- Можешь не объяснять, - почему-то легко ответил Михаил. - Только не надо никому больше распространяться. Это я только тебе говорю и по-дружески. А вообще-то оказывается, расследование по линии Интерпола в самом разгаре, там и отмывание грязных денег, и контрабанда наркотиков и оружия и многое другое.
- Я польщен, Миша, - произнес Андрей нетерпеливо. - в общем, что и следовало ожидать. Ну так что с Валеевым?
- Итак, ваш мистер Валеефф, - Миша чуть помедлил. - Перевел деньги с нескольких счетов фирмы на новые два счета, открытые на себя. Ты хочешь знать, какие фигурируют фамилии вместе с ним. Тут их всего две. Один - Анатоли Пак. А вот второй...
Та-ак, нечто подобное Андрей и подозревал. Но лучше один раз услышать, чем сто раз предположить.
- Ты ничего не напутал? - на всякий случай переспросил Андрей. - Ты не мог ошибиться?
- Май год! - воскликнул на том конце провода Разников. - Все так, как и было мной сказано. Интерполу путать не положено. Мы понимаем, что вы, русские, в таких случаях можете спрятать голову в песок...
- Не спрячем, - жестко прервал его Шальнев. - Этот человек будет арестован со дня на день.
- Сорри, - только и отозвался Миша.
- Все нормально, - Андрей уже что-то просчитывал. - В общем занимайтесь этими счетами. Если уже не... Обо мне ни слова. Было бы прекрасно не передавать информацию в Москву. Ясно?
- Я передам, - спокойно ответил Разников. - У этого человека большие связи? Коррупция! Ничего, сам понимаешь, не обещаю. Но постараюсь...
- Ты все понял? - на всякий случай повторил Андрей.
- Да, - отчеканил Михаил, и Андрей не стал больше тянуть, а дал отбой. Немалые связи мистера Майкла нисколько не мешали его личным качествам: Шальнев знал, что Миша все сделает так, как надо.
Кристина появилась у памятника Гагарину даже чуть раньше намеченного срока, однако Андрей подошел к ней, только когда понял, что никакого хвоста за ней нет. То, что Гиря пока не засветилась, было для Шальнева большим подспорьем. Значит, и ее профессиональные контакты не под наблюдением. Славно, очень славно.
- Обрили уже, - легкой улыбкой приветствовала Андрея Кристина, опознав, в конце концов, в идущем со второй смены работяге Андрея.
- Не каркай, - ответил Шальнев. - Сегодня я уже слышал эти слова от одного твоего коллеги. Правда, господин тот скоропостижно скончался. Хотел сделать дырку во мне, но сам случайно попал под автоматную очередь...
- Так это ты его? - изумилась Гиря. Она больше не улыбалась. - А нельзя ли все с самого начала?
- Изволь, - согласился Андрей и рассказал все с самого начала. Все события последних двух дней.
Монолог Шальнева занял минут десять, и за это время Кристина что-то лихорадочно записывала в свою записную книжку. Вид у нее был ошарашенный.
- А давай я тебе покажу портрет Зубра, Андрей? - спросила она, когда Андрей закончил и позволил себе сигарету. - Ты возможно знаешь этого человека.
- Конечно знаю, - ответил Шальнев. - Я сегодня получил информацию от своего друга из Интерпола. Они занялись финансовыми делами бригады Зубра. Всплыла эта фамилия.
- А-а, понятно, - кивнула Гиря. - а у нас этот педрила раскололся, Феофан. Опознал по фотке. Мы просто всех участников операции просеивать стали. Но как-то все это... слишком невероятно! Слишком масштабно. Какой скандал нас ждет...
- Лучше ужасный конец, чем ужас без конца, Кристина, - пробормотал Андрей. - что решено в отношении меня?
- Про тебя пока и речи не было, - задумчиво проговорила Гиря. - наверное в МВД дело скинули...
- С Зубром что?
- Генерал отдал приказ брать его.
Короткое молчание.
- Когда и где?
- Судя по оперативным данным, в ближайшие сорок восемь часов. Когда стопроцентные доказательства будут, вот тогда и начнем. Что тебе сказал Александр?
- Сказал не рыпаться и сидеть дома.
- Что ты решил?
- Cдаться, - хладнокровно бросил Андрей.
- Ты что, с катушек совсем съехал? Зачем тебе это надо? Ты знаешь, что Отара Жоржолиани застрелили при попытке к бегству? Мы до сих пор не знаем, сколько человек в местной полиции работают на Зубра! А ты так подставляешь себя!
- Этот человек со мной еще не расплатился за все, - загадочно ответил Андрей и растворился в темноте южной ночи.
В девять часов Андрей набрал номер из записной книжки Черышева. Он совпадал с номером, с которого накануне звонил Андрею Зубр - эту информацию Шальнев получил рано утром от людей Туаева-старшего.
- Слушаю, - раздался знакомый голос.
- Ну что, поджарили вчера твою кодлу? - спросил Андрей.
