5. Прочитал «Исландский колокол» Лакснесса.[103] Ты знаешь, противу ожиданий это оказалось хорошо — очень горькая и сильная повесть об Исландии времен, примерно, петровских. Очень честная и жестокая. И какая-то безнадежная. Прочти. Преодолей две-три первые страницы, а потом пойдет само.
6. Бегаю за мебелью. Пока безнадежно. По-видимому, будем писать ПНвС за кухонным столом, сидя на немецких табуретках и лежа на советских раскладушках или на немецком же репарационном ковре. Думаю, это будет не так уж плохо, а?
7. Я все-таки попрошу тебя приподнять почтенную поясницу и зайти в магазин пишмашинок. Если найдешь нечто подходящее — телеграфируй, я вышлю деньги (на сбк) и ты купишь и привезешь. Хочу иметь хорошую машинку и тебе тоже не след таскать свою из города в город. Займись. Заодно и воздухом подышишь.
8. Травинский уехал в отпуск. Настроение его было странным не по поводу ПкБ, а в смысле ПкБ («желающие странного»). «Непобедимого» берут в «Звезду». Брускин ходит и всех угощает коньяком. На днях в ССП состоится интересное заседание: какой-то товарищ из дома детской книги проведет анализ детских отзывов о н.-ф. Ужо отпишу. Альтов и Журавлева прислали очень нахальное письмо в «Звезду». Всех несут. По-видимому, их гипотеза получила огромный резонанс на Западе. Говорят, что даже Би-Би-Си что-то излагала по этому поводу. Но хамы они редкостные, все-таки.
Ну, на сем кончаю, всем большой привет. Поцелуй Ленку, у твоих писем и тебя самого, твой [подпись]
Р. Т. Как-то там наше дело в ССП? Бр-р-р…
В это время приходит ответ от Альтова.
ПИСЬМО Г. АЛЬТОВА АНу, 21 АПРЕЛЯ 1964
Уважаемый Аркадий Натанович!
Получил Ваше письмо, спасибо. Ради бога, не огорчайтесь. Всё идет нормально: пусть ответ будет сформулирован в любой форме.
Я, конечно, не теоретик литературы. И не писатель (в сущности, моя сила в том, что я это понимаю). Но я люблю фантастику. С детства — на всех поворотах — фантастика определяла мою жизнь. Это что-то вроде религии. Правда, я не фанатик и допускаю, что в одном храме можно молиться разным богам. Я лично верую больше в фантастику прогнозную, когда фантастика используется не как лит-прием, а чтобы на самом деле возможно точнее и возможно дальше заглянуть в будущее. Но, повторяю, я терпимо отношусь и к другим религиям. Единственное, что, на мой взгляд, недопустимо — это осквернение храма.
Веселые ребята, которые проголосовали за письмо ко мне, двинули пешку и не видят ничего дальше этого хода. Между тем, уже при небольшом напряжении умственных способностей можно было догадаться, что я рассчитываю именно на такое отношение.
В сущности, дело уже сделано: «мамонтовстречные» и т. п. произведения, которые уже в типографиях, по инерции выйдут, но через полгода злоупотребление штампами станет заметно меньше. Раздражение пройдет, а внедренная в сознание фантастов мысль останется, даст ростки. Удобрения для этих ростков подготовлены.
Пожалуйста, не надо никого отговаривать: всё учтено могучим ураганом — пусть отправляют свою резолюцию.
Первый опыт показал, что есть смысл наладить не эпизодическую, а более или менее стабильную связь между фантастами, работающими в разных городах. Конечно, хорошо было бы начать с всесоюзного совещания или семинара. Мне кажется, что такое совещание должно быть деловым (в отличие от семинара 61-го года) и творческим (в отличие от парада, устроенного «Техникой — молодежи» в 62-м году). Для этого надо заранее разумно отобрать вопросы и продумать организацию работы. В частности, если до совещания представить отпечатанные на машинке тезисы основных выступлений, будет сэкономлено полтора-два дня. Есть вопросы, до которых вообще никогда не успевали дойти: иллюстрации к фантастике, фантастика в театре, на радио и телевидении.
Если Вы за такое совещание, то возникает вопрос: кто его проведет? Может быть, литобъединение при «Молодой Гвардии»? Или ленинградцы?
В прошлом году Войскунский говорил, что Вы думаете побывать в Баку. Здесь есть человек 10 начинающих (и способных) авторов: они очень хотели бы встретиться с Вами. Разумеется, того же хотят и читатели. Опять вопрос: кто командирует Вас (конечно, если Вы согласитесь) в Баку?
Картина сейчас грустная: сидят по всей Руси — каждый в своем углу — фантасты и самодеятельно лепят фантастику. Огромное количество брака и полубрака не столько от прямой халтуры (есть и это), сколько из-за незнания азов, разобщенности, отсутствия постоянного обмена мнениями. Накапливают опыт методом «ткнулся, набил шишку, снова ткнулся и т. д.». Журнал — вещь официальная, малоподвижная. Поэтому мне хочется найти какую-то деловую, творческую форму контактов.
Рад буду узнать Ваше мнение… если, конечно, Вам не очень скучно говорить на эту тему.
С искренним уважением [подпись]
ПИСЬМО АРКАДИЯ БРАТУ, 22 АПРЕЛЯ 1964, М. — Л.
Дорогой Бешка!
1. Ликуй, старый рыжий пес! Вчера звонил Томан и сообщил, что комиссия нас утвердила. Потом звонила Ариадна и сообщила, что ей звонил Томан, что комиссия нас утвердила. Меня не было дома, и когда я пришел домой, Ленка сообщила, что Катерина Евгеньевна говорила по телефону с Ариадной, и та сообщила, что Томан звонил ей, что комиссия нас утвердила. Поздравляю, товарищ Советский Писатель.
