кивнул.
— Молодец! — похвалил его подполковник. — Зиновьев! — обратился он к ошарашенному капитану. — Заканчивай здесь и отправляй потерпевшего ко мне. Мы подождем там.
Он аккуратно взял маму под руку и указал на дверь.
— А вы, значит, Васина мама?
Донеслось из коридора.
— Саблин? — удивился Вася. — Он что родственник?
Зиновьев зажмурился, как от удара обухом по голове.
— Не твое дело. В последний раз спрашиваю. Заявление писать будешь?
— Не буду, — уже уверенней заявил Вася. Стало ясно, что все разговоры об уголовном деле для Ивана не более, чем блеф. Ванька — родственник начальника. Вот почему его выпустили.
Капитан скомкал девственный лист бумаги и отправил его на пол.
— Свободен! — прорычал он, выхватив из пачки очередную сигарету.
Вася приподнялся. Ему показалось, что практикант чуть заметно кашлянул.
— Погоди! — остановил его Зиновьев. — Хочу, чтоб ты посмотрел кое-что.
Полицейский хлопнул ящиком стола и вывалил перед Васей стопку фото.
— Узнаешь?
Вася посмотрел на изображение и рухнул обратно на стул. Его голова закружилась. Замутило.
— «Ни хрена себе!» — услышал он в своей голове голос майора. — «Это же Егор»
Вася тоже узнал его. Вернее то, что от него осталось. На фото в густых зарослях кустарника. Может где-то в парке, неподалеку от того места, где состоялась тогда в августе их встреча, лежало, раскинув руки в стороны тело молодого человека. А рядом, с выпученными от ужаса глазами стояла на земле, как будто позируя для фотокамеры отрезанная голова.
— «Ой! Ой!» — произнес техник Тео.
Мгновение спустя Васю вырвало прямо на стол с бумагами.
— Вот же! — выругался обескураженный Зиновьев. — Пошел на хрен отсюда, ботаник!
Вася не стал задерживаться. Он почти выбежал в коридор, тяжело дыша, сдерживая новый позыв. Перед глазами стояла картинка с фотографии. Сделав несколько шагов, он облокотился спиной на стену и закрыл глаза. Ноги сами собой подогнулись, и он ощутил под собой холодную твердь пола.
— Эй, ты чего там? — голос Ивана звучал где-то рядом. Вася с большим трудом открыл глаза, которые слезились и увидел нависающую над собой фигуру друга. Тот схватил его за плечи и помог подняться. — Он тебя что? Отоварил? Я отцу скажу…
Вася отрицательно покачал головой.
— Там это… фото показал. Знакомого одного убили.
— Друга твоего? — решил уточнить Иван.
— Да нет. Так. Кажется, он думает, что его убил я.
— Ты? — великан нервно хохотнул. — Не смеши. А лучше пойдем выпьем, и ты мне все расскажешь.
— А как же мама? — медленно, но верно к Васе возвращалось самообладание. Он вспомнил, что ее увел к себе седой подполковник.
— А… Ее мой батя чаем отпаивает, — отмахнулся Иван. — А потом домой отвезут. Я договорился.
— И она согласилась? — не поверил Вася.
— Я ей обещал, что доставлю тебя в цельности и сохранности. Пойдем. Я тут один кабачок знаю…
— Нет, ну ты видел? — возмущался Зиновьев, брезгливо перебирая запачканные бумаги на своем столе.
— Да уж. У нас про таких говорят: «Угроза НАТО». Не похож он на маньяка, — практикант смотрел в окно, на удаляющихся молодых людей. Один высокий с порванной на рукаве курткой, другой — тщедушный, с дуратской копной волос, стянутых на затылке резинкой.
— Не похож, — согласился Зиновьев. — С другой стороны, ушатал Зяблика.
— У страха глаза велики. — молодой прошелся по кабинету, глядя в пол. — Говоришь, в тот раз вел себя странно?
