— Она еще до войны нашу няню пугала, рассказывая ей таким способом о своих проделках! — откликается вместо сестры Кайел.
— Вы ведь будете сегодня крепко спать! — с видом заговорщицы подмигиваю я обоим.
Дети понимающе переглядываются и дружно кивают.
«Прямая телепатия. Вот так подарок! — думала я, возвращаясь в дом.— Возможно, малышка сможет многое, если ее немного подучить. А возможно, она и так умеет многое, только я еще об этом не знаю».
Вечером, уложив детей спать, я закрылась в комнате, сменила облик и сосредоточилась, стараясь полностью воспроизвести в памяти помещение, в которое я собралась наведаться. Когда мне это удалось, я открыла портал и растворилась в нем.
Я вышла на знакомой лестнице. В доме было тихо. Обитатели спали. Я поднялась выше. Обстановка в доме действительно была богатой. Ступени под ногами выложены разноцветной мозаикой, вдоль стен расставлены высокие позолоченные канделябры со свечами.
Второй этаж. Ближайшая дверь приоткрыта. В свете горящих свечей видна кровать. В ней кто-то спит. Женщина. Я вижу длинные черные волосы, разметавшиеся по подушке. Вхожу, толкнув створку. Вглядываюсь в лицо спящей. Внезапно мои брови ползут вверх от удивления,
Сейлена?!
С минуту стою молча, обдумывая мои дальнейшие действия. Затем бужу дамочку, выхватывая из-под ее головы подушку. Если я окажусь не права, то извинюсь и уйду. И память ей сотру, чтобы не волновалась.
Проснувшаяся Сейлена несколько секунд смотрит на меня, а затем принимается громко и нецензурно ругаться. Чем дольше я слушаю ее, тем больше убеждаюсь, что извиняться мне не придется.
— Какого черта ты здесь делаешь? Сейчас я стражу позову! Пусть посмотрят, как знаменитая спасительница вламывается в чужие дома! Эй, ты! — толкает она одеяло.— Вставай скорее! Защищай свою госпожу!
Одеяло шевелится, на свет появляется взъерошенная голова. Несколько мгновений сонные глаза смотрят на меня, с каждой секундой все больше расширяясь от удивления, затем мужчина выскакивает из кровати и, подхватив с пола что-то белое, выбегает в открытую дверь. В тот момент, когда он пробегает мимо меня, я вижу, что белая вещь в его руках — это поварской колпак. Судя по тому, что, кроме колпака, на нем ничего не было, мужчина неплохо провел время в постели дамочки. Мне становится весело.
— Ему ты тоже отдалась, думая, что он богатый господин? — поддеваю я Сейлену.
У той округляются глаза.
— Да как ты смеешь! — вопит она в ярости.— Вон из моего дома!
Я узнаю голос, услышанный мною во время телепатической связи с Гайелой.
— Заткнись! — обрываю истеричку.— Зачем ты выгнала детей?
Сейлена замолкает на мгновение, а потом вопит с удвоенной силой:
— А ты кто такая, что лезешь не в свое дело?!
— Советую ответить! — спокойно перебиваю я, материализовав на ладони маленькую синюю молнию.
— Незачем двум ублюдкам занимать такой большой дом! — смертельно бледнея, все же огрызается Сейлена. — А ты не имеешь права угрожать мне!
— Кто тебе дал право решать судьбу этих детей? — едва сдерживаясь от нахлынувшего бешенства, удивляюсь я. — Ты им родственница?
— Допустим, родственница! — не сбавляя тона, соглашается Сейлена.
— Врешь! — взглянув на черный камень своего кольца, отрезаю я. — Повторяю еще раз: по какому праву ты заняла этот дом, выгнав детей на улицу?
— Мне некуда было идти! — завизжала Сейлена.— Мой ублюдок муж проиграл все свое состояние вместе с домом и сдох на войне, оставив меня ни с чем! А дети одни в таком большом доме! Зачем он им? Приютятся где-нибудь! Город большой!
Задохнувшись от злости, я молча смотрю на нахалку, боясь одним неверным движением оборвать ее никчемную жизнь. Пачкать руки об нее мне совершенно не хочется. Внезапно меня осеняет неплохая (с моей точки зрения) идея. Обездвижив дамочку заклинанием, я откидываю одеяло и приподнимаю ее горизонтально в воздух. У Сейлены от ужаса округляются глаза, но сделать что-либо она не в состоянии. Я переворачиваю ее в вертикальное положение. Богатая ночная сорочка закрывает тело до пят. В мягком свете свечей искрится серебро портала.
