Я непонимающе нахмурилась, а Эрран подошел ближе и поцеловал мои губы.
— Закрой глаза и поверь, что ты можешь слышать. Ты едина с каждым листом, ты умираешь вместе со старым деревом и возрождаешься в новом ростке. Ты — природа и сама жизнь.
Я стояла с закрытыми глазами и слушала голос Эррана, но в какой-то момент перестала сосредотачиваться на нем, мысленно устремившись внутрь себя, пытаясь отыскать из обрывков воспоминаний и ощущений что-то важное и ценное, но потом забросила и эти поиски. Я просто позволила себе ни о чем не думать, ничего не чувствовать, а просто быть. Существовать, как существует ветер, озеро или лист, срывающийся с ветки и падающий на траву. Я представила, как мои ноги врастают в землю, а руки превращаются в могучую крону, представила, как бегу прыткой лисой по снегу, оставляя следы, как лечу соколом и как прячусь от него мышкой-полевкой.
Я была в темноте, но вдруг до меня начали долетать звуки, запахи, ощущения. Перед внутреннем взором появился цветок — сердце Леса. Когда-то его корни оплели мои руки против воли, но теперь я сама к нему потянулась, всем сердцем желая коснуться, и когда я это сделала, то все чувства накалились до предела. Лес устремился ко мне, впитался в каждую клеточку, и я услышала его шепот, тихий и мелодичный, как журчание дальней речушки из детства.
Когда я открыла глаза, то поняла, что мир преобразился: стал ярче, громче, живее. От каждого камня, куста, дерева исходил внутренний свет. Я моргнула, и мир снова стал прежним, но я знала, что при желании смогу снова увидеть все в новом свете. Это подчинялось мне, но, единственное, что я не могла контролировать, так это незнакомую силу, энергию, которая теперь начала циркулировать внутри меня, как кровь, которую гнало обновленное сердце. Кажется, это было даже больше, чем предполагал Эрран. Лес наделил меня куда более значимыми способностями…
Эрран улыбался с тихой печалью, наблюдая за мной. Часть меня хотела снова разреветься и начать умолять, чтобы он не отпускал меня в человеческий мир, потому что сейчас, после того, как я вкусила магию, познала все, уходить было просто преступлением. Однако другая часть не позволила выдержке прогнуться. Слезы высохли, сердце замедлилось.
— Спасибо, Эрран, я ни о чем не жалею.
Он промолчал, не в силах говорить. Я была уверена, он понял, что я имела в виду не только то, что он научил меня слышать Лес, но и нашу встречу и все произошедшее.
— Я готова. — еще тише добавила я и повернулась к Рози.
Дриада стояла в стороне и тоже плакала, опустив голову. Ее слезы падали на землю и сверкали, превращаясь в драгоценные камешки. За ее спиной находилась граница, и теперь Завесу я тоже могла видеть. Она была полупрозрачной стеной, которая приятно блестела на утреннем солнце.
— Рози?
Дриада очнулась и подошла ко мне, протягивая термос. Я отпила горькую жидкость, чувствуя, как она что-то во мне убивает.
— Подожди. — Рози протянула руку и неожиданно выдернула мой волос, а потом обмотала его вокруг своего пальца. Тот превратился в маленькое деревянное колечко. — Теперь я всегда тебя найду.
— Спасибо, — поблагодарила я, понимая, что она кормит меня напоследок глупой надеждой.
Дриада не будет меня искать, она вообще сотрется из моей памяти.
— Эрран, — я повернулась к нему, надеясь, что выгляжу как настоящая лесная царевна, и по его взгляду поняла, что это действительно так. — Прощай.
— Я люблю тебя. — ответил он.
А ведь он так и не показал мне пятое озеро…
Я закрыла глаза и в тот же миг упала на руки дриады. Сознание испуганно забилось, когда инородная сила вторглась в самые сокровенные воспоминания и начала выдергивать их, как сорняки.
Я уже не видела, как из земли вырастает цветок памяти с нежными розовыми лепестками, не слышала, как плачет Рози, склонившись надо мной, словно я была мертвой. Метка на руке, символизирующая наш с Эрраном брак, запылала, наказывая меня сильной болью.
