время сэр Конрад пробормотал: – Хотя, Казивар тому свидетель, я с вами согласен.
* * *
За те годы, что я служила Вонвальту, нам уже доводилось расследовать пропажу детей. Если преступник собирался свершить нечто гнусное, то времени, чтобы найти ребенка живым, обычно оставалось немного. Подобные дела всегда приводили душу в смятение. Из всех преступлений, на которые способны пойти люди, самые омерзительные – те, что совершаются над детьми. Думая об этом, я тревожилась за рассудок Брессинджера, который потерял двоих малышей.
Стремительно шагая по улице, мы миновали Императорский суд, который остался слева от нас. Впереди маячило скопление готических зданий, росших из земли как термитники, а среди них высилось огромное, внушительное сооружение, которое больше всего поражало своей простотой. Это было здание городской стражи. Строгое, каменное, продолговатое, украшенное одной-единственной колоннадой у входа, над которой было установлено черное мраморное изваяние Аутуна и высечена надпись на высоком саксанском: «Двуглавый волк видит в обоих направлениях».
Войдя, мы очутились в хорошо освещенном атриуме, в котором кипела жизнь. Внутри здание стражи было похоже на своего двойника из Долины Гейл, за исключением того, что каждая деталь выглядела величественнее и дороже. Вокруг ходили констебли и сержанты в сверкающих доспехах и расшитых сюрко. Вдоль стен стояли стеллажи с оружием. В задней части атриума я увидела камеры для задержанных, а верхние ярусы настроек, что шли по периметру, были заставлены столами и шкафами со свитками и учетными книгами. В воздухе висела атмосфера лихорадочной активности, мужчины и женщины суетились, как… термиты в своем муравейнике.
В тот день и час существовала лишь одна причина, по которой лорд-префект и его свита могли явиться в здание городской стражи, и к нам, прервав свой разговор, сразу же подошел рослый мускулистый смуглый мужчина с седеющей черной бородой. Поначалу я приняла его за старшего сержанта, однако одет он был не как все стражники, а в более дорогое и роскошное облачение. На его шее висел медальон – Аутун, вооруженный коротким мечом. Он напомнил мне сэра Радомира в миг нашей первой встречи: измотанный службой человек, придавленный тяжестью городских бед и беспорядков.
– Сэр Герольд Бертило, – мрачно произнес Вонвальт. Он и шериф Совы обменялись традиционным сованским приветствием – сжали друг другу предплечья.
Шериф кивнул нам и сказал:
– Сэр Конрад Вонвальт. – Он держался сдержанно, и казалось, будто каждое слово дается ему с большим усилием. – Я наслышан о вашем назначении на должность лорда-префекта. Рад, что Император избрал именно вас.
– Я рад, что вы рады. И позвольте мне тоже поздравить вас с повышением. Когда я в последний раз заходил сюда, на вашем месте был Келлер.
– Да. Его больше нет.
Очевидно, шериф был знаком с Брессинджером, потому что они тоже пожали друг другу предплечья, а затем Вонвальт быстро представил меня и сэра Радомира.
– Вы получили мои утренние распоряжения? – спросил сэр Конрад. – Касательно обысков в храме Савара?
Шериф покачал головой.
– Мы бросили все силы на поиски юного княжича, – ответил он и, грубо потрепав Генриха за ушами, устало поманил нас за собой. – А что, важные были распоряжения?
– Чрезвычайно, – мрачно изрек Вонвальт, но больше ничего не сказал.
Мы поднялись на несколько пролетов вверх по лестнице, затем прошли через лабиринт коридоров и очутились в большом, хорошо обставленном кабинете на углу здания. Шериф, слишком загруженный работой, не догадался предупредить нас о том, к кому мы идем, и просто завел в комнату, где нам пришлось немедленно отвешивать неловкие поклоны князю Тасе и леди Илиане. Сын Императора и его супруга стояли у одного из окон. Князь был рыжеволос, как и все Хаугенаты, но выглядел рассудительнее и строже своего брата, князя Гордана, которого мы встретили на Баденском тракте. Илиана… Илиана была воплощением стихии. Она словно заполняла собой всю комнату, высокая, с горделивой осанкой, расправленными плечами и слегка вздернутым в надменно-аристократичной манере подбородком. У нее были поразительные зеленые глаза и острые скулы, а ее волосы были убраны в сложный узел из косичек, какой могли позволить себе лишь те дамы, что утопали в богатствах. Несмотря на исчезновение сына, Илиана казалась спокойной, но мне подумалось, что она просто скована строгими рамками дворцового этикета.
– Император поручил мне найти вашего сына, – сказал Вонвальт, едва мы расселись. Сэр Конрад как мог держал себя в руках и старался говорить уважительно, но я хорошо видела, что он все еще зол после утренней стычки с Клавером. – Насколько я понимаю, имперской гвардии было поручено… все бросить и искать его?
Ему ответил сэр Герольд.
– Совершенно верно, – сказал он, сбитый с толку тоном Вонвальта. – Приказ уже спустили в казармы. Поиски возглавила лично капитан Галла. Гвардейцы не жалеют сил, и, конечно же, им помогают мои люди.
Ингебурга Галла, как я выяснила позже, была капитаном имперской гвардии.
– Мальчика кто-то сопровождал? – спросил Вонвальт.
Князь Таса собирался что-то сказать, но Илиана перебила его:
– Да. Гвардеец, который служит нашей семье, – сэр Рейнард Фулко. Его уже задержали для допроса. – Она говорила с акцентом, который, похоже, ничуть не смягчился за годы, которые она провела в Сове. Я даже подумала, что она нарочно подчеркивает свой родной говор. Тогда Илиана показалась мне гордой, надменной и, наконец, несчастной женщиной, которая не питала любви ни к своему мужу, ни к их династическому браку. Несмотря на то что первые впечатления часто оказываются ложными и лишь вводят в заблуждение, в тот раз я оказалась права.
– Я поговорю с ним в первую же очередь, – сказал Вонвальт. – Кто-нибудь когда-нибудь замечал, что он небрежно относится к своим обязанностям?
– Нет, – ответил князь Таса. Я внимательно посмотрела на него и прислушалась к тону голоса. Создавалось впечатление, что он один тревожится за судьбу их сына, – по крайней мере, только его волнение было заметно. Мне это показалось любопытным, ведь обычно матери проявляли свое беспокойство куда больше отцов. Но я так думала лишь потому, что провела большую часть жизни не в Сове. Здесь, в столице и в ближайших к ней провинциях, воспитанием детей занимались оба родителя, даже если они принадлежали к знати. – Фулко прекрасно знает свое дело.
У меня мелькнула мысль, что князь Таса плохо подходит на роль наследника Империи. Он был лишен как обаяния своего младшего брата, так и врожденной безжалостности и деспотизма, свойственного его отцу… и даже жене. Я сразу же сочла его слабаком и подумала, что как раз такие наследники и становятся предвестниками тяжелых потрясений.
– Хорошо. Давайте начнем с самого начала. Где был мальчик, когда его похитили? Как он вообще оказался в ремесленном районе? – спросил Вонвальт.
– Мальчик