— Сначала, как баба. Слова. Ужимки. Даже флиртовать пробовал. А потом…
— А потом, — закончил за капитана молодой. — Как запуганный мальчик? Как сейчас. Так?
Полицейский пожал плечами.
— Слушай, Гавр, — обратился он к молодому. — Я понимаю, что секретность и все такое. Ты меня знаешь, я могила. Скажи, почему твоя контора им заинтересовалась? Не уж то шпион?
— Может шпион, — кивнул Гавр. — А может псих. Убийца. Потрошитель. Странное поведение. Странная трансформация. Ты про Билли Миллигана слышал?
— Ясное море, проходили на криминологии, — Зиновьев задумался. — Думаешь, он…
Гавр пожал плечами.
— Кто знает? В нем вполне могут пребывать несколько личностей. Мужчины, женщины, дети. А ну как этого твоего гопаря порешила одна из них? А сам Вася об этом и знать не знает.
Гавр подошел к столу Зиновьева и аккуратно двумя пальцами взял фотографию, на которой во всех красках был запечатлен труп Егора. Покачал головой.
— Хотя для такого физическая сила нужна не дюжая. Просто так ножом голову не отрежешь. Даже барану. А тут…
Зиновьев развел руки в стороны.
— Нет, если ты хочешь, я его возьму, как подозреваемого. Посидит. А ты поработаешь, поговоришь…
— Рано еще. Понаблюдать надо, — заметил Гавр. — А ты пока ищи убийцу. Шутка ли? Племянника областного прокурора подрезали. Да как… Не завидую я тебе.
— Я и сам себе не завидую, — согласился Зиновьев, разглядывая свой запачканный стол.
Аккуратно салфеткой он взял трубку старого еще советского образца телефона.
— Дежурный! — рявкнул он в микрофон. — Техслужащего на второй этаж пришлите. Мне тут пострадавший… Стол заблевал.
Оживленная дискуссия шла и за белым столом для совещаний. Пока экран демонстрировал интерьер недорого кафе, где Иван силился угостить друга светлым пивом, майор Ларс делился наблюдениями:
— Я вам клянусь, это они. Подчерк, линия среза, положение тела… Они здесь, и они знали…
— Откуда они могли знать? — повысила голос командор. — Кому ты докладывал о том, что Егор выбран в качестве контейнера?
— Тебе… пардон, вам! И в центр управления планированием операций. Как и положено.
— Это немыслимо! — возмущенная командор хлопнула кулачком по поверхности стола. — Не хочешь же ты сказать, что в центре… — она замолчала.
— По-моему, — подал голос Тео. — Это очевидно. Где-то там, — он указал пальцем в потолок. — У нас завелась жирненькая, сытненькая крыса…
От негодования командор зарычала.
— Я согласен с техником, — заметил Ларс. — Мы должны доложить наверх. Пусть ищут того, кто слил информацию барбидонцам. От этого зависит успех операции.
— Барбидонцы! — повторила вслух Лейла. — Этого нам еще не хватало. Выходит, все мы в большой опасности.
— Выходит! — согласился майор. — Нужно усилить бдительность. Ограничить перемещения вне дома, в темное время суток. Смотреть в оба…
— Отлично! — улыбнулся Тео. — А как мы объясним все эти нововведения нашему дорогому контейнеру? Он наверняка захочет прогуляться под луной с этой своей… Шумной барышней. Или с другой…
— Контейнеру ничего говорить не будем! — уверено заявил Ларс. — Его это не касается. Сами решим.
Лейла отрицательно покачала головой.
— Не будем же мы управлять им двадцать четыре часа в сутки. Операцию никто не отменял. Нужно решать задачи, добиваться высокого положения, заводить друзей. Учиться, в конце концов.
— Что вы предлагаете? — поинтересовался Тео. — Исповедуемся аборигену?
— Придется ему все рассказать, — кивнула Лейла. — Ну или почти все. В любом случае, он должен знать,
