Не успел он сделать несколько шагов, как тут же увидел Макса Брэдли, неожиданно возникшего из тени большого серого здания и направляющегося ему навстречу.
– Рад видеть вас, Итан. – Макс, высокий и худощавый, был старше Итана на несколько лет. Друг, которому Итан доверял, как никому на свете.
– Это вы, Макс. – Их отношения уже давно перестали носить официальный характер. Когда человек спасает вашу жизнь, это создает узы превыше всех светских приличий. – По записке Пендлтона не могу судить, чем вызвана эта встреча, – пояснил Итан, – но я получил ее как раз в тот день, когда вы вернулись в Англию. Очевидно, он хочет знать мое мнение по поводу той информации, которую вы привезли.
Они вошли внутрь здания, спеша укрыться от ветра.
– Вы были одним из наиболее успешных капитанов в стране, – сказал Макс. – Ваше мнение весьма ценно для полковника.
Итан кивнул.
– Какие новости о Рейфе?
Макс усмехнулся:
– Последнее, что я слышал, – он женится. Если это так, скорее всего он не захочет дальше сотрудничать со мной.
– Значит, он нашел ее?
– Нуда.
– Очевидно, он решил, что Клеменс не тот мужчина, который ей нужен?
– Мне кажется, он ему не понравился.
А какой мужчина мог бы понравиться Рейфу, чтобы он позволил ему жениться на женщине, которая должна была принадлежать ему? Итан не удивился, когда услышал, что Рейф расстроил свадьбу Даниэлы и американца. Он размышлял об этом, пока они шли по коридору. Стук их шагов отдавался гулким эхом в пустом коридоре.
– Я думаю, Рейф решил жениться на ней в тот день, когда покинул Лондон, хотя скорее всего он сам еще не осознал этого тогда. – Итан постучал, затем толкнул дверь в офис полковника.
Макс последовал за ним в скупо меблированную комнату, в которой был лишь письменный стол полковника, два стула перед ним, книжный шкаф и два стола с разложенными на них картами и чертежами.
Пендлтон поднялся, когда джентльмены вошли.
– Спасибо, что откликнулись на мое приглашение, милорд.
– Чем я могу быть полезен вам, полковник? – Итан считал Пендлтона своим другом, это был еще один человек, который участвовал в его спасении.
Полковник улыбнулся. Седая голова, стать, в которой чувствовалось достоинство, – Пендлтон был одним из самых честных и трудолюбивых служащих в военном министерстве.
– Думаю, будет лучше, если Макс объяснит, что он узнал. Тогда, возможно, вы выскажете ваши соображения, которыми мы будем руководствоваться в дальнейшем.
В течение нескольких последующих минут Брэдли рассказывал о балтиморском клипере, который строили американцы, о Голландце – Бартле Шрейдере, и о сделке, в которой, как выяснилось, этот человек выступает посредником Наполеона и Франции.
– Эти корабли не похожи на те, что мне доводилось видеть прежде, – говорил Макс. – Легкие, быстроходные и обладающие высокой маневренностью. Хорошо вооруженные, они могли бы быть незаменимы для британского флота.
Сидя перед столом полковника, Итан вытянул вперед одну ногу. Старая рана давала о себе знать, когда он находился долго в одном положении.
– Если я правильно вас понял, – сказал Итан, – выдумаете, что правительству следует поторопиться с покупкой и сделать такое предложение, чтобы эти корабли не попали в руки к французам.
Макс кивнул:
– Именно это я хотел сказать. У меня с собой письмо Шеффилда. Полковник уже ознакомился с ним, по мнению герцога и моему тоже, угроза, исходящая от этих кораблей, может быть очень серьезной.
Полковник положил свернутый в трубочку лист бумаги на стол и развернул его так, чтобы Итан мог видеть.
– Это рисунок, который сделал Макс. Шхуна называется «Морской охотник».
– Все чертежи очень хорошо охраняются, а я не слишком хороший рисовальщик. Но даже этот набросок может дать представление, почему этот проклятый корабль так быстр и легок в управлении.
Итан изучал рисунок. Казалось бы, ничего уникального не было в наклоне двух мачт, в низких, гладких линиях корпуса. Но ему было ясно, что даже его собственный корабль.
«Морской дьявол» не сможет соперничать с этим судном, когда клипер поднимет паруса и выйдет в океан.
Забытые чувства ожили в нем. Теперь он отец и муж, но вдруг он почувствовал острое желание встать за штурвал такого корабля. Он посмотрел на полковника.
– Ни Макс, ни Рейф не стали бы тревожиться без веской причины. Если Макс изобразил клипер близко к оригиналу, а я убежден, что это так, я не стал бы терять ни минуты и немедленно сообщил об этом властям.
Пендлтон свернул рисунок.
– Я боялся, что вы это скажете. – Он обошел стол и остановился возле них. – Я сделаю это при первой же возможности, но за результат не ручаюсь.
– Если военные действия будут расширяться и Наполеон захочет стать победителем, я надеюсь, что власти послушают вас. Но конечно, невозможно предугадать, что предпримет правительство.
Итан попрощался с друзьями и вернулся к карете, перебирая в уме детали встречи и информацию Макса о женитьбе Рейфа. Итан не мог не думать о том, что Рейф сейчас на борту корабля, плывущего в Лондон. Как и о том, что теперь Рейфел женатый мужчина.
Шторм налетел неожиданно. Сильный октябрьский ветер обрушился на палубу. Волны перекатывались через борт. До Лондона оставалось две недели пути, менее чем две недели, когда Рейф привезет домой свою жену.
Они уже были в море долгие полтора месяца, и до сих пор их интимные отношения не были реализованы.
Он вздохнул. Сидя в салоне, он пытался сконцентрироваться на игре в вист с мистером Бейкером. Из-за шторма на море камин был погашен, и большинство пассажиров разбрелись по своим каютам.
– Ваш ход, ваша светлость.
Рейф рассматривал его руку. Ему не особенно был симпатичен Бейкер, но Даниэла была внизу в их каюте, она занималась вышиванием с тетушкой и Кэролайн Лун, стараясь переждать в тепле непогоду. Во время волнения на море, не говоря уже о таком шторме, у леди Уиком тут же начиналась морская болезнь, и он надеялся, что Даниэлу обойдет стороной эта неприятность.
Он думал о ней и чувствовал знакомый прилив желания. С той ночи, когда он заставил ее испытать наслаждение, Рейф старался сохранять дистанцию. Его планы относительно ее соблазнения терпели полное фиаско, встречаясь с ее умоляющим взглядом. Он читал в ее глазах страх, сомнение, чувствовал, что она все еще не доверяет ему, и был не в силах переступить через это.
Но он не мог забыть, как она дрожала, как отвечала на его ласки, и его тело тут же откликалось на эти мысли. Он хотел ее с невероятной силой. Но что-то удерживало его.
Он положил карты и взял маленькую стопку монет в середине стола. Ставки во время карточной игры на корабле держались джентльменских рамок, то есть были довольно скромными.
