производили три спальные каюты с удобными койками и весьма изящными умывальниками. В камбузе мы застали четырнадцатилетнего Саву, брата Тукея, чистившего крупного морского окуня, только что, видимо, выловленного, так как он еще бил хвостом и подпрыгивал на доске. Здесь у одной из стен находился кухонный шкаф; в специальных кольцах стояли корзины с овощами и фруктами. Да, на этой яхте неплохо заботились о желудках экипажа!
Мы осмотрели машинное отделение, склад горючего, мастерскую и навигационную рубку с компасом и штурвалом. Признаться, я была очарована порядком, царившим на яхте, а также ее оснасткой. Даниху же была так восхищена судном, что почти ничего не говорила, а только время от времени чмокала от удовольствия или нежно проводила рукой по отполированному дереву в каютах, постелям на койках и мягкой епинке дивана.
Пока мы рассматривали карты в рубке, к яхте причалил ялик с Тони, Ваде и Тукеем. Ваде осматривал яхту с не меньшим любопытством, чем мы, хотя, как опытный рыбак, он оценивал се, конечно, прежде всего с утилитарной точки зрения. Особенно внимательно разглядывал Ваде мотор и движок, с помощью которого можно было не только освещать все каюты, но также давать энергию холодильнику, вытаскивать якорь, поднимать на борт ялик и даже ставить некоторые паруса. Он заинтересовался секстантом, хотя значительно больше ему понравился полевой бинокль, а хронометр и пеленгатор едва удостоил взглядом. Зато радиоаппаратура привела Ваде в восторг!
Мои друзья еще не успели налюбоваться оборудованием яхты, как любезные хозяева пригласили нас в кают-компанию, где угостили обедом. Тут нас поразило кулинарное искусство юного Савы! Блюда были приготовлены на европейско-фиджийский вкус и так приправлены острыми и пикантными специями, что во рту у меня горело. Мои хозяева и их темнокожие друзья ели с большим аппетитом и вдобавок грызли маленькие красные орешки те те, которые огнем обжигали язык.
Во время обеда царило приподнятое настроение. Джек и Тони оказались необычайно милыми людьми, а Тукей и Сава ни в чем им не уступали. Все они свободно говорили по-английски, кроме того, знали полинезийский язык, хинди и несколько меланезийских наречий, а потому легко нашли общий язык с Даниху и Ваде. Насколько я могла судить по некоторым мелким эпизодам, происшедшим за столом, весь экипаж «Матаупите» неплохо понимал и по-польски. Мне, конечно, захотелось разузнать кое-что об острове Кандаву и особенно о семье Зарембов. Джек отвечал охотно:
— Семья Зарембов состоит из эмигрантов, издавна поселившихся в Оно на острове Кандаву. Мой старший брат, Стэнли, по образованию химик, сам я — географ, Губерт, который моложе меня, — земледелец, а Тони станет в будущем геологом. Наш дом построен на горе, откуда открывается чудесный вид на леса, плантации и море…
— И вы не скучаете по большим городам, по обществу, театрам, развлечениям?
— И театр, и кино есть на острове Вити-Леву. Я учился в Мельбурне, как и мои братья, но каждый из нас, получив диплом, сразу же возвращался на родной остров. На нашей «Матаупите» мы ежегодно посещаем новую группу островов, да и в открытом океане нас ожидает столько приключений, что их хватило бы на самый сенсационный фильм. Кстати, видели ли вы уже ловлю бониты?
— Но ведь даже посмотреть на ритуальные лодки женщинам здесь запрещено! Я знакома с ловлей священной рыбы только по рассказам отца и его сотрудника Анджея, которые принимали участие в подобных обрядах.
— Мистер Анджей Кентски — ваш жених?
— Мы еще не обменялись кольцами, — ответила я уклончиво.
— Оку икаи ке у аога au ay — это не мое дело, как сказал бы Тукей, — заметил, улыбаясь, Джек, но тут же добавил — Если хотите получить несколько интересных кадров, прошу вас пожаловать сюда завтра. Я отвезу вас на место ловли…
— Ну да, уже несколько девушек с Улавы пропало подобным образом! — выпалила я неожиданно для самой себя.
Джек сначала посмотрел на меня с изумлением, широко раскрыв глаза, затем удивленное выражение начало исчезать с его лица, и он залился гомерическим хохотом. Все смотрели на нас, ничего не понимая, а мне стало как-то не по себе. Наконец Джек успокоился настолько, что был в состоянии сказать:
— Вы принимаете нас за шайку торговцев живым товаром! Ха, ха, ха! Да, мне рассказывали в Хониаре о пропаже девушек с некоторых островов! Увы, я не собираюсь похитить ни вас, ни вашу темнокожую спутницу. Если я предложил прогулку на яхте, то полагал, что вы поедете в сопровождении профессора Лентского или господина Кентского.
— Я и сама, если потребуется, могу защитить себя. Ваше предложение столь заманчиво, что просто глупо было бы не воспользоваться им. Если не возражаете, я завтра же заявлюсь со всей моей фотоаппаратурой на борт «Матаупите». А сегодня вечером, если вы свободны, приглашаю вас в нашу скромную обитель!
Не успели мы вернуться в селение, как там уже появились и мои мужчины, голодные как волки, но радостно улыбающиеся, каждый с крупной, пятикилограммовой бонитой под мышкой. Я наскоро разогрела консервы, и, заморив червячка, мужчины стали потрошить рыб, которые предназначались к ужину. Вскоре явились Лилиекени и Даниху, которые принесли больше полусотни креветок, кокосового рака и несколько очень аппетитно выглядевших морских моллюсков. Посовещавшись, мы решили закатить из этих запасов лукуллов пир, после чего сразу же принялись за работу. Даниху разожгла костер, на котором надо было раскалить камни, а затем стала рыть кухонную яму; мы же с Лилиекени отправились в лес, чтобы набрать орехов и трав для приправы.
Через час мы вернулись. Камни уже раскалились, и яма была вырыта. Теперь в каждую из выпотрошенных рыб я заложила половину брюшка кокосового рака, несколько съедобных каштанов нгали, горсть ягод су’а, немного молодых побегов пахучей лианы хойя и пучок ароматических трав махе, после чего крепко перевязала бониту листьями дикого имбиря и завернула в банановые листья. Когда я покончила с рыбами, Даниху и Лилиекени застелили кухонную яму листьями, кинули на них больше десятка раскаленных камней, покрыли их новым слоем листьев, уложили на эту подстилку рыб, а рядом с ними креветок и моллюсков, также соответствующим образом приготовленных. Все это было еще раз прикрыто листьями и засыпано землей.
