Наша интеллигенция, вместо того, чтобы быть передовой частью общества, превратилась в его отсталую часть. Всевозможные суеверия, экспортированные со всего мира, туземные верования, заблуждения отсталых народов — все это признаки «продвинутости» среди нашей современной интеллигенции.
В наше время президент должен быть религиозен, иначе его не изберут. При приеме на работу попросят ваш гороскоп — и, не дай бог, вы скажете, что считаете астрологию шарлатанством. Незнание ритуалов вуду и прочих верований племен мумба-юмба делает вас в глазах современных «образованных людей» отсталым дикарем.
Религиозных людей можно было бы спросить:
«Вы считаете, что нас сотворил Бог? А кто сотворил Бога? Только не говорите, что он Начало Всех Начал, ради вашего же Бога! Если мы предполагаем начало всех начал, то почему должны переносить его вовне нашего мира? Почему бы не оставить его там, где оно более логично может быть предположено — в нашем мире? Зачем увеличивать количество сущностей?
Если все же для объяснения нашего существования вам требуется Творец, то кто сотворил Творца? Творец Творцов? А того еще один? А мы конечное звено этой бесконечной цепи?»
Говорить так с религиозными людьми было бы негуманно, как негуманно любое лишение людей их иллюзий. Однако же людям, как это ни жестоко, но приходится взрослеть, избавляться от представлений о Деде Морозе, что приносит подарки, о злой Бабе Яге, что накажет их за плохие поступки, и прочем тому подобном. Наступает возраст, когда человек бывает должен расстаться с очередным сказочным персонажем, вот и все, и ничего более.
Полагаю, что в новом обществе религия не нужна.
Экопоселения
В переводе с латинского, откуда взято это слово, «эко» обозначает «дом». Таким образом, модные нынче «экопоселения» оказываются соответствующими понятию «поселения из домов» или чему-то подобному. Оригинальности в таком смысловом построении оказывается немного, но и в его реальном аналоге ее ненамного больше. Собираются энтузиасты идеи «усталости от городов», бросают бессмысленную работу и уезжают на природу, чтобы построить там свои «экодома» и столь же бессмысленно растить капусту и прочий хрен. Ценность подобных эскапад нулевая, т. к. на одного такого иммигранта в «экопоселения» приходится сотня — другая сбегающих от «идиотизма деревенской жизни», как говаривал Владимир Ильич, в город. «В идиотизм городской жизни», как добавлю я.
Попытки перейти к некоему «экологическому образу жизни» путем отказа от современных удобств, на мой взгляд, не несут в себе большого смысла. «Экопоселенцам» придется одеваться — обуваться, в лаптях и в шкурах они ведь ходить не будут, до такой степени их «возврат к природным истокам», как я понимаю, не простирается. Все, что могут небольшие «экопоселения», это снабжать себя едой и торговать с ненавистными для них городами, продавая туда избытки пищи. На вырученные деньги эти энтузиасты будут покупать одежду, обувь, предметы быта и т. п., т. е. не выйдут из системы потребления продукции современных промышленных производств. Они перестанут быть производителями, но останутся потребителями. При этом, даже если они откажутся от покупки таких предметов, которые наносят непосредственный урон здоровью при пользовании ими или при их разложении после достижения стадии негодности, перейдя на одежду, обувь и прочее из так называемых «экологически безвредных» материалов, они в любом случае будут косвенно участвовать в нанесении ущерба столь горячо любимой ими Экологии. Потому что у современного общества практически не имеется экологически чистых технологий. Любое современное производство, даже производящее экологически чистую и никак не вредящую природе продукцию, использует в своих технологических процессах какие-либо вредные вещества и технологии. И если оно не наносит экологического ущерба прямым образом, то наносит его косвенным. Зачастую это правило верно на двести процентов, т. к. в погоне за модной сейчас внешней «экологичностью» своей продукции производители идут на «остающееся за кадром», неизвестное для потребителя, увеличение вредящей нагрузки на природу. Для примера возьмем движение за отказ от ношения изделий из естественного меха, которое мотивировалось тем, что убийство пушных зверьков вредит экологии лесов, да и вообще негуманно и жестоко. Добрые тетеньки с энтузиазмом перешли на искусственные меха, производство которых нанесло тем же лесам, вкупе с милыми пушными зверьками, вред гораздо больший, чем охота, с которой так яростно боролись. Естественное изъятие части популяции пушных зверей явно было меньшим злом, чем то, которое нанесли и наносят химические производства искусственных мехов. Возможно, пример и не самый отчетливый, но он показывает, как благие намерения борцов за экологию ведут лишь к увеличению тяжести бремени на природу.
