Невесело усмехнувшись, она подумала, что теперь, как свободная женщина, может пригласить Саню. Но разве он заменит ей Филиппа? Разве может глупая романтическая влюбленность, которая к тому же почти без следа прошла, заполнить пустоту, возникшую при разрыве с мужем?
Саня примчится утешать ее и поможет, но как друг. Если она начнет делать авансы, он поймет, что его хотят использовать в качестве анестетика, и оскорбится. А то и испугается, что брошенная Юля срочно хочет заполнить вакансию. Тогда их прекрасным отношениям точно придет конец.
На работе она тщательно скрывала, что рассталась с Филиппом, но догадывалась, что это ни для кого не секрет. Сейчас ей придется быть особенно тактичной с Дубикайтисом, ни в коем случае нельзя дать ему понять, что она чего-то ждет от него. Потом… может быть…
Раздался звонок в дверь. Вздрогнув, она побежала открывать, запрещая себе надеяться, что это вернулся Рыбаков.
На пороге стояла Елизавета.
– Можно? – спросила она. – Извините, что без спросу, но мне нужно с вами поговорить.
– О чем? – устало спросила Юля, пропуская ее в квартиру.
– Юлия Евгеньевна, я понимаю, вы мне не рады. Удивляюсь, как вы могли сдерживать себя на работе…
– Елизавета, прошу вас! Я ни в чем вас не виню и желаю вам счастья. В ближайшие дни я освобожу квартиру и подам на развод, не волнуйтесь.
Елизавета вошла, захлопнув за собой дверь так, что стены загудели.
– Не знаю уж, кто наговорил вам этой чуши! – Волнуясь, она путалась в молнии куртки. Каретка застряла, и Елизавета раздраженно рванула ее. – Юлия Евгеньевна, как вы могли такое подумать? Да это же бред! Разве я смогла бы смотреть вам в глаза после этого?
– А что вам оставалось делать? – Пожав плечами, Юля взяла у нее куртку и аккуратно повесила на крючок. – Не увольняться же.
– Вы стали жертвой чьей-то чудовищной лжи!
– Теперь-то какая разница? Да вы проходите. Давайте, я вам, что ли, вина налью?
– А давайте!
Пошарив в баре, Юля обнаружила початую бутылку коньяку, кажется, ту самую, из которой Рыбаков угощал ее отца.
Закуски не нашлось: оставшись одна, Юля не ходила за продуктами.
Женщины махнули по пятьдесят граммов.
– Юлия Евгеньевна, поверьте мне. Между мной и вашим мужем никогда ничего не было.
– Тогда откуда вы узнали, что я думаю, что было?
– Александр Кимович сказал.
– Да? Вот уж не знала, что вы с ним сплетничаете обо мне!
– Что вы, нет! Просто так получилось… Я долго не решалась на этот разговор, но раз Филипп Владимирович ушел из дому…
– А это вы откуда знаете?
– Ну как… – растерялась Елизавета. – Мне Катенька сказала, у нее по части городских сплетен просто энциклопедические знания.
Значит, Катенька! Интересно, будет она разводиться с мужем, или все останется, как было? Треугольник – весьма устойчивая фигура с точки зрения геометрии.
– Юлия Евгеньевна, нужно вернуть вашего мужа обратно, он ни в чем не виноват. Хотите, я съезжу, поговорю с ним?
Юля усмехнулась:
– Ни к чему трудиться.
– Но мне так хочется вам помочь! Если бы вы только знали, как я благодарна вам!
– За что это, интересно?
– Если бы не вы, Александр Кимович никогда бы не понял, что любит меня!
– Что?!
– Он сам мне об этом сказал.
И Елизавета, волнуясь, изложила Юле историю своей любви. Она, оказывается, несколько лет безответно любила Дубикайтиса. И вдруг, когда она уже утратила всякую надежду и смирилась с тем, что навеки останется старой девой, он предложил ей выйти за него замуж. Он внезапно прозрел, и случилось это прозрение благодаря Юлиным словам о том, что Елизавета не будет всю жизнь его дожидаться. «А вернее, – самокритично добавила медсестра, – он впервые взглянул на меня как на женщину, когда вы сказали, что подозреваете меня в связи с вашим мужем».
«Надеюсь, хоть о наших отношениях промолчать у него ума хватило! – про себя фыркнула Юля, поражаясь мужской тупости. – Зачем открывать женщине механизмы своей страсти?»
А для нее история повторяется… Хороший, порядочный мужчина снова предпочел ей другую. Что Петя, что Филипп, что Саня… Можно говорить о злом роке, но истина находится гораздо ближе. Она не очень приятна, эта истина, и хочется объяснить свои несчастья потусторонними силами, а не тем, что она – неподходящая подруга жизни для честного человека. Мужчина выбирает жену под стать себе, тут действует тот же биологический инстинкт, что заставляет голубя спариваться с голубем, а не с попугаем.
– Поздравляю вас. И Александра Кимовича. Поверьте, он выигрывает от этого союза гораздо больше, чем вы.
Глава восьмая
На дежурстве работы не было!
Юля спустилась в приемное отделение и села пить чай с сестрами. Девушки добродушно посмеивались над ее везением, якобы они, зная, что предстоит дежурить вместе с Юлией Евгеньевной, даже не берут с собой еды: спокойно поесть все равно не удастся.
– Да, мы дежурим уже три часа, и ни одного больного. Может, кончилось мое хирургическое счастье? А нет, пожалуй, не кончилось, – тут же поправилась Юля, услышав завывание «скорой».
В сестринскую влетел встрепанный фельдшер:
– Девчонки, нужна помощь! На заводе падение с высоты, может, травматолог со мной съездит?
Юля вскочила с дивана:
– Я съезжу. Это же быстро, заберем больного, и сюда.
– Ой, спасибо! Врачебные бригады все на вызовах, а там, говорят, травма тяжелая. Что бы я один делал? – причитал фельдшер, пока они добирались до места.
Водитель гнал как сумасшедший, так заложил один поворот, что Юля упала с кресла.
– Осторожнее, – крикнула она в кабину, – много ли сможет врач со сломанными руками?
Она ни разу еще не оказывала помощь на месте и боялась опростоволоситься. На фельдшера надежды мало, он работал недавно, дежурная служба не успела даже выучить его имени, зато составила вполне определенное мнение об умственных способностях. Называли его «этот, с почерком дебила». «И не только с почерком», – обычно добавлял Дубикайтис.
Подкатили к какому-то странному, ни на что не похожему зданию. Сотрудник завода встретил их на проходной и повел мрачными, страшными коридорами без окон.
Кажется, они спускались в подземелье. Юле стало жутко.
По пути сопровождающий говорил, что рабочий упал с какой-то строительной конструкции в реакторном цехе и очень сильно расшибся, хоть высота и небольшая. Сразу потерял сознание и, похоже, не только переломал кости, но и поранился об элементы конструкции – во всяком случае, лежит в луже крови, а сотрудники боятся подойти, чтобы не навредить еще больше.
Да уж, хмыкнула Юля, все знают, что нельзя двигать пострадавшего – вдруг у него сломан позвоночник?
