— Умерла? Когда? — спросил резко помрачневший маг.
Ответить не успела. Дверь кабинета снова открылась и сюда буквально влетел тот, чьего появления я втайне боялась.
— Александр, — без всяких расшаркиваний обратился он к Воронову, — хочу сказать сразу, Агния под моей защитой и ответственностью, и все претензии в ее адрес можешь перенаправлять сразу мне.
— Никаких претензий, — бледно улыбнулся тот, — я все понимаю.
— Вот и хорошо, — кивнул Кирилл и посмотрел на меня, — девочка моя, знаю, тебе сейчас жутко и непонятно, но я все объясню.
— А зачем объяснять? — сдал меня бессовестный Рокотов. — Твоя девочка, между прочим, сама темный маг.
— Темный маг? — переспросил Костровский, резко мрачнея. — О чем ты?
— О том самом. Артефакты, конечно, ауру скрывают. Но не более чем час назад Агния Громова применила против Анатолия Зубина, сейчас отдыхающего в КПЗ, темное заклинание первого уровня. В результате чего было зафиксировано повышение фона на шестьдесят пять единиц. На выброс энергии среагировал патруль, который и доставил сюда эту теплую компанию.
— Данила говорит правду? — хмуро глянул на меня Кирилл.
Его взгляд сразу приобрел стальную остроту, а радужки стремительно потемнели.
— Так вышло, — пожала я плечами и неловко улыбнулась.
Но попытка сгладить новость не удалась.
— Очень интересно, — процедил мужчина. — И как же тебе удалось так лихо водить меня за нос?
Глядя на его закаменевшее лицо, я серьезно испугалась. Сейчас передо мной стоял не мужчина, переживающий за свою женщину, а следователь, безразличный и далекий, словно отгородившийся от меня ледяной стеной.
Как-то незаметно зеленоглазый колдун похитил мое сердце, и терять его доверие было страшно. А Кирилл может и не простить обмана. Такой сильный, гордый, уверенный в себе мужчина, вдруг узнавший, что его обставила какая-то девчонка. И пусть маг тоже не сказал мне всей правды о себе, прекратить это хождение вокруг да около должна была именно я.
Да, совсем не так я надеялась преподнести новость о том, что мы из одного мира. Но как же хочется, чтобы он понял меня и не сердился сильно.
— Как это — маг? — напомнил о себе Воронов. — Ты же говорила, что ты дочь Алисы Смоляковой.
Я совсем сникла. Правда о моей сути вылезла наружу и теперь сохранить все в тайне не удастся. Кирилл не отстанет, это точно. И уходить в несознанку — совсем не выход, это вызовет еще больше вопросов и подозрений. А значит, придется рассказывать.
Я посмотрела на обоих мужчин несчастным взглядом и попросила:
— Мы можем где-нибудь спокойно поговорить? Втроем?
Рокотов хмыкнул, а Кирилл просто кивнул в сторону двери:
— В моем кабинете.
ГЛАВА 17
Его кабинет оказался на этом же этаже в конце коридора. Угловая комната с большими окнами, за которыми еще царила ночная тьма, вмещала в себя стол с креслом, стулья для посетителей, наглухо закрытые шкафы у стен. Там же висела огромная карта Москвы и окрестностей, вся истыканная цветными метками. А на столе даже стоял навороченный, но совершенно человеческий компьютер. Как будто не маг здесь сидит, а обычный бизнесмен.
Кирилл сел в свое кресло, а мы с Вороновым устроились напротив.
— Ты хотела нам что-то рассказать? — холодно произнес Кирилл. — Мы очень внимательно слушаем.
Да, он злится, но эту проблему я буду решать потом. Сейчас нужно выяснить самое главное. И пусть внезапно пришедшая в голову мысль казалась мне совершенно невероятной и даже немного пугала, но она имела право на жизнь.
— Сначала можно спросить? — обратилась я к Воронову. — В каких отношениях вы были с моей матерью?
— В каких отношениях? — растерялся тот. — Что ж, наверное, ты имеешь право знать. Мы встретились лет тридцать назад. Были знакомы недолго, но успели полюбить друга. Собирались даже пожениться, хоть нам было едва по восемнадцать лет. Только потом наши пути разошлись. Она исчезла, а я… Дурак был.