Люди, как обычно, пытаются следовать по самому легкому пути, не задумываясь, куда он их ведет. А Рынок, этот всемирный холуй, всегда готов им услужить, однако его услуги подобны выполнению желаний «обезьяньей лапкой» из рассказа Лавкрафта.
Мой вывод таков — мы не можем снизить нагрузку на природу, следуя рецептам современных энтузиастов зеленых движений. Получая видимый результат, мы с ним вместе получаем в качестве противовеса практически обязательное невидимое ухудшение. Все совершенно не так просто, как это обычно представляется, и для получения действительно серьезного экологического оздоровления недостаточно попыток перестройки современной действительности по рецептам различных энтузиастов от экологии. Необходима коренная, принципиальная перестройка всей промышленности, ее реорганизация на новых началах. Более того, необходима реорганизация всей жизни общества, изменение всех его принципов, необходимо создание нового общества.
«Экопоселенческие движения» показывают, что в обществе назревает понимание необходимости перемен, необходимости поиска выхода из тупика, в который его завели идеи потребительства. Однако пока еще в таких движениях не столь уж много смысла.
Попытки создавать сельскохозяйственные коммуны имеют давнюю историю, наиболее удачны они были в Израиле, однако и там они не смогли стать основной единицей общества и сколько-нибудь значительно влиять на выбор его курса.
Одной из причин этого является, на мой взгляд, ориентирование таких коммун на самый нижний сектор «производственной пирамиды», на производство наиболее элементарных ресурсов. В современном мире еда, можно сказать, ресурсом не является — что бы ни говорили неомальтузианцы об угрозе мирового голода, однако еда доступна практически всем почти везде. Поэтому те общества, что не поднимаются выше производства сельскохозяйственной продукции, не могут иметь большого значения в современном мире.
Предлагаемые нами технобиосферные поселения (ТБС-поселения), в отличие от концепции «экопоселений», ориентированы не на простое обеспечение самих себя пищей, а на полную автономность от прочего мира. Такая автономность предполагает со временем полное развитие комплекса всех необходимых производств (причем в экологически безвредном варианте).
Но начинать придется примерно с того же, что и современные «экопоселения», однако ТБС-поселения даже в их простейшем, начальном варианте несут в себе гораздо больший смысл — с самого начала они предполагают независимость от внешнего мира с его изменчивыми климатическими условиями. ТБС-поселения — это создание территорий «вечного лета».
Мне могут возразить, что «экопоселения» более «естественны», что они используют имеющуюся природную нишу и не претендуют на большее. Однако, как я уже говорил выше, в любом случае не представляется возможным полное исключение людей таких поселений из мировых торгово-промышленных взаимоотношений. А без этого зануляется вся «экологичность» подобного эксперимента.
Еще одна иллюзия, распространенная среди энтузиастов экологических движений, — это ничем не обоснованное представление о незыблемости существующих природных условий. Условия на планете полагаются ими как нечто изначально статичное, любые изменения природных параметров воспринимаются как несомненные последствия воздействия «антропогенного фактора».
Обывательское сознание превращает нашу планету в некое подобие большой уютной квартиры, отделенной от Космоса (который в сознании обывателя есть как раз ни больше ни меньше, как Хаос) хрустальной броней небес. Теперешние благоприятные для существования жизни на Земле условия представляются как данность, как неотъемлемое свойство нашей планеты. Все это совершенно неверно.
Условия на Земле менялись постоянно, причем изменения эти нередко носили катастрофический характер. А раз так постоянно было раньше, то этого же следует ожидать и в будущем. Поэтому дело сохранения природы в ее теперешнем виде — задача в принципе неосуществимая. Условия на нашей планеты постоянно меняются, и человек здесь вовсе ни при чем (менялись они и до него, будут меняться и после него, если у людей хватит ума благополучно вымереть), там, где шумели леса, через пару тысячелетий будут пустыни, а на место этих жарких пустынь со временем придут ледники. Люди до сих пор не имеют достаточных представлений о процессах, формирующих условия на нашей планете. Во многом — из-за того, что мы имеем недостаточное количество информации о других планетах и, отсюда, — мало «сравнительного материала».
