Вообще-то, «иностранцы» в Этрусии появились, причем в большом количестве: кочевники, сложившие оружие и присягнувшие на верность, и кушинги. Если первые продолжили заниматься привычным скотоводством, то со вторыми оказалось сложнее.
— …я когда судиться с соседом начал… это до чего же дошло, Рус! Понимаю, что неподконтрольные воины тебе, Эрлан, не нужны, осознаю, что благодаря выкупу дружин былая вражда грусситов — гросситов почти забыта… нет, не совсем забыта, но идет как-то вяло, без огонька… ага, — Карлант изрядно выпил, его мысли сбивались.
— Высудить я решил у соседа одну рощицу, — рассказывал Карлант. — Раньше я бы дружиной пошел! Эх, были времена… тем более он гроссит, я точно знаю. — Он был хозяином, поэтому гости, хоть и давно знакомые, но в настоящее время высокопоставленные, терпеливо слушали перескоки с одного на другое. — Земельный суд у нас в этом… в Солигоре. Ну и зашел я туда в первый раз… слово чести, едва за меч не схватился! Мне показалось, уважаемый Фридлант, — князь обратился лично к Верховному и жрец смотрел на него с особым интересом, похоже, зная о чем пойдет речь. — Что это кушинги нас завоевали, а не мы их! Посмотри, Фридлант, что не помощник у жреца-уложенца, так кушинг! Да не один! Хвала Френому, сдержался, не изрубил в фарш. — Князь быстро выпил, быстро закинул что-то в рот и быстро продолжил. Руководство страны слушало с интересом:
— Когда успокоился… а, согласись, уважаемый Фридлант, нелегко видеть в храме Френома чужаков: маленьких, круглолицых; пожилые — с животиками, и все как один перепоясаны алыми кушаками, чтоб их всех Аргост забрал! А некоторые так вовсе имеют наглость не бриться — варвары варварами, тьфу! — В хмельном виде Карлант легко выплескивал наболевшее. Сидевшая рядом родня его всецело поддерживала. Одна пожилая дама сделала суровое лицо и с силой сжала столовый кинжал, украшенный золотой чеканкой. — Поговорил я потом со жрецом. Он объяснил, что все они приняли посвящение Френому и пошли в помощники. Не очень-то охотно в помощники уложенца этруски идут — так он сказал. А я, уважаемый Фридлант, ранее не замечал того. — Князь, хоть и со всей вежливостью, но очень явственно требовал ответа.
Инициативу перехватил по-звериному оскалившийся и даже каким-то образом ощетинившийся Рус. Фридлант его мысленно возблагодарил.
— Позволь, князь, я тебе кое-что объясню. Глава кушингов — я. — Жестко произнес пасынок Френома и в колючей тишине оглядел всех присутствующих на пиршественном застолье в большой горнице усадьбы Карланта, в той самой комнате, где когда-то состоялось историческое заседание верхушки грусситов, на котором «принц Рус» был признан настоящим. Если царь, Верховый жрец столицы, хранитель традиций Вавилиан и хозяин терема, Карлант, привыкли к Русу, видели его, как говорится, всякого, то незадачливые родственники Карланта и даже царские гвардейцы почувствовали себя крайне неудобственно.
— Они, кушинги, точно такие же подданные Эрлана Первого, нашего с вами государя, как и остальные этруски. Они посвятились Френому — это позволяет им заниматься в храмах разными делами, в том числе скучным и неблагодарным — помогать судебным жрецам-уложенцам. Заметьте, этруски: им, незнающим Божественное завещание с детства, гораздо сложнее. А ты, Карлант, раньше обращался в суд? В том-то и дело! Жрецам-уложенцам — главным помощникам судей, всегда не хватало своих помощников. Не шли этруски на эту «буквоедскую» должность. Фридлант? — спросил, резко повернувшись к жрецу.
— Ты прав, князь, — подхватил тот. — Место проблемное было и во многом еще осталось. Надо чаще просить Великого, чтобы он побольше людей выгонял из Кушинара. Кушинги предпочитают торговлю и мореходство, а не скромную должность помощника уложенца, а выше им, по крайней мере в первом поколении, не подняться.
— А зачем же они идут туда, эти хитрецы? — выпивший Карлант посмел перебить Фридланта. Жрец не обиделся.
— Ты взятку им давал, что ли? — по свойски спросил Верховный.
— Не взяли, — отмахнулся удельный князь. — Почти всем краснотряпочным[7] предлагал. И так уважительно отказали! На бой вызвать не за что. Чтоб их Аргост! — последнее произнес так потешно, что обстановка сама собой разрядилась.
— Они надеются на рождение склонных к Силе детей, которые в нашей среде встречаются раз в пять — десять чаще, чем среди других народов и вер. — этими словами Фридлант как бы «подвел черту». — Давайте выпьем, Аргостовы дети! Надоело уже глотку рвать! Даже мне, привычному к этому делу. — Верховному жрецу отказать не посмели.
Утром, провожая Фридланта, Вавилиана и Эрлана, Рус вспомнил:
— Да! Совсем забыл. Тебе, Эрлан, наверняка целый отчет о том составляли и ты, Фридлант должен помнить. Примерно год назад в Кушинар прибило судно с другого континента. Военный корабль, патрульный. Их именно прибило: там Текущего не было, а Ревущий при затяжном шторме в откат ушел.
— Да, князь, я помню, — подтвердил Эрлан. — Они были из империи Муль, где правит император Муль и это имя принимает каждый следующий правитель. Империя занимает почти весь континент, сами себя называют «страной тысячи народов». А в чем дело? — Царь прервал свои «воспоминания вслух».
— Эрлан, Фридлант, — Рус заговорил почти заговорщически. — Надеюсь, понятно, что ранее, сразу после Битвы Богов, когда я призывал этрусков идти завоевывать тот континент, я ошибался. — Ухмыльнувшийся Верховный жрец и серьезно кивнувший царь подтвердили, что они и до этого разговора прекрасно понимали: тот призыв пасынка Френома нужен был исключительно для внутренней политики. — Однако! Я велел заложить океанские военные суда, две штуки. Нашли старые чертежи, кое-что подсмотрели у мульцев. Кстати, их купцы давно торгуют с ойкуменой, а в Кушинар почему-то не заходят.
— Так они, князь, в основном единорогов, борков и ингредиенты из пятен скупают, — пояснил Вавилиан. Хранитель традиций, помимо своих прямых обязанностей — толкование спорных положений в запутанной этрусской юриспруденции — активно интересовался торговлей.
— Нет, не в том причина, что у нас пятен нет. Не пойму пока в чем. Империя-то большая и купцы разные — нашли бы себе партнеров и в наших краях. Это, кстати, еще одна причина для глубокой разведки. Сейчас корабли ходовые испытания проходят и от вас, товарищи, я жду самых умелых жрецов и разведчиков, желательно неэтрусской внешности…
— Князь! Я, как царь, давно ждал от тебя этого предложения. — Слово «товарищи» попало в цель — Эрлан растрогался. — Не дело это — военно-разведывательный поход, а в экипаже одни кушинги. Я был уверен, что ты ко мне обратишься и соответствующую сотню давно приказал собрать.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
