— Катя, я тебе сейчас все объясню…
— Не надо, Ваня. Я понимаю.
— Ничего ты не понимаешь, Катя! Она сказала…
— А ты говорил, что хочешь отправить меня в Кельн, или еще куда… — Катя всхлипнула. — Я теперь понимаю, для чего.
— Да нет, Катюша, ты только послушай!
— Не хочу. Она же не случайно показывала тебе весь свой срам… А ты глазел. Наверное, я ошиблась в тебе, Ваня. Извини, но я ухожу к папе.
— Катя, да ты что? Ты послушай меня!
— Не хочу слушать. Все и так ясно. Я всю ночь не спала, думала о тебе, а ты, как только появился, сразу к ней….Это плохо, Ваня.
— Катя… Да не я к ней, она сама приперлась с какими-то сведениями о своем Варваре…
Он попытался обнять Катю, но она резко отстранилась.
— Нет, не прикасайся ко мне!
— Катюша, это же провокация! Они специально все подстроили, мои враги, ты же знаешь, что творится…
— Я знаю, что творится. Теперь знаю…
Потапов сел на стул, тяжело вздохнул. Многовато проблем свалилось на его голову в последние дни. Катя помогала ему быть самим собой, спокойно смотреть в будущее, но теперь и ее нет рядом… Было одно яростное желание — взять пистолет и застрелить Варвара, немедленно! Ибо вся эта провокация — его рук дело, тут двух мнений быть не может. Невероятным усилием воли Иван погасил это желание. А Катя уже выскочила из кухни, даже вещи свои не взяла. Просто ушла.
Через несколько минут ее место заняла мать. Она тяжело дышала и была взволнована. Видимо, Катя бежала домой, когда узнала, что он вернулся, а мать подотстала. Бежала… А что увидела? Новая волна ярости захлестнула душу Потапова.
— Ваня, что случилось? Катя так хотела тебя увидеть, а сейчас проскочила мимо меня как ужаленная.
— Почему «как», мам? Она и была ужаленная.
— Кем?
— Ох, мам, только не сейчас, ладно? Потом все объясню, извини. Все, все! — заорал он.
Мать шагнула к двери, остановилась, хотела что-то сказать, но только головой качнула и вышла из кухни. А Потапов сидел у стола, обхватив голову нервными пальцами.
Глава 15
— Рад тебя видеть в полном здравии, — сказал Дунайцев, уступая Потапову его кресло. — Шеф, надеюсь, не переусердствовал, когда сажал тебя?
— Да нет, все нормально. Что у вас? Хоть какие-то сдвиги есть?
— Способ убийства абсолютно идентичен тому, с чем мы уже имели дело. Но кое-что странное я все же обнаружил, пока не пошел дождь.
— Говори, Вася.
— Иван, ты в порядке? — спросил Ледовской. — Выглядишь, честно говоря, не очень.
— Посиди в одиночке, и ты будешь выглядеть так же, — ответил за Потапова Дунайцев.
— Сказал же — все в норме. Что у вас?
— У Гуслярова имелся пистолет, «Макар». Но мы не можем «пришить» это к делу, на оружие имелось официальное разрешение. Разуваев был агрессивен, орал, что Гусляров обеспечивал безопасность его фирмы, имел основания опасаться за свою жизнь, особенно если тупой участковый мстит за свою убогость благополучным гражданам поселка. Поэтому и выскочил на улицу с пистолетом в руке. В его рассуждениях есть некая логика, ты согласен?
— Только некая… — пробурчал Иван. — Если следовать ей, каждый второй житель Карьера должен выскакивать на улицу с «пушкой», чтобы разбираться с обидчиками.
— Согласен. Обыск в доме Гуслярова ничего не дал. Но вот что интересно. До того как пошел дождь, я обнаружил следы собаки на дорожке у калитки Гуслярова, — сказал Дунайцев. — Правда, очень большие, видимо, расплылись. У Гуслярова имеется собака, ротвейлер, она без привязи, и, возможно, выскакивала на улицу, калитка-то была открыта долгое время.
— Понятно, — пробормотал Потапов. Он точно знал, чьи это следы, но не мог понять, кто это и почему уничтожает его противников. Два убийства отодвинули на задний план исчезновение крупной партии наркотиков из его сейфа. Что означают эти два убийства? Он хочет помочь найти товар или — запутать следы? Как он вообще связан с этим миром, чего добивается?
Здесь на этот главный для него вопрос никто не мог ответить. Оборотень — местный, доложить о нем районному начальству — равнозначно тому, что он утихнет и даст о себе знать только тогда, когда спецназ уйдет. Вычислить — невозможно, Егоров мог кого угодно поцарапать и приобщить к виду оборотней — и в поселке, и на заводе. Не говоря уже о его Кате, которая встречалась с Егоровым, и Романе, с его травмой. Но Роман теперь — просто замечательный парень, взялся за ум… А Катя? Вот уж не думал, что придется подозревать собственную жену! Она-то как раз и знала обо всех его проблемах, она могла, если могла… Господи, как все это страшно!
— Что еще? — спросил Потапов.
— Странное заключение экспертов, — сказал Дунайцев. — Они решили, что оба смертельных ранения наносились не металлическими предметами.
— А какими же?
— Органическими!
— Что это значит?
— Да хрен его знает. Может, пластик какой… Сейчас есть такие, что металлу не уступят. Но не топор, это абсолютно точно. Значит…
— Вань, а ты не думаешь, что он вернулся? — осторожно спросил Ледовской. — Ты же мне рассказывал про него. Вроде, получается то же самое. Лапы какие-то…
— Не то же самое, Володя, — резко сказал Потапов. — Если бы ты видел, что творил тот, блевал бы потом три дня. Он разрывал людей на части. Следил, не думая о последствиях. Его видел не только я. А тут — обычные убийства.
— А если он поумнел? Вернее, приспособился к нашим условиям?
Приспособился… Возможно и такое.
— Вы про оборотня? — сказал Дунайцев. — Я тоже про это подумал. Но ни хрена же не знаю, все было засекречено… Лапы и вправду там были побольше собачьих.
— Я знаю.
— Ты знаешь?! И молчишь?
— Без толку говорить об этом. Никто из нас не может знать о нем, никто не может справиться с ним. Я сам выпалил в пасть обойму, мозги в кашу превратились — и хоть бы хны. Ускакал, тварь, когда понял, что не достанет меня. На дальнем озере изрешетили всего из автоматов, а он стоит, как будто пули отскочили… жуть.
— Но как-то же уничтожили его? — взволнованно спросил Дунайцев.
— Старуха спасла всех нас. Оделась в его плащ, он и не почуял ее, и пальнула серебряными пулями. Так и убила, а без нее всем бы нам конец был на дальнем озере. Мужики-омоновцы после этого случая ушли со службы, но подписали приказ о неразглашении…
— Так, может, эту старушку теперь попросить… — сказал Дунайцев.
— Вася! Егоров жил у нее, она видела, как он бегает в старый карьер и там превращается в зверя. Догадалась, и плащ его смогла взять. А что сейчас? Мы не знаем, кто он, не знаем, где появится. И плаща его у нас нет. Встретишь, что сделаешь, если он разозлится? Сейчас же — просто шалит…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
