приграничная деревушка? Не знала, что ты оттуда родом. Я просто хотела закрыть границу от драконов, чтобы никто от них не пострадал.
— Никто… не пострадал? — Яда вспомнила окаменевших родных и друзей, и её затрясло. Если бы не вовремя придержавший её Змар, она бросилась бы на Барсу с кулаками. — Сними проклятие!
Ведьма рассмеялась, без стыда глядя в её глаза.
— А то что?
— Не ты одна проклинать умеешь! — девушка сжала кулаки, вспоминая уроки болотной колдуньи.
«Хочешь проклясть, говори от души, иначе ничего не выйдет, — предупредила тогда старуха и добавила: — А иначе молчи, когда злишься».
Но в этот раз Яда терпеть не собиралась. Будь её воля, Барса сама стала бы камнем. Да так, чтобы чувствовала и видела всё, что происходит вокруг, но не могла пошевелиться.
Драконий цветок вспыхнул, когда девушка зашептала злые слова, и погас. Барса только плечами повела, будто сбрасывая чужое колдовство.
— И это всё, на что ты способна? — изогнув брови, умехнулась она. — Плохо же тебя старая карга обучила! Смотри, как надо!
Ведьма дунула, и туман пополз к драконам и Яде, быстро раскидывая блеклые щупальца и не щадя никого на своем пути. Одна из шкарр, не успев отпрыгнуть, застыла на месте, зато другая, почуяв туман, испугалась не на шутку, тоненько завизжала и попятилась. Её попытки спрятаться рядом с хозяйкой ненадолго ту отвлекли.
Первой сориентировалась Бера.
— Бежим!
Она обратилась в драконицу и, как только Яда и Змар вскарабкались на неё, стремглав взлетела. Яда уже понадеялась, что побег пройдет удачно, но тут Барса избавилась от мешающей шкарры, прицелилась из арбалета и выстрелила. Болт пробил крыло, разорвав перепонку, и Бера пронзительно закричала, закрутившись в воздухе. Яда вцепилась в гребень мертвой хваткой, молясь всем известным богам! К счастью, драконица не упала, а полетела дальше — низко и рвано, порой опускаясь почти до земли, но удаляясь от негостеприимного дома всё дальше и дальше.
Если Барса и отправила им в спину проклятия, Яда их не услышала.
Драконица добралась до поляны в нескольких лигах от лесного домика. Взрыхлив лапами землю, уткнулась носом в пожухлые листья. Сил превратиться в человека у неё уже не осталось, и она зубами попыталась вытащить застрявший в крыле болт.
— Держись, — сказала Яда и, чтобы не повредить крыло ещё больше, сломала болт у наконечника и вытащила. Затем приложила ладони к ране, зашёптывая. Пусть проклясть ведьму у неё не вышло, зато помочь Бере она в силах.
Лечить драконицу оказалось сложно, она крутилась и рычала, обжигая девушку своим горячим, с огненными искрами, дыханием. Змар гладил сестру по шипастой голове, успокаивая и сдерживая, чтобы она по случайности не навредила себе или Яде.
Постепенно лечение принесло плоды. Бера перестала гневно свистеть в ноздри и прикрыла тяжелые веки. На месте разрыва от арбалетного болта образовалась тоненькая белая кожица.
— Умница, — шепнул Змар, почесав её горло.
Драконица ласково фыркнула ему в лицо и обернулась в человека.
— Дальше я сама, спасибо. — Она поморщилась и скинула рубашку, извернувшись, как кошка. Зажала кровоточащую рану на спине. — Боюсь, что до Заставы я вас с таким крылом не донесу.
— А мы на Заставу пока не собираемся.
Змар заставил сестру сесть, и вдвоем с Ядой они ловко наложили повязку.
Девушка в разговор драконов не вмешивалась, понимая, что только зря выставит себя дурочкой.
— А куда тогда пойдете? Можно мне с вами? — Бера с надеждой посмотрела на брата, но тот покачал головой.
— Возвращайся к отцу, расскажи, что случилось. Пусть собирает отряд против нечисти. До Драконьих гор недалеко, пешком доберешься. Лучше всего к караванной тропе выйди, там повозки ходят. До города торговцы подвезут, а дальше отыщешь наших.
— Если ты не в город и не на Заставу… Ты ведь не к Хранителю собрался идти с ней вместе? — спросила Бера, но, сообразив, что Яда может не знать их тайны, ойкнула и зажала рот рукой.
— Она знает, что я дракон, — успокоил сестру Змар и, чуть повысив голос, закончил: — А с кем я иду к Хранителю тебя не касается.
— Смотри, у тебя ведь другого шанса не будет, — она хотела добавить что-то еще, но под строгим взглядом брата передумала.
Задерживаться на поляне не стали, хотя после встречи с ведьмой отдых бы не помешал. Но разве останешься, если проклятый туман того и гляди подберется, протянет свои призрачные щупальца…
Бера ушла с неохотой, и Яда в полной мере ощутила свою никчемность. Будь она сильнее, драконица не побоялась бы оставить с ней брата. Змар не показывал, как ему плохо, но его молчание и взгляды на небо были красноречивее слов.
Жаль, Яда она не могла решать все проблемы, как великая воительница из сказок! А так бы взмахнула мечом налево — и шкарры убежали, поджав хвосты, взмахнула направо — и Барса сама всех расколдовывала!
Желтые опавшие листья шелестели под ногами, морозец щипал лицо. По пути Яда обрывала с кустиков бруснику, закидывала кислую ягоду в рот, чтобы немного притупить голод. Часть ягод складывала в мешочек на поясе, собираясь чуть попозже отдать Змару. Он пока есть не хотел, и девушка не навязывалась.
Шли молча. Не то чтобы ей нечего было спросить — напротив, вопросы копились, и она с трудом сдерживала себя, чтобы не высыпать их ворохом. Если у Беры от неглубокой раны на крыле спина кровоточила, что ведьма сделала с крыльями Змара? Сможет ли он снова летать? А если нет, как ему жить дальше и чем Яда может помочь? И нельзя ли спросить совета у загадочного Хранителя гор?
Однако сейчас спрашивать обо всем этом девушка остерегалась. Змар был необычайно хмур и задумчив, она не знала, как к нему подступиться, и не хотела унизить жалостью. Известно ведь, что драконы те ещё гордецы. Хотя у неё сердце кровью обливалось при виде его страданий.
— У тебя что-то болит? Ты так тяжело вздыхаешь, — спросил Змар, когда Яда в вздохнула в очередной раз.
Не ожидая, что он первым нарушит тишину, девушка вздрогнула и чуть не подавилась брусничкой.
— Может, сапоги жмут? — предположил мужчина.
— Нет, мне удобно, — заверила она, для достоверности притопнув ногами.
После того, как полдня брела с израненными стопами, ей ли жаловаться на новые сапожки? Она взяла их у Барсы, и они оказались слегка великоваты, но то не беда. Там же, у входных дверей, нашёлся и самострел со всем снаряжением, столь опрометчиво брошенный