- Не твое дело, - грубо ответил Зубр. - Что ты хочешь?
- В "Мерседесе" Пака нашлось кое-что любопытное. Документы кое-какие, записи переговоров, а уж память компьютера была под завязку набита файлами... Например, фотографиями Искандера, за которым велась слежка и схемами, где бойцов на стрелке располагать. Научный у тебя подход, Зубр, все детально расписано, а уж как Пак уважительно тебя величает - по имени и отчеству. Это ясно?
- Вот сука, - сказал после паузы Зубр. - Ну и что дальше?
- Сумма возросла до ста пятидесяти тысяч.
- Какая еще сумма?
- Которую ты мне передашь в обмен на номера счетов, куда Валеев перевел деньги фирмы. Или я передам копии файлов...
- B полицию? ФСБ?, - перебил он, - в них ничего нет. Ты ничего не докажешь.
- Кому как, - заметил Шальнев.
- Что ты имеешь в виду?
- Я имею в виду, что передам информацию из компьютера Пака не в прокуратуру или ФСБ, а одному человеку.
Андрей мстительно замолчал.
- Кому еще? - нервно отозвались на том конце.
- Старшему брату Искандера. Которого вы после пыток заставили отдать вам общак. И тогда даже я не поменяюсь с тобой местами.
Теперь замолчал Зубр. Когда он вновь заговорил, голос у него был севший, как спущенное колесо.
- Я согласен. Где встречаемся?
- Встретимся в концертном зале.
- Каком еще зале!?
- Фестивальном, знаешь такой? На Орджоникидзе, пять. Перед началом концерта. Скажем, на сцене. Только без глупостей, понял? Если ты устроишь засаду, все записи Пака попадут к Туаеву-старшему. И тогда тебе точно несдобровать. Ты должен быть один, понял, один!
Андрей отключил телефон и посмотрел вокруг. С афишной тумбы на него смотрел улыбающийся Валерий Мелкадзе.
В половине шестого он позвонил в ГУВД города Сочи.
- Майора Светлякова, пожалуйста.
- Светляков у телефона. Слушаю вас. Говорите! Але!
- Это Шальнев, - проговорил Андрей после некоторой паузы. - Я хочу сдаться. Я концертном зале, на Орджоникидзе, пять. Чтобы ваши люди не открыли стрельбу, я буду на сцене.
- На сцене... на сцене? - безмерно удивился Светляков. - почему на сцене? Почему на сцене! - уже возмущенно закричал он, но ответом ему были гудки.
Майор засуетился. Ему на голову рухнула оперативная информация, которой пренебрегать было нельзя.
В одном из кабинетов того же здания раздался зуммер.
- Соедините меня с начальником оперативно-розыскного отдела, - приказал медленный властный голос.
- Сию минуту.
- Осянин, господин полковник.
- Только что стало известно, что Шальнев готовится захватить заложников в концертном зале 'Фестивальный'. Дайте приказ применять оружие без предупреждения. Все.
- Слушаюсь, господин полковник!
Человек в мундире набрал еще один номер.
- Коля, он будет в концертном зале на Орджоникидзе. В шесть. Постарайся, чтобы при задержании его не стало.
И дал отбой.
Андрей подъехал к центральным проходным концертного зала за час до начала концерта. Публика уже начала собираться, в основном элитарная - на 'БМВ', 'дэу', 'фордах', 'тойотах' и 'мерседесах'. Вечер был теплый, безветренный, температура к шести часам держалась на отметке двадцать пять градусов.
Через центральный вход Андрей все же не пошел. Понаблюдав за толчеей у турникета через стекла автомобиля, он обошел здание концертного зала и предъявил дежурному служебного входа удостоверение офицера ФСБ, также выуженное им из бардачка машины покойного Пака. Охранник, молодой мужик в кепи, с широким замасленным лицом, постарался вытянуться 'во фрунт', но ему помешал живот. Сконфуженный, он открыл дверь во двор комплекса, и Андрей спокойно проследовал дальше. Одет он был в серые легкие брюки и синюю однотонную майку с длинными рукавами, а темный парик и накладные брови сделали его практически неотличимым от Пака.
Хорошо заранее изучив расположение сцены, служебных и подсобных помещений, Андрей знал, куда идти, и вскоре проник наверх, откуда открывалась великолепная панорама сцены и многоярусного амфитеатра для зрителей.
Он оборудовал себе место для засады. Теперь оставалось только ждать.
Вот уже появился сам Мелкадзе: в ослепительно белом костюме, в лакированных туфлях, без галстука, с прилизанными волосами, успевший получить несколько букетов от фанаток, улыбающийся ослепительной улыбкой кинозвезды, довольный жизнью. Администратор, менеджер, музыканты шли в кильватере главного 'действующего лица'. Спину Мелкадзе, как и полагается, прикрывали два широких шкафа, оставшиеся у дверей гримерной, как только Валерий Мелкадзе скрылся наводить 'марафет' перед выступлением.
