Серебряная отделка и стремя слегка потускнели, но они стали бы гораздо более темными, если бы кто-то не приходил сюда регулярно, чтобы позаботиться о сохранности именно этого седла. Продолжив поиск, Камилла нашла отделанную серебром уздечку, подходившую к чудесному седлу; ее тоже регулярно приводили в порядок. Кругом были навалены другие уздечки и седла, в том числе и дамские, но о них никто не заботился.
Камилла сняла с крючка глянцевую уздечку и подержала ее в руках, прислушиваясь к позвякиванию металлических частей. С каким удовольствием воспользуется она этими вещами, когда Бут отыщет для нее подходящую лошадь!
Повесив уздечку на место, Камилла направить к лестнице, но по пути обратила внимание на стоящий на боку деревянный сундук, изготовленный из какого-то светлого восточного дерева, с бронзовыми ручками и таким же замком. Камилла подняла крышку и заглянула вовнутрь. На этот раз в нее пахнуло ароматом камфарного дерева. Не в силах справиться с охватившим ее возбуждением Камилла достала из сундука высокую светло-прогулочную шляпу, какую леди могла носить во время прогулок верхом. Ниже лежала аккуратно обернутая тканью пара оригинальных кожаных сапожек. Наконец она вытащила из сундука амазонку — дамский костюм для верховой езды — и, расправив его перед собой, вскрикнула от восторга.
Пепельно-серая амазонка была самой красивой из всех виденных ею раньше. Скроенная в стиле былых времен, она выглядела такой изящной и настолько отвечающей своему назначению, что можно было носить в любую эпоху. Не ее ли матери принадлежала эта амазонка? Камилла почему-то не могла представить в ней ни Гортензию, ни Летти. Присмотревшись, Камилла обнаружила справа на груди вышитую серым шелком подкову, внутри которой читались инициалы «А. Д.».
Держа в руках довольно тяжелый костюм, Камилла чувствовала себя так, словно невзначай встретилась на чердаке с духом своей матери. Застарелая печаль всколыхнулась в ее душе; она прижала серую амазонку к груди, стремясь сделать присутствие любимой матери более ощутимым. Охваченная пронзительной болью, Камилла припомнила до мельчайших деталей черты лица Алтеи, чего уже давно с ней не случалось. Она уловила даже долетевший откуда-то издалека слабый запах фиалки, сопровождавший облик матери в ее воспоминаниях.
Камилле показалась невыносимой мысль о том, что она должна оставить костюм на пыльном чердаке. Она быстро свернула амазонку, взяла шляпу и сапожки и задула свечи. Оказавшись в своей комнате, Камилла разложила свои находки на кровати, где могла рассмотреть их внимательно. Ее опечалило то, что на боку амазонки обнаружилось длинное пятно грязи, заканчивающееся рваной прорехой на юбке. Странно, что положили в сундук, не почистив и не зашив дыру. Но она может сделать это сейчас. Приведя в порядок амазонку, она ее примерит. Эта идея увлекла Камиллу, но приближалось время обеда, и ей сожалением пришлось отложить выполнение задуманного.
За обедом Камилла не выдала свой секрет. Она с нетерпением ждала возможности уединиться у себя в комнате и почти не обращала внимания на вялый обмен репликами за столом. Однако когда Бут сказал, что подумывает о поездке в Нью-Йорк. Камилла одобрила его замысел.
— Конечно, поезжай! — воскликнула она. — Почему бы тебе не взять с собой несколько картин, чтобы подготовить почву для организации выставки?
Бута нисколько не заинтересовало это предложение; он заявил, что думал только о посещении театра и некоторых старых друзей.
В разговор вмешался Росс.
— Я дам вам деловое поручение, раз уж вы будете в городе.
Бут с безразличным видом согласился, и Росс после обеда последовал за ним в гостиную, чтобы объяснить, в чем состояло поручение. Камилла без сожаления оставила их и поспешила наверх.
В дверцу стоявшего в спальне Алтеи французского шкафа было вставлено высокое зеркало. Надев костюм целиком — включая сапожки, которые были ей тесноваты, и высокую шляпу, изящно сидевшую на черных волосах, — Камилла нерешительно подошла к шкафу. Теперь, с ног до головы одетая в костюм, принадлежавший ее матери, она была охвачена страхом: ей казалось, что она зашла слишком далеко, что она вступила в чересчур фамильярный контакт с духом Алтеи. Должно быть, ее отражение насмешливо отвергнет столь грубую попытку подражать матери. Камилла затаила дыхание и посмотрела в зеркало.
Девушка, глядевшая на нее сейчас, была ей незнакома. Полы элегантной серой юбки приоткрывали оригинальные кожаные сапожки на высоком каблуке; уродливое пятно и прореха затерялись в складках. Правда, сапога немного поскрипывали при ходьбе, но это не имело значения. Жакет с длинными рукавами, застегивавшийся по косой линии, плотно облегал фигуру, подчеркивая округлость груди, очертания плеч и заканчиваясь острым углом на тонкой талии. Камилла повязала на шею темно-серый шелковый платок и закрепила его булавкой. Высокая шляпа с вуалью, колыхавшейся сзади длинными лентами, была такой же пепельно-серой, как и амазонка. Для завершения картины недоставало только хлыста и более подходящих перчаток. Вид у нее был сногсшибательный. Но не только из-за костюма Камилла впервые в жизни подумала о себе как о необычайно привлекательной женщине, хотя ей трудно было судить, в чем тут дело: в красоте черт, в румянце на щеках, в блеске глаз под длинными ресницами или в предвкушении радости, призвавшем лицу живость и очарование.
Она прошлась перед зеркалом, несколько раз повернулась кругом, зная, что ее движения отличаются гибкостью и изяществом — чем, по общему мнению, отличалась и осанка Алтеи. Неужели она действительно так похожа на мать? И ее присутствие наполняет комнату светом, что, по словам отца, происходило при появлении Алтеи?
Камилле захотелось показаться кому-нибудь в этом наряде. Может быть, если она сейчас спустится вниз и войдет в таком виде в гостиную, ей удастся прочитать правду о себе на лицах собравшихся там людей, в их глазах, которые скажут ей, действительно ли она такая же красивая, какой была ее мать.
Камилла открыла дверь комнаты и прислушалась. Снизу доносился гул голосов. Они все еще в гостиной — зрители, ожидающие ее блистательного выхода на сцену. Даже Росс Грейнджер, которого ей особенно хотелось поразить, на этот раз был с ними. И Бут, чье томительное присутствие она всегда остро ощущала. Охваченная радостным возбуждением. Камилла подбежала к лестнице и остановилась у верхней ступеньки, чтобы поправить юбку, ниспадавшую вниз грациозными складками. Свет от лампы, висевшей под высоким шатром лестничной клетки, излился на нее, и ей стало жать, что никто не стоит у подножия лестницы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