Значит, я была права. Они действительно были очень близки и планировали совместную жизнь. Вот только, судя по всему, свадьба не состоялась, а Алиса вернулась домой беременная мной. Может ли это быть простым совпадением? Не думаю.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Все дело в том, что моя мать умерла почти тридцать лет назад, — тихо сказала я, пристально глядя на мужчину. — Родила меня и умерла.
— Как это, тридцать лет? — побледнел маг. — Но это значит…
— Это значит, что вы, кажется, мой отец, — констатировала я.
— Подождите, — подал голос Кирилл. — Почему родила тебя почти тридцать лет назад? Агния, тебе же двадцать семь.
— В общем, это фальшивый возраст, — виновато взглянула я на него, — на самом деле я на два года старше.
— Так, — протянул мужчина, — и что же еще ты скрываешь?
Вздохнув, я откинулась на спинку кресла и начала рассказ. Меня не перебивали, давая выговориться, и уже через десять минут я рассказала все, что посчитала важным.
— Господи, Алиса… — Александр устало закрыл лицо ладонями и почти простонал, — да если бы я только знал.
Он вздохнул, а потом отнял руки от лица и заговорил, невидяще глядя в окно.
— Мы познакомились на одной из вечеринок у моих друзей. Кто привел ее туда, я уже не помню, да и не важно это. Она зацепила меня с первого взгляда, такая веселая, яркая, улыбчивая. Как маленькое солнышко, Алиса ворвалась в мою скучную жизнь и перевернула все вверх дном. Мне хватило трех месяцев, чтобы влюбиться и сделать ей предложение. Мы собирались пожениться и уже начали планировать, как будем жить одной семьей, но обо всем узнал мой отец. Естественно, тут же последовал серьезный разговор, во время которого было сказано, что я еще слишком молод и бестолков для брака, да и партия явно не самая подходящая. Я пытался скандалить, доказывать свою правоту. Но на следующий день меня прямо с утра запихнули в машину и доставили к самолету, который летел в США. Отец под охраной отправил меня учиться в университет, заявив, что пора браться за ум, а не бегать за каждой юбкой. И больше я Алису никогда не видел.
Александр замолчал ненадолго, а потом обратил на меня взгляд, в котором плескалась горечь, перемешанная со стыдом и болью.
— Я не ищу себе оправданий. Да, я был слабовольным домашним мальчиком, который просто побоялся перечить родителям. Я не знал о ребенке. Но я виноват. Перед тобой, перед Алисой. Стоит только представить, что она осталась одна, в чужом городе, беременная, у меня внутри все переворачивается. Прости если сможешь, Агния.
Я вздохнула, глядя на своего неожиданно обретенного отца. Не понимаю, как к нему вообще относиться. Да, он совершенно чужой человек, он смалодушничал, бросив мою мать. Но с другой стороны, видно, что ему действительно больно, и он до сих пор сам себя не простил за это.
— Кто бы мог подумать, что девушка, с которой мы не поделили мужчину, моя родная сестра, — неловко перевела я тему.
Кирилл только хмыкнул, а Александр поморщился:
— Да, Каролина… Еще одна моя ошибка.
— Ошибка? Тоже случайный ребенок?
— Нет. Она как раз была ребенком запланированным. После того, как я закончил университет и вернулся в Москву, искать Алису уже не решился. Думал, что для нас все потеряно навсегда. Отец тут же подсуетился и нашел мне невесту со старой сильной кровью. Мы поженились, но ничего хорошего из этого не вышло. Построить семью не смогли и жили, как чужие друг другу люди. Даже рождение дочери ничего не изменило. Полюбить девочку я так и не полюбил, и редко принимал участие в ее жизни. Зато отец на нее надышаться не мог. Баловал, выполнял любой каприз, пылинки сдувал. Вот Каролина и выросла, считая, что весь мир по щелчку пальцев должен ложиться у ног.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— А я ложиться не захотел, — пробормотал Кирилл.
— Да, — мрачно усмехнулся Александр. — Финансист из меня получился явно лучше, чем отец и муж. Алису потерял, одну дочь не досмотрел, о второй вообще не знал.
— Теперь знаете, — опустила я голову смущенно.