Я уже не могла наблюдать за тем, как Эрран наклоняется к цветку с намерением его уничтожить, но в последний миг передумывает и, бросив на меня последний, почти безумный от отчаяния взгляд, уходит прочь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Через несколько минут небо покроется черными тучами, и прольется сильный ливень, а хлесткий ветер обрушит сотни деревьев, перепугав многих жителей. Лес тоже будет оплакивать потерю.
Ну а я уже буду в другом мире, который когда-то считала домом.
Глава 17. Время в забытье
Прошло три года.
Помпезность ресторана нервировала. Лоск, высокомерные лица и музыка вызывали лишь головную боль.
Я ужасно вымоталась за сегодняшний день, поэтому в очередной раз отмечать премьеру фильма вовсе не хотелось. Завалиться бы домой и отдохнуть, а еще лучше уехать за город с собакой.
— Ты чудесно выглядишь, — Арнольд чмокнул меня в висок.
— Ты решил поцеловать меня только потому, что в этот момент нас фотографировали?
— Кто-то опять не в духе, — он отпил шампанское и улыбнулся кому-то за моей спиной. Я не стала оборачиваться. — Что с тобой? Снова мигрень? Ты продолжаешь пить курс таблеток, который тебе прописал психолог?
— Милый, я ужасно устала и хочу домой.
— Нельзя уходить посреди вечера, — возмутился он. — Как это будет выглядеть? Любимая, это плохая идея, не дури.
— Пойдем со мной, — я поправила его галстук, который на самом деле и так сидел идеально.
— Ты разве не понимаешь, что не можешь так просто взять и уйти? Этот вечер в твою честь.
— Ну раз я ухожу, значит, могу, — упрямо возразила я и повторила вопрос, — Ты со мной?
— В отличие от тебя у меня есть чувство ответственности.
— Тогда оставайся и придумай хорошенькое оправдание моему побегу. — Я чмокнула воздух у щеки Арнольда, чтобы не испачкать его помадой. — Буду ждать дома.
Он хотел меня удержать, но к нему подошли знакомые, имена которых растворились где-то в пучине однообразных встреч, разговоров и интриг. Пользуясь случаем, я направилась к выходу. По пути пришлось пережить парочку пустых диалогов и выслушать неискренние восхищения, но наконец удалось добраться до гардероба и выйти на шумную улицу.
Дышать стало легче.
Конечно, мой побег сочтут некрасивым, да и бросать Арнольда неправильно, хотя вряд ли он будет печалиться. Ему нравились богемные тусовки. Мне же давно ничего не нравилось. Психолог говорил о выгорании, но я с ним не соглашалась. Если у меня действительно было бы выгорание, то я не cмогла бы заниматься творчеством, а мне хватало идей и сил на их реализацию, правда это больше не приносило радости.
Я осуществила свою мечту, но не испытала той радости, которую ждала. Наградой за старания стало лишь удовлетворение, будто бы истинная мечта, какой бы она ни была, так и не обрела реальность. Может, я просто разучилась радоваться, раз не могу отделаться от ощущения, что живу не свою жизнь.
Я ведь собрала прекрасную и талантливую команду, с которой мы отсняли пилотную серию, затем отыскался и спонсор. Теперь у меня есть выпущенное на экраны успешное кино, я снимаюсь, играю в театре, встречаюсь с популярным актером. Как говорит пресса, мы с ним отличная пара. Конечно, это правда, он ведь очень хороший. Он терпит мои ночные кошмары, он привык, что я провожу много времени не с ним, а гуляя по лесу, куда уезжаю с псом на выходные. Среди деревьев я почему-то чувствую себя почти дома, но Арнольду говорю, что прогулки по лесу это мой способ найти вдохновение, и он верит.
Оставалось лишь самой себе повторять изо дня в день, что я счастлива и успешна, и все у меня хорошо. Потому что иначе… Иначе какой смысл так долго идти к своей цели, чтобы в итоге получить абсолютное ничего — пустоту?
Психолог утверждает, что я никак не могу преодолеть последствия травмы трехлетней давности. До сих пор тот период жизни остается загадкой, которую не забывают мусолить журналисты. Девушка, которая таинственно пропала и неожиданно нашлась, на ее теле ни царапинки, она ничего не помнит и не знает. Возможно, эта история во многом поспособствовала моей популярности.