2. Пришла вторая верстка ДрТбб, уже чистенькая и с рисунками. Напишу тебе письмо и помчусь снимать вопросы, сегодня же Бела сдаст в производство, производство свободно, и, возможно, в мае будет сигнал. Ликуй, рыжий… Впрочем, я уже писал, да?
3. Высылаю тебе статью с сокращениями. Твоя идея отличная. Мы обязательно напишем такую статью и опубликуем в Литературке. Три миллиона научников в год! Ничего себе ухо!
4. Чистяков — да. Мании тоже да. Согласен. Только читай из своих рук. И немедленно пришли отзывы.
5. «Исландский колокол» я э… Я Фройда читаю. Намедни переставлял свою библиотеку и обнаружил интересные фотографии. Ужо привезу. Сколько пыли в книгах заводится!
6. ПНвС готов писать даже на унитазе, не то что на ковре. Приеду, видимо, к маминому дню рождения. А я кое-какие книжечки для этого достаю.
7. Пишмашинку тебе ищут четыре человека, а двойной унитаз — два. Если пишмашнку не найдут, привезу пока свою. Какую-то особую ищут, с приставным стулом и чтобы одновременно была клавесинами. Фирмы «Бедекер».
8. Угости на радостях Брускина коньяком. Очень рад за него. У нас в изд-вах его ждут.
На сем кончаю. Крепко целуй маму и Адку, всем ах-приветцы.
Твой верный АНС.
[Рисунок: Подпись, переходящая в ряд очков]
ПИСЬМО АРКАДИЯ БРАТУ, 23 АПРЕЛЯ 1964, М. — Л.
Дорогой Боб.
Оказывается, праздновать еще рано. Утвердить нас утвердили, но утвердили условно, впредь до представления Ленинградским отделением характеристики и рекомендации на тебя.
Что всё это значит и для чего это нужно — я не знаю и знать не хочу. Кстати, рассматривало нас правление не Московской организации, а РСФСР, ибо Московская вообще не имеет тебя права рассматривать, как они вдруг заявили.
Так вот, уведомляю тебя, что я послал их всех — и не шепотом, а вслух, в телефонную трубку — и заявил, что заниматься этой белибердой не намерен, звонить и согласовывать и увязывать и вообще кланяться им не стану. Сказал, что мне на них наср… И пусть не думают, что они меня утвердили, а тебя нет.
Вот такое положение. Если хочешь, хлопочи дальше сам через Гора и прочих. Я всегда с тобой, без тебя я утверждаться не стану. С огромным наслаждением вообще плюнул бы на них, но ты считаешь, что быть членом необходимо. Ну а мне и так хорошо. Я перебьюсь без них столько времени, сколько тебе потребуется на получение рекомендации, и даже еще года полтора сверх этого.
Только не проси меня, чтобы я шел и что-то еще узнавал и согласовывал. Я туда не пойду. Ноги моей там не будет.
Твой Арк.
ПИСЬМО БОРИСА БРАТУ, 24 АПРЕЛЯ 1964, Л. — М.
Дорогой Арк!
1. Я должен ликовать? Но я не понимаю, почему. Ты написал, что комиссия нас утвердила. Но пардон — комиссия, как я понимал, нас утвердила давно. Либо ты описа′лся — и тогда я радуюсь, либо… А билеты когда? Билеты давай! Билеты давай, говору! Черт, неужели ты описа′лся!..
2. Статейку ты написал превосходную в Вопли. Молодчага! Мне очень понравилась — злая и наша. Только когда пишешь о проваливающихся куда-то Уэллсе и пр., не надо писать о Стругацких. Мы еще не классики. А в общем отлично.
3. Пишмашинку особенную мне совсем не надо. Мне надо обычную — немецкую, с крупным шрифтом и достаточно приятным общим видом. Без приставного стула. Стул у меня есть и так. И неплохой.
4. Был давеча в ССП. Слушал доклад сотрудника Публ. Биб-ки т. Коноплева на тему: «Советская н.-ф. литература о будущем в чтении учащихся средних и старших классов». Тов. Коноплев оказался дураком и тупицей. Доклад был дерьмо: набрал разных отзывов вундеркиндов и думает, что от этого есть какая-то польза. А когда я ему предложил заняться серьезной статистикой, он очень обиделся и рассердился, словно я пригласил его на совокупление с коровой. Я всё пытался объяснить ему, что это очень приятно, но он отвечал, что больно далеко бегать целоваться. На заседание пришла куча ребятишек в возрасте от 12 до 16. Все развращены донельзя своими библиотекарями, которые старательно вбивают им с детства, что в н.-ф. главное — наука. Впрочем, чем ребята старше, тем отчетливее они ощущают, что это не так. Коротко говоря, из доклада и высказываний ребятишек я понял, что мы котируемся высоко. Зачитанные отзывы были очень лестными: очень современны, много выдумки, неожиданные идеи, читаются без отрыва, Юрковский и Горбовский очень симпатичные и живые человеки, один из братьев ученый и это дает им возможность вовремя остановиться… (М-м-м-мать!..) И т. д. О других авторах тоже отзывались хорошо, но всё с какими-то оговорками. Мартынов хорош, но редко шутит и герои его совсем не улыбаются. Гор хорош, но временами слишком заумен и скучен. Савченко, Колпаков и Полещук — излишне запутанны. О Ефремове и Казанцеве говорили мало. О Леме тоже.