Окраина Лиода. Улица, которую порядочные девушки обходят стороной. Мужчины посещают эту улицу в безмерном количестве, но все под покровом строжайшей тайны, Я же, пусть и считаю себя порядочной, но друзей здесь имею немало. По роду моей профессии судьба забрасывала меня в разные места. Стучусь в ближайший дом, вычурно украшенный яркими лентами. Дверь открывает девушка. Узнав меня, улыбается и пропускает в дом.
— Я не одна,— киваю я на Сейлену.— Позови Мартину!
Девушка удивленно приподнимает бровь и, кивнув, растворяется в полумраке коридора.
Я оборачиваюсь к Сейлене:
— Знаешь, дорогая, я нашла тебе новый дом. Думаю, ты догадываешься, какой именно. Здесь ты сможешь отдаваться всем и постоянно. К тому же ты точно будешь знать, что мужчина рядом с тобой толстосум, поскольку бедные в подобные дома не ходят, — злорадно улыбаюсь я, глядя на бледное лицо дамочки. — Если будешь послушной девочкой, — продолжаю я свой монолог, — то понравишься какому-нибудь богачу и он заберет тебя в свой дом. Ты сможешь все начать сначала. Надеюсь, жизнь в борделе научит тебя больше никогда не обижать детей!
В темном коридоре слышатся шаги. Входит высокая полная женщина. Увидев меня, радостно кидается обниматься:
— Лиса! Как давно тебя не было!
— Здравствуй, Мартина,— приветствую я женщину.— У меня для тебя симпатичный подарочек!
Мартина отрывается от меня и изучающе смотрит на Сейлену. Затем поворачивается ко мне и пристально всматривается в глаза. Затем вздыхает.
— Веди сюда свой подарочек,— произносит она и направляется в коридор. Я иду следом.
После того как Мартина привязывает Сейлену к кровати, я снимаю обездвиживающее заклинание. Комнаты в борделе звуконепроницаемы (моя работа), поэтому кричать и бесноваться дамочка может сколько угодно.
Позже, сидя в комнате Мартины, я за бокалом вина поведала ей историю коварства Сейлены, рассказан о том, как она выгнала из дома малолетних детей, О том, что дети находятся у меня, я, разумеется, промолчала.
Несмотря на одобрение моих действий Мартиной, бордель я покинула в подавленном настроении. Все же тяжело делать гадости людям, пусть даже эти люди тысячу раз подобного заслуживают.
Выпав из портала, я едва успела сменить облик и, не раздеваясь, рухнула на постель, забывшись полупьяным сном, прилично отягощенным чувством вины и выполненного долга одновременно. Даже пресловутый внутренний голос молчал весь вечер, спасовав перед моим подавленным настроением.
ГЛАВА 39
Я пойду за тобой в сумрак угольной ночи.
Я пойду за тобой, даже если не хочешь.
Встречу утром тебя на границе рассвета
В полосе горизонта, в объятиях ветра.
И укрывшись в тумане, шепну осторожно,
Что такого, как ты, не любить невозможно.
С утра, накормив детей и в очередной раз оставив их на попечение Робина, я отправилась во дворец навестить Талейна. Необходимо было срочно поставить князя в известность по поводу того, насколько я уже успела похозяйничать в его городе. Глядишь, и дом отберет за самоуправство. К тому же я обнаружила во дворе своего дома небольшую конюшню. Понимая, что сама по себе она за ночь не могла вырасти, я как раз собиралась поблагодарить Талейна за внимание.
Очевидно, пришло время забирать моего черного красавца!
Ушла я порталом, разумеется, который достаточно бестактно привел меня прямиком в его спальню.
Стоя перед большим зеркалом спиной ко мне, Талейн приводил в порядок свою белокурую шевелюру.
Из одежды на нем были одни штаны. Черная кожа достаточно выразительно облегала его фигуру, заставив меня судорожно сглотнуть. «Ну и чего мы стоим? — издевательски осведомился внутренний голос. — Кого ждем?»
— Доброе утро! — как можно громче поздоровалась я, решив, что все же неприлично молча стоять и облизываться на хозяина без его ведома.
