— Хэнк, ты будешь первым, а потом — Синди, — сказала миссис Кент, воспитательница в детском саду.
— Сегодня я принес Бена, — начал Хэнк, заняв место перед всей группой.
Устроившаяся на задней парте в комнате для занятий Дженни решила, что этот самый Бен окажется хомячком или, еще хуже, ужом. Однако Бен оказался всего-навсего куклой. Дженни огляделась по сторонам, поразившись, что никто из малышей не удивился, никто не захихикал.
— Когда-нибудь благодаря Бену я стану хорошим папочкой, — гордо заявил Хэнк. — Сначала я тренировался на маленькой сестренке, но я ее чуть не уронил, и мамочка дала мне Бена. Ну вот, теперь, когда мой папочка меняет грязные пеленки моей сестре, я беру Бена и пеленаю его, а его пеленки совсем не такие грязные. И я хочу вам показать, как нужно пеленать, потому что это совсем даже не просто. Нужно быть очень умным.
Слушая простодушный рассказ Хэнка, Дженни думала о том, как это замечательно, что некоторые половые стереотипы разрушаются прежде, чем успеют окончательно сложиться, и что отцовский опыт ценится даже в таком юном возрасте. Возможно, если бы ее отцу пораньше объяснили, насколько важно отцовство, вся жизнь ее могла бы сложиться по-другому.
Взгляд Дженни остановился на Синди. Рейф понимает, насколько это важно, так хорошо понимает, что женился на нелюбимой женщине, лишь бы сохранить рядом свою дочь. Дженни все еще противилась тому, чтобы полюбить Рейфа, но к тому, что она любит Синди, она уже привыкла. И все равно родительские чувства были для Дженни внове, и она очень боялась совершить ошибку.
А вот Синди не выказала ни малейших признаков страха. Она уверенно поднялась со своего места, встала перед всей группой и начала рассказ:
— Дженни была моим другом. Теперь она стала моей мамочкой. И она делает игрушечных мишек. И еще она очень знаменитая. И я очень рада, что она стала моей мамочкой. Теперь она вам расскажет о своих плюшевых мишках.
Закончив предисловие, Синди вернулась на свое место, а Дженни встала. Она открыла большую матерчатую сумку, которую принесла с собой, и начала доставать оттуда мишек, одного за другим, чувствуя себя скорее фокусником, достающим из пресловутой шляпы кроликов. Она принесла с собой мишек разных размеров. И начала с самых маленьких, дюймов четырех в высоту.
— Мишки, как и люди, бывают всех размеров, цветов и форм. От таких маленьких, пухленьких, как вот этот паренек, до высоких и похудее, как вот этот…
Дженни заранее обдумала, стоит ли вдаваться в историю плюшевых мишек — касаться, например, факта самого их названия[3], связанного с политической карикатурой на Тедди Рузвельта, а точнее, на Рузвельта-охотника, каким он показал себя в 1900 году. Но она быстро отказалась от этой идеи. В конце концов, это же пятилетние малыши, они не очень-то способны надолго сосредоточиваться.
Поэтому Дженни решила остановиться на том, чем хороши мишки.
— Понимаете, ребята, мишки отличные собеседники, — сказала Дженни. — Вы можете поведать им все свои секреты, зная наверняка, что они никогда ничего не расскажут другим. А все, что нужно этим мишкам, — очень много любви. Их нужно крепко-крепко обнимать не меньше двух раз в день!
Малыши могут быть очень любопытны, а ее сделанные на заказ мишки не предназначались для детей (более того, в целях безопасности, учитывая, что мелкие детали, например глаза, могли оторваться, адвокат даже посоветовала Дженни прикреплять ярлычки с напоминанием, что это предмет коллекционирования, а не игрушка для маленького ребенка). Поэтому Дженни не принесла в детский сад свои авторские произведения. Но зато она принесла чуть ли не самое популярное свое детище — Дедушку Мишу из шерстяного твида, поскольку как раз у него глаза были вполне прочно пришиты. Детей, как правило, приводили в восторг его очки.
Передав Дедушку по партам для знакомства, Дженни сказала:
— Дедушка Миша стареет, и теперь ему нужны очки, хоть он и жалуется на них постоянно.
— И мой дедушка тоже, — звонко воскликнул один из малышей. — Он еще их все время теряет.
— Дедушка Миша тоже все время терял свои очки, пока я не пришила их к нему крепкими нитками. Только с вашими дедушками этого лучше не делать! — спохватилась Дженни. Мало ли что может прийти в головки этим маленьким фантазерам!
После этого Дженни пустила по кругу несколько снимков своих медвежат.
— Посмотрите, здесь еще мишки, сделанные моими руками. Всем им пришлось сегодня остаться дома, вместо них появился Дедушка, чтобы вы могли представить себе их получше.
Огромный успех у малышни имели коммерческие игрушки, поскольку она облачила их во всевозможные наряды.
— Врачи тоже любят игрушечных мишек, — продолжала Дженни. — Даже приносят их в больницы, чтобы пациенты побыстрее выздоравливали. — Дженни лично знала нескольких педиатров и даже двух-трех психиатров, которым мишки помогали в ходе лечения. Более того, полицейские и сотрудники «Скорой помощи» всегда возили с собой мишку — на тот случай, если несчастье случится с ребенком. Имея это в виду, Дженни сама преподнесла в дар разным службам города не одного мишку.
— Когда мой папочка лежал в больнице и ему делали операцию, врачи дали ему мишку — чтобы папочка его держал, и тогда папочке было легче кашлять, — пропела с заднего ряда малышка. — А потом он даже принес мишку с собой домой.
— Любой из вас может взять Дедушку к себе на вечер и на ночь, — сказала Дженни. — Миссис Кент разрешила Дедушке остаться пожить у вас в группе, а вы будете приглашать его к себе домой, но с условием — написать о Дедушке рассказ и принести его на следующий день воспитательнице. Понимаете, в чем дело: Дедушка потихоньку стареет и начинает забывать, как он прожил жизнь, что делал, — со смущенной улыбкой призналась Дженни. — Поэтому он и решил попросить вас, ребята, записать всю историю его жизни. — Дженни заранее договорилась обо всем с миссис Кент, и воспитательница с радостью согласилась на ее план. — А потом вы сложите свои рассказы вместе, и у вашей группы будет своя книжка про Дедушку Мишу.
Вся группа встретила эту идею с воодушевлением.
— Какая ты счастливая, что у тебя такая мамочка, — донеслись до Дженни завистливые слова подружки Синди. Та в ответ расплылась в улыбке и кивнула с важной гордостью. Вот если бы и Рейф чувствовал то же самое, мечтательно подумала Дженни. Если бы он был счастлив иметь такую жену, а не просто мать для своей дочери.
— Ну и как прошло мероприятие? — поинтересовалась Мириам, едва Дженни после обеда переступила порог кабинета. — Похоже, тебе посчастливилось выйти целой и невредимой из комнаты, полной малышни. Медаль заработала?
